Эдгар Крейс - Пираты Балтийского моря. Сын Бога

– Как это – у него нет денег? Ты же собирался на днях продать хорошую партию соболей? – с лукавым видом спросил глава города.

– У меня их украли.

– Как украли, кто украл? – возмущённо закричал бургомистр. – В моём городе у немецкого купца крадут товар? Не может такого быть!

– Но это действительно так, господин бургомистр, у меня вчера из дому украли всю партию меха, которую я приготовил для продажи.

– Ну, это же невозможно! Ты же хранишь свой мех на втором этаже в маленькой кладовке, под хорошим замком. Чтобы туда попасть, нужно пройти через весь первый этаж, а там у тебя целых пять человек спят. Нет, забраться в твой дом и не разбудить никого – такое просто невозможно! У нас в городе на такое был способен только один человек, но он сейчас находится в темнице и никак не мог такое совершить.

– А откуда вы знаете где я хранил мех? – растерянно спросил Фридрих.

– Но как же, кто этого не знает? Все купцы в нашем городе так делают! – максимально удивлённым тоном произнёс бургомистр и стал увлечённо разглядывать свой идеальный маникюр. – И к тому же – ты сам это мог ночью прекрасно всё это сделать, пока твои люди в доме крепко спали. Ты видимо захотел, чтобы я тебя пожалел и дал денег на погашение долга. Как хитро ты, Фридрих, всё это придумал: и весь товар у себя остаётся и мои деньги на погашение долга получаешь! Небось уже раззвонил по всему городу, что тебя обокрали?

Фридрих, как выброшенная на берег рыба, только открывал и закрывал рот, но сказать в ответ бургомистру ничего не мог. Единственное, что он в этот миг смог сделать – это отрицательно покачать головой. Фон Зиберман посмотрел на его физическое состояние и презрительно скривил лицо.

– Тебе нечего мне сказать, потому что моя правда тебя сильно расстроила. Хорошо хоть купцам не успел похвастать своей потерей, а то бы они подняли в моём городе никому не нужную панику! Ну да ладно, успокойся, так и быть – помогу я тебе в этом деле. Не могу, по своей душевной доброте, отказать своему будущему родственнику. Погашу перед гильдией купцов твой долг, но за это ты должен навсегда забыть навсегда про пропажу меха и никому об этом не рассказывать! И не забудь всем своим работникам строго наказать, чтобы они тоже помалкивали! Твоей дочки это тоже касается! Ты меня понял?! И не дай тебе Господи хоть полсловом перед кем-нибудь обмолвится – будешь жалеть, что родился на свет, – жестким тоном произнёс бургомистр и пронизывающим взглядом ледяных глаз уставился на купца. – Да, чуть не забыл: ты ещё скажи своей дочери, что нашу свадьбу проведём осенью – дел пока у меня много, да и политическая обстановка, сейчас, не самая подходящая для свадеб.

Первый раз в своей жизни Фридрих напился так, что еле-еле мог передвигать свои ноги. Он одиноко брёл к своему дому по пустынным, полутёмным улицам ночной Риги. На пути ему встречались бездомные собаки, но они против своего обыкновения не лаяли на пьяного человека, а напротив, как-то прониклись к нему сочувствием, как бы понимая его бесконечное горе, и по-своему пытались ему хоть чем-то помочь. Они собрались вокруг большой стаей и шли вместе с ним. Они дружно расчищали ему путь, угрожающе рыча на всех встречных прохожих, в которых они только могли заподозрить хоть малейшую опасность для своего подопечного. Так, в сопровождении добровольной охраны, купец благополучно добрался до своего дома. Он остановился у двери, повернул еле державшуюся на шее голову, и осмотрел свой ночной эскорт. Удовлетворённо кивнул. «Сейчас, я прикажу и вас покормят, мои бедные собачки!», – невнятно сказал он своей добровольной охране.

