Анна Закревская - Entre dos tierras

Алекс заставил себя встать. Это было, в сущности, никому не нужно… В мозгах настойчиво крутилась мысль, что он сам никому не нужен. Вот сейчас он хлопнет входной дверью, на ощупь пересечёт короткий коридор и войдёт в большую комнату на первом этаже, полную бархатных сиреневых теней. Там на диване лежит Крис. В его имплантах – карта беспроводного интернета. Под закрытыми глазами – свинцовые тени, а дышит он так тихо и редко, что услышать это можно, только если положить голову на грудь этого сероглазого короля.

Овер пропадает в транскоде долгими часами. Охотник хлопнул входной дверью, перешёл коридор и заглянул в комнату. Как же всё стало предсказуемо… Он рухнул на пол, откинув голову на холодную руку Овера. Глупо. Глупо было надеяться, что мир оставит их в покое. Слишком много желающих присвоить себе Кристиана Вебера, а у меня не хватит сил, чтобы отстоять его у них. Тебя не разделить, Овер. И всё, что мне остаётся, – это стоять в очереди за кусочком твоих сил и души. Я прячу ярость в котле эмоций на самое дно, чтобы, переплавив её, выдать тебе заряд и ветер в твои крылья…

Охотник приподнялся и развернулся к лежащему без чувств другу лицом. Он стоял перед ним на коленях. В десятый, сотый раз? Давно уже не считаю. Мне немного надо, чтобы жить, даже когда ты настолько далеко от меня, что я на своей орбите превращаюсь в глыбу льда. Только слышать твоё дыхание. Только держать за руку. Только позволить маленькую вольность, как много лет назад.

Ты ничего не почувствуешь, но я всегда рядом.

Короткий поцелуй в губы.

И встать. Шаг за шагом. Назад. Не отрывая от тебя взгляд. До самой двери…

Я дождусь тебя, Овер. Каким бы брошенным не чувствовал себя сейчас.

Крис вынырнул из транскода. Под растрёпанными прядями чёрных волос жгли кожу разогретые импланты, подниматься с дивана не хотелось, но мысль о том, что между его новыми коллегами наконец-то установился контакт и работа пошла полным ходом, придала Оверу немного сил. Всё-таки начинать с нуля было очень трудно, как бы прекрасно хакер не владел мастерством тактических отступлений на новые территории. Да, он потерял контроль над ситуацией, но, боги Сети, кто же знал, что люди способны менять плюс на минус так внезапно… Да и причина была серьёзная, чтобы на целых полгода пустить всё на самотёк. Увы, так считал только Крис и пара верных друзей, но не все остальные.

Светловолосая причина сидела в дальнем конце комнаты, исподлобья разглядывая друга.

Охотник молчал. Крис, пытаясь выдержать это синее пламя, прекрасно понимал, что Алекс хочет задать очень много вопросов… И молчит. Чёрт тебя раздери, ну подойди, спроси, возьми за руку! Я вымотан в ноль. Это уже не двойной узор, это испытание на выносливость. Меня берут измором, а ты…

А может быть, ты сердишься, Охотник, что на этот раз я не поймал тебя за руку и не увёл за собой, как тогда, далёкой летней ночью? Веришь ли, нет, но я уже был готов предложить тебе место в новом проекте, но вовремя заткнулся, вспомнив тот панический ужас на твоём лице, с которым ты озирался на коллег, едва пришёл в себя после того приступа в офисе. Одной фразы – «Они никогда не забудут меня таким» – мне оказалось достаточно, чтобы найти время и возможность спрятать тебя от неизбежных, почти случайных взглядов наших с тобой соратников, неважно, что бы там в них сквозило – тайная боязнь, праздное любопытство, робкое сочувствие… Рискну предположить, что и ты не захочешь возвращаться к тем, у кого не хватит силы духа оставить в памяти все подробности того далёкого дня и при этом сохранить прежнее отношение к тебе.

«Мы ничего не скажем маме». Лучший код на разблокировку высшего уровня доверия.

К концу недели, проведённой среди «аскетичного хай-тека» в квартире Маши и Хидео, которые научили Лина закладывать лихие виражи на аэроцикле, выдерживать ночь напролёт в сетевых играх, готовить курицу карри, а главное – не запрещали ему встречаться с Кирой, мальчик наконец решился.

– Маша, – отозвав сестру в сумрачный закуток между прихожей и комнатой, Лин глубоко вдохнул, прикрыв глаза, словно не желая раньше времени выдавать точные цифры мощности своего заряда. Совсем, как папа, мельком подумала Мария, когда её брат на одном дыхании выпалил:

– У мамы появился другой мужчина.

– Э-э… Что-о?! Давно? Кто?

– Его зовут Рафаэль. Фамилию я слышал лишь раз и не запомнил, но он мне показался откуда-то знакомым. А, помнишь, когда в том году папа притащил своих друзей с работы… Короче, он ночует у нас пару раз в неделю. Похоже, у него с мамой всё серьёзно.

Больше всего Маше хотелось сползти по стенке и прислониться горячим лбом к тонким холодным ободам коляски Лина, что она и позволила себе сделать, еле слышно пискнув откуда-то снизу:

– Неужели это Санти? Быть не может… Но какого хрена?.. Слушай, а папа в курсе?

– Я ещё не рассказывал ему, – отозвался Лин. – И не знаю, стоит ли. В начале июня мама с ним развелась.

Контрольный.

Маша застонала. Злость могла бы толкнуть её на откровенный разговор и весьма решительные действия если уж не по изгнанию непрошеного чужака (в конце концов, мама имеет право встречаться с кем хочет), то по крайней мере по проведению оппозиционной демонстрации. Но сейчас в ней не осталось даже злости, одно только горькое бессилие.

Как же ты так, папа? Что она сделала с тобой, чем выбила из тебя эту злосчастную подпись?

Ты, по крайней мере, свёл к минимуму тот промежуток времени, в течение которого тебе пришлось вести двойную игру. Ты рассказал всё как есть, раскрыл все карты, и мне было нелегко это вынести, да я и до сих пор не до конца привыкла к изменившейся карте нашего мира, а вот Хидео с невероятной лёгкостью смог признать нового тебя. Что ж, выходит, твоей богине не пришло в голову ничего лучше, как отомстить за ту жалкую неделю, в течение которой тебе пришлось целовать Охотника и Иштар одновременно? В конце концов, мама имеет полное право на реванш, но пусть эти разборки останутся между вами двумя. И ещё, пап. Если хоть капля гибельного яда тёмной богини заденет Лина, клянусь, я не стану сдерживать себя в отношении вас обоих…

– Лин, а Лин, – после долгого молчания выдавила из себя Мария, – держи меня в курсе насчёт маминых выходок. И, если она совсем тебя достанет, ты знаешь, где можно зависнуть на пару дней, чтоб переждать бурю.

* * *

Алекс отпустил такси. Город вокруг полыхал под лучами заходящего солнца, перемежая алые пятна света с фиолетовыми пропастями теней. Глубокий вдох… Да, Охотник, ты настолько привык к Ладоге, что уже не рискнёшь назвать эту адскую смесь смога, гари от полыхающих торфяников и запаха раскалённого асфальта – родной.