Уильям Александер - Секреты гоблинов

Гоблины собрались вокруг. Нонни протянула маску Зомбея. Роуни взял ее, но не надевал и не отводил взгляда от бездонных глаз брата.

— Ты помнишь первую строчку? — напомнил ему Томас.

Роуни кивнул:

— Старейший путь, старший брат! Услышь меня. Не затопляй нас, пожалуйста!

— Почти, — сказал Томас. — Но если ты собираешься говорить от лица города, тебе нужно надеть его маску.

— Нет, — сказал Роуни, поднимая маску Зомбея, но не закрывая ей своего лица. — Ему нужно видеть, что это я. Ему нужно знать, что это я.

Под ними вода билась об опоры моста. Камень скрипел о камень. Детали часов стучали друг о друга с тревожными металлическими звуками. Томас тоже производил какой-то тревожный шум.

— Следующая строчка: «Я говорю от лица города, всего города, севера и юга, и моста между ними».

— Пожалуйста, не затопляй нас, — сказал Роуни. — Ради меня и ради всех остальных, всего Зомбея.

Река, бывшая еще и Роуэном, протянула руку и потянула Роуни за кончик носа.

— Неплохая маска, — сказал он, и рев реки прозвучал в его голосе.

Роуни скорчил рожу пирата:

— Твоя лучше, — сказал он.

— Спасибо, — сказал Роуэн. Узоры маски реки плыли по его лицу. — Спасибо, что вывел меня.

Роуни обнял брата, и брат обнял его:

— Всегда пожалуйста. Пожалуйста, не затопляй нас.

— Я и в первый раз тебя услышал, — сказал Роуэн. — Мне придется уйти, чтобы это получилось. — Он говорил тихо, но его голос все равно рокотал.

Роуни хотел воспротивиться, но не стал. Он только кивнул:

— Ты вернешься?

Роуэн улыбнулся:

— Ты будешь знать, где меня найти.

Братья стояли рядом. Роуэн положил руки на стену выше по течению. Вода потекла из кончиков его пальцев и вытекла между камней, ослабляя кладку. Роуэн нажал. Несколько камней выпало.

В образовавшемся отверстии Роуни увидел наводнение. Оно уже почти дошло до краев оврага. Волны выдирали из земли булыжники и деревья.

— Пока, — сказал Роуэн. Его глаза были огромны, а волосы развевались, как будто воздух был водой.

— Пока, — сказал Роуни.

Его брат спрыгнул с моста. Он прорезал воздух, как летучая рыба, и ушел под воду самого себя.

Труппа собралась вокруг Роуни. Они все смотрели, как вода успокоилась, замедлила ход, рассосалась и ушла под мост Скрипачей.

Вечером Роуни вышел из Часовой башни, и в единственном его кармане лежал серо-зеленый камешек. Он прошел мимо нескольких музыкантов: их было больше, чем он когда-либо видел и слышал на мосту, но он был слишком погружен в свои мысли, чтобы действительно слышать музыку, которую они играли.

Он хотел побыть один в месте, где они кидали камешки, но его ждала Вэсс. Она сидела на низкой каменной стене и делала фигуры из лески. Она не подняла головы. Роуни залез на стену и сел рядом с ней.

— Мэр дал тебе собственный дом? — спросил он.

— Ага, — сказала Вэсс. — Пыльное местечко с призраками прямо тут, на мосту, и все мое.

— Он обещал тебе дом на северном берегу, — сказал Роуни.

— Было дело, — согласилась Вэсс, — но он не так доволен мной, как раньше, хотя я и провела его по туннелю живьем. Но не то чтобы я против. Я не очень-то люблю северный берег, а жить в святилище даже хорошо. На мосту никого не арестуют.

Один из ее пальцев застрял в леске, и она попыталась освободить его. Она прокляла леску. Ее паутина обратилась в пепел и улетела. Она сказала еще одно проклятие, достала из сумочки на поясе еще кусок лески и начала заново.

— Кстати, о святилище. Я бы на твоем месте некоторое время не покидала мост. Лорд-мэр тобой недоволен. Я видела несколько плакатов с твоим лицом и именем.

— У меня нет имени, — сказал Роуни. — У меня есть только слегка сокращенное имя брата. — Он сказал это без горечи, но Вэсс поморщилась, видя, что к ней вернулись ее же слова.

— Мне кажется, теперь это твое имя, — сказала она.

— Может быть. — Роуни поглядел на реку, уровень которой все еще был выше, чем обычно. — Может быть, это мое имя. — Сказав это вслух, он сделал это правдой в большей степени.

Пальцы Вэсс снова застряли в леске. Они прикусила язык и медленно распутала их. Похоже, она путалась в словах не меньше, чем в леске.

— Прости, — сказала она. — Я очень жалею, что натравила на тебя мэра и капитана стражи. Мне очень жаль Роуэна. Я не знала, что они с ним сделали. Я действительно не знала. Мне казалось, что сдать тебя мэру будет не хуже, чем то, что сделала бы с тобой Башка. Я ошибалась. Прости.

Роуни удивленно поглядел на нее:

— Спасибо.

Вэсс посмотрела на него и отвернулась:

— Похоже, Башка может действительно оставить тебя в покое. Южный берег не затоплен. Она будет счастлива по этому поводу, настолько, насколько вообще способна, и она знает, что в этом есть и твой вклад. Так что она может позволить тебе жить дальше.

— Это хорошо, — сказал Роуни. — Я рад, что больше не нужно волноваться по поводу голубей.

Они вдвоем смотрели, как река течет под мостом Скрипачей. Потом Вэсс убрала свою леску и слезла по стены.

— Если надо будет что-то проклясть или заклясть, позови, — сказала она.

— Пока, Вэсс, — сказал Роуни. — Удачи с заклятиями и проклятиями. — Он едва не сказал «Разбей лицо!» вместо «Удачи!», но побоялся, что она не так его поймет.

Оставшись один, он ощупью отыскал камешек в кармане куртки. Он положил его на стену и немного повертел пальцами. Потом он кинул камешек, просто чтобы поздороваться. Роуни смотрел, как брат тянется вверх и ловит его.

Он слез со стены и вернулся в Часовую башку сквозь ворота конюшни, которые Семела пригласила его увидеть. Он вернулся, чтобы научиться искусству масок, фехтованию и остальным составляющим его нового ремесла. Он вернулся, чтобы поужинать.

Башня пахла едой. Она вкусно пахла маслом. Это напомнило ему, что он голоден, что голод всюду следовал за ним и давил на него, что бы он ни делал. Это напомнило ему, что больше не придется каждую секунду отстаивать право на существование. Он снял старую куртку брата, поднялся по лестнице и нашел вешалку. Без куртки он чувствовал себя странно.

Кто-то, возможно, Нонни, поставил рядом с кладовой дровяную печь и прикрепил к ней длинную металлическую трубу. Дым поднимался по трубе и исчезал наверху, среди часовых механизмов.

У плиты стоял Томас в фартуке. Он как раз наливал ложкой на сковородку несколько капель теста. Рядом сидела Семела, с книгой в руках и ногами на табуретке, положив пальцы ног около печи, чтобы согреться. Нонни, Клок и Эсса лежали на полу и играли в карты. Томас поднял голову на мальчика, что-то проворчал и опрокинул на блюдо свежий тост.

— Не обожги пальцы, — сказал старый гоблин.

Роуни взял блюдо и сел с остальной труппой. Его пальцы так и двигались, а рот наполнялся слюной, но он дождался, пока ужин не остыл.