Константин Шаповалов - Отголоски забытого мира

Гостиный стол был уже накрыт: две глиняные миски с перловой кашей. В каждой по небольшому кусочку мяса. Рядом нарезанный ломтиками хлеб и два стакана молока. Завтрак для чемпионов. Живот немедленно отреагировал на эту картину и требовательно заурчал.

– Давай-ка освежись, а затем уже сядем кушать.

Парень нехотя оторвал голодный взгляд от стола и посмотрел на маму. Женщина ответила понимающей улыбкой и слегка подтолкнула его вперед. Она права: тянуть резину нет смысла. Чем раньше он умоется, тем быстрее доберется до еды. Так что юноша тут же шмыгнул во двор. Однако вскоре пришлось поумерить свой пыл. Возле умывальника стояло ведро, полное свежей воды из колодца. Практически ледяной. Как же не хотелось в нее лезть. Б-р-р. Оливер наклонился и заглянул в ровную водяную гладь, пытаясь решиться засунуть туда руки. Из отражения на него глядел мальчишка пятнадцати лет с густыми бровями, зелеными глазами, да и вообще немного грубоватыми и резкими чертами. Сейчас его лицо было сосредоточенным и от того имело немного устрашающий вид. Эта мысль невольно вызвала улыбку. Все говорили парню, что нужно побольше улыбаться. Вот и отражение в ведре усмехнулось, выставив напоказ ровные зубы. Да, если он хочет понравиться Эйприл, нужно светить именно такой настоящей улыбкой, а не дуться как бука. Только без фанатизма. Скалиться как дурачок – это тоже не вариант. Удивительно, но короткие черные волосы (цвета точно как у мамы) были растрепаны. Добиться такого состояния на голове было нелегко. Это все последствия ночного заплыва через кровать. Так что юноша уложил их свободной рукой, после чего вздохнул и опустил, наконец, руки в ведро. Вода оказалась более чем прохладной. В пальцы точно иглами впился холод. Отражение зарябило и вскоре исчезло.

Спустя пять минут семейство собралось за столом, и Оливер уплетал за обе щеки свой нехитрый завтрак. Матушка наоборот не спешила: ела медленно, будто у нее в запасе был целый день.

– Классная сегодня погодка. Практически летняя. Так что тебе не будет в тягость выполнить несколько поручений. Пробежишься по деревне, а заодно и аппетит нагуляешь перед обедом.

– Ха-а-со! – попытался ответить юноша с до предела набитым ртом. Кусочки каши полетели во все стороны. Однако увидев неодобрительный взгляд Марии, он сделал могучее глотательное движение и уже отчетливо повторил:

– Хорошо, мам!

– Итак, по порядку. Сначала заскочишь к крестному и передашь вот это, – она указала на несколько запечатанных писем, которые лежали рядом на столе. – А после загляни в паб к Сэму. Его ждет кувшин кваса, который он просил.

– А почему ты не поделишься с ним рецептом?

– Сам-то ты как думаешь?

– Ну даже не знаю, хотя, – Оливер поднял вверх деревянную ложку, словно его осенило, – может быть, чтобы не продавал чудный напиток направо и налево.

– Нет, – улыбнулась женщина, – все немного проще. Мы с трактирщиком заключили пари, что он распознает все ингредиенты за две дюжины кувшинов.

– Кстати, давно хотел спросить, – парень вернулся к еде. – Где ты научилась его готовить? Этот квас просто суперский. А кроме тебя его здесь и делать-то никто не умеет, даже не слыхали о подобном питье.

– Были раньше деньки…

– Мам, опять эти туманные намеки? Ну сколько можно?

– Не переживай. Придет время, и я все тебе расскажу.

Оливер открыл рот, но взглянул на матушку и спустя пару секунд закрыл, а затем вновь принялся за еду. Она явно не намерена сейчас спорить об этом.

– Дела несложные, но ты постарайся нигде не задерживаться и вернуться домой к двум часам. Я-то знаю, какой ты любопытный. Опять застрянешь где-то на полпути. А после обеда займемся жеребятами.

Примерно через полчаса Оливер вышел из дома, осторожно поддерживая одной рукой глиняный кувшин с драгоценным квасом, и направился в сторону центральной площади. И почему мама так суетится: до обеда ведь еще куча времени. Так что можно особенно не торопиться и насладиться прогулкой этим чудесным солнечным днем. Дом Хьюго, куда юноша сейчас направлялся, находился в другом конце деревушки в небольшом рабочем районе. В той же стороне была и школа, куда он бегал буквально каждый день. Идти конечно было далековато, ведь родное ранчо находилось на юго-западной окраине поселка, но с зато вокруг никогда не было всей этой нервной суеты и шумихи. Что очень нравилось ему, маме, да и лошадям тоже. Поэтому, пройдя еще немного по улице Мира, которая вела на центральную площадь, ноги автоматически свернули на улочку поменьше.

Конечно, логичнее сначала было бы закинуть драгоценный груз Сэму, трактир которого как раз расположился в главном «месте встреч», но Оливер решил в первую очередь разделаться с более нервным вопросом.

Юноша топал по «Весенней». И под стать этому названию вокруг стояла такая же благодать. Хорошо, что близится лето. Все здесь прямо цветет и пахнет: сочная зеленая трава, полевые цветы, речка скоро потеплеет. Они с друзьями уже открыли сезон купания, однако долго в воде пока никто не сидел. Свежо пока все-таки. Но ничего. Сейчас ведь только середина апреля. И подходит к концу вторая неделя каникул. Все еще впереди. В полдень уже порядочно припекает, и даже немного жаль, что сезон дождей подходит к концу. Уже совсем скоро накатит настоящий зной, и односельчане будут непрерывно на это сетовать, а еще молить небо о прохладном ливне. Правда Оливера, как и большинство молодежи, это никогда сильно не заботило. Они хорошо переносят жару, в отличие от многих взрослых, которые от нее прямо-таки изнывают, опустошая колодцы или принося дополнительный доход в копилочку дяди Сэма.

Скрип-скрип. Это крутятся крылья мельницы. Вот она, возвышается за забором на небольшом холме, чтобы лучше улавливать ветер. А тем временем внутри без остановки вращаются жернова, перемалывая пшеницу. Мешок за мешком. Друг Томми, сын мельника Томаса, как-то тайком провел их с Сидом внутрь и устроил небольшую экскурсию. Это было круто. Наблюдать за тем, как огромные шестерни и механизмы перемалывают золотистые зерна. И все это без участия человека. Вот это крутизна: мощь современной инженерии во всей красе. Во всяком случае, юноша никогда не видел ничего подобного. Ну а Томми, который наблюдал эту симфонию каждый день, именно такой реакции и ожидал. И даже начал над ним немного подтрунивать, но Оливер не обижался. Наверное, сын мельника и сейчас внутри. Следит за процессом, подсыпает пшеничку, и подставляет мешки для новой партии муки.

А по правую руку один за другим проносятся одноэтажные деревянные домики, все как на подбор одинаковые. Но Оливеру они нравились. Было в бревнах что-то особенное. Они будто дышат. А сама обитель при этом наполняется теплом и уютом. Которых гораздо сложнее достичь внутри каменной холодной коробки. Серой и невзрачной. В этом юноша был солидарен с большинством жителей деревни.