Ник Перумов - Прошедшая вечность

Чёрная воронка, опрокинутая, острием нацеленная в небеса, росла, расширялась – так богатырь плечами расталкивает навалившихся на него врагов. Она продавливала пытавшийся остановить её ангельский сонм, и сами ангелы исчезали, едва оказавшись в её смертельных объятиях.

…Так это выглядело со стороны.

Познавший Тьму сбросил человеческую плоть, она не выдержала. Тёмный вихрь – это из старого, времён ещё Джибулистана, его эскапад с Сигрлинн. Это суть Великого Предела, того, что есть средоточие смысла Истинных Магов.

« Тяжёлое да тёмное вниз, а лёгкое да светлое вверх пошло …» – как утверждали хроники, читанные Хедином ещё в пору его ученичества.

Мечи ангелов ломались, но животворная сила, пронзающая этот безымянный мир, всё равно истаивала и пропадала, уходила, словно вода в раскалённый песок. Бойцы Познавшего Тьму падали один за другим, кто ничком, кто навзничь, кто на колени, хватаясь за сдавленное горло. Им чуть легче, чем остальным под этим небом, – Хедин ощущал, как делится с ними сейчас тем, что хотелось назвать «божественностью», тем, что жило в нём, делая его самого источником дарующей жизнь силы.

Но что сейчас творится на равнинах этого мира, страшно было даже представить. Спаситель не рисковал и не медлил. Словно опытный палач, он накинул удавку-гарроту и уже почти затянул петлю.

Что Его подручные вещали насчёт «умножения страданий»? Для погибающих есть какая-то разница в том, как именно они погибли?

…Нельзя сказать, что Хедин прорывался сквозь ангельские рати подобно сакраментальному ножу сквозь масло. Белые клинки дробились и крошились, однако Познавший Тьму ощущал каждый из них, словно глубоко вонзающийся шип. Великий Предел, грань между светом и тьмой, тяжким и лёгким, текучим и недвижным, грань, на которой нет ничего, кроме сути Истинных Магов, справится с тем, что противостоит ей впрямую, но надо не только отбиваться или защищать себя; тем более что «ангелов» Он творит, похоже, в неограниченных количествах.

Сталкиваясь с ними, стряхивая осколки нацеленных в него мечей, Хедин ощущал их холод. Холод и что-то ещё, за ним стоящее, что и составляло их естество, их собственную суть. Познавший Тьму тянулся к ней, превозмогая боль и не думая сейчас о последствиях, – все законы всех равновесий уже рухнули в бездну. У него оставалось совсем немного времени, прежде чем с неведомой стороны придёт неожиданный ответ.

Там холод и мгла, да, но там и что-то ещё. Неуловимое, ускользающее, скрытое льдистым туманом и жемчужной дымкой. Словно каждый ангел есть вход, дверь, дорога в неведомое и таинственное.

Туда, куда уходит душа.

Манифестации этого могут разниться. Они могут казаться страшными или прекрасными, убийственными или благословенными – зависит от лицезреющего.

Но она была, эта дорога, был этот путь, которым Он и впрямь уводил души. В Себя, будучи великой пустотой или ещё чем-то.

Проще всего думать, что твой враг – просто ненасытный упырь, живущий, чтобы пожирать души, и пожирающий, чтобы жить.

Хедин ощущал эти бесконечные, уводящие в неизвестность тоннели за каждым ангелом, чьи белооперённые крылья, так похожие на Гелеррины, размололо его ураганом. Словно каждый из исчезающих слуг Спасителя являл ему крошечный кусочек исполинской головоломки; эти «пути в никуда», само собой, не возникли случайно.

За ними скрывалась тайна Спасителя, тайна, упрямо ускользавшая от Новых Богов.

…Земля, и русло реки, и рыбацкая деревня остались глубоко внизу. Чёрная спираль вихря пробила облака, унося на себе к небесам весь рой сражающихся ангелов. Они не отступали, они не ведали страха смерти, да и самой смерти, похоже, для них не существовало.

Они не давали Хедину прорваться, он ощущал готовый захлопнуться незримый капкан, ощущал, как тают силы остающегося позади мира; подобно ныряльщику, погрузившемуся на глубину, он ощущал, как горят оставшиеся без воздуха лёгкие.

Как Спасителю удалось такое? Или исполнились некие пророчества, давшие Ему власть над потоками магии? Имеет ли Он такую власть только здесь, в непосредственной окрестности мира, или же стоит Ему пожелать, и любой мир рухнет на колени, задыхаясь от гибельного удушья?

…Но всё-таки, скорее всего, не может. Иначе не шёл бы Он к цели столь долгими и извилистыми путями.

Или – обожгло вдруг Познавшего Тьму – это уже взялся за дело Закон Равновесия, столь пренебрежительно им отброшенный?

Нет, нет, прочь сомнения! Остаётся только одно – рассечь незримую удавку, весь мир не может расставаться с жизнью вот так просто, когда всякое существо на его поверхности, в морях или в воздушных океанах сгинет без следа и в мучениях!..

«Это сотворил ты, Хедин, Познавший Тьму…»

Уже знакомый шепчущий голос. Бесполезно бросать ему вызов, он не явится на бой.

Мир оставался позади. Надвигалась Межреальность с её свободой, дикими, вольно катящимися потоками силы – потоками, на которые, как считалось, невозможно накинуть узду.

Оказалось, что это не так.

Но где он, этот узел?! Где петля – и, самое главное, где затянувшие её руки?!

Ведь силы Познавшего Тьму тоже не беспредельны. Накапливались боль и усталость, и даже сбросив плоть, суть Истинного Мага – то есть Нового Бога, конечно, – невозможно сделаться всемогущим и неуязвимым.

…Но и здесь, в Межреальности, ему никак не удавалось нащупать животворный поток силы. Познавший Тьму очутился словно внутри исполинского пузыря, в котором бился, подобно мотыльку в банке, угодивший в ловушку мир.

Ангелы исчезали, последние из уцелевших, изо всех сил работая крыльями, устремились прочь, к некоей точке в отдалении – и Хедин бросился в погоню. Не важно, ждала его там западня или нет, требовались бой и схватка, требовалось дотянуться до незримой гарроты; поэтому пусть думают, что он послушно следует, куда они пытаются его заманить.

Кирваду и войску придётся подождать ещё какое-то время.

Теперь он скользил высоко-высоко над гибнущим миром, по самой кромке Межреальности – обычное буйство её странной жизни сейчас тоже угасало, и здешние обитатели корчились, лишённые того, что заменяло им воздух.

Спаситель ничего не оставлял на волю случая.

Но где же Он сам?!

– Покажись!

Напрасно. Призыв – слабость, в молчании – истинная сила.

Вот точка, где скрылись последние из уцелевших ангелов, ничем не примечательная: гладь Междумирья, его сплётшиеся тропы, его хищные цветы, сейчас поникшие, посеревшие, распадающиеся тонкой пылью; что же здесь особенного, где тут потайная дверь?..

Последний из ангелов задерживается, белые крылья вдруг запахиваются, словно плащ, и сама фигура бесплотного посланца Спасителя замирает, выпрямляется, не торопясь скрещивает руки на груди…