Фридрих стал остервенело стучать в дверь, чем до смерти напугал свою кухарку. Она долго выспрашивала: «Кто там?», но в ответ слышала только нечленораздельное бормотание. Наконец кухарка осмелела, поняв, что за дверью находится её хозяин, и открыла дверь и тут её глаза округлились от ужаса. Перед ней в кромешной темноте, на фоне бледной луны, пошатываясь, стоял её хозяин, а за его спиной слабо светились десяток пар глаз каких-то страшных, чёрных существ. Света от луны и из полуоткрытой двери хватало только на то, чтобы осветить белки глаз этих чудовищ.

– Ты что это, хозяину дома не открываешь, а?! – попытался заплетающимся языком выразить своё возмущение Фридрих. – Не видишь, что ли, что я пришёл домой! И немедленно покорми моих гостей!

Он неуклюже пошатнулся и чуть не упал, зацепившись ногой за порог, но вовремя подскочила Мария и еле втащила отца в дом; а кухарка, ещё раз взглянула на наводящий на неё ужас, тёмных существ, и тут же резко захлопнула дверь и стала по-быстрому креститься, бормоча под нос:

– Спаси нас Пресвятая Богородица, прости нас грешных! Мы никак не заслужили такой суровой кары!

– Хватит тебе причитать! Лучше помоги мне довести отца до постели, – попыталась упокоить кухарку Мария.

– Конечно-конечно, госпожа, я вам помогу, но вы видели какие демоны собрались за нашей дверью?

– Что ты такое говоришь? Собак, что ли, никогда в жизни не видела?

– А я вдруг подумала, что это демоны вокруг нашего дома собрались, чтобы унести нас всех в преисподнюю, – снова перекрестилась кухарка.

– Вечно ты чего-нибудь несуразное выдумаешь! – возмутилась Мария.

– Собачек моих покормите, они это сегодня заслужили, они меня хорошо охраняли! – на мгновение очухавшись от забытья, заплетающимся языком произнёс Фридрих и снова безвольным грузом повис на руках у женщин.

Так, вдвоём, они с трудом доволокли Фридриха до спальни. Кое-как сумели его раздеть и даже вытерли перед сном ему ноги мокрым полотенцем. Он только невнятно что-то бормотал и всё пытался поцеловать свою дочь. Иногда, с большим трудом, можно было понять, что он в чём-то извиняется перед нею. Она сидела на стуле рядом с ним – и так же, как когда у отца был сердечный приступ, ни на шаг от него не отходила. Мария смотрела на отца, но из её головы никак не выходила мысль о парне, который, совсем не таясь, зачем-то шёл за ней от самой ратуши до её дома. Это был сын бургомистра города, по крайней мере он так ей и сказал: «В кабинете у моего отца», а значит, он всё-таки – сын главы города. Когда она дошла до дома, парень дождался пока кухарка открыла ей дверь, а потом ещё как-то озорно подмигнул и, насвистывая что-то весёлое, пошёл прочь. Мария терялась в догадках. Столько свалилось на неё за эти два дня. Видимо беззаботная её юность заканчивается и, наконец, наступает пора становиться взрослой.

Команда шлюпки энергичными, отработанными движениями гребла к берегу. Остров постепенно приближался, и всем было интересно поскорее вступить на него, оглядеться, разведать обстановку. Главное, – чтобы на нём не было постоянных жителей. Ратибор рассказывал, что магистр ордена лично побывал вместе со своими головорезами на этот острове и контролировал, чтобы на нём не осталось ни одного жителя. Семь дней кое ка вооружённые жители острова мужественно сражались с закованными в железо войском ордена, но так и не смогли отстоять его. Силы были слишком неравными. Захватчики никого не пощадили. Кто из жителей острова сумел выжить в этой бойни после схватки, кого сожгли, признав их еретиками и колдунами, а кого вместе со всей семьёй отправили на материк, в рабство к новым хозяевам. Специальным указом магистр под страхом смертной казни запретил кому-либо из жителей близлежащих земель посещать остров. Слухи о бесчеловечном отношении воинов ордена к жителям острова сделали своё дело, и местные жители очень боялись ослушаться приказа магистра, поэтому остров они обходили стороной, и поэтому, по расчёту Ратибора, он должен оставаться безлюдным. Но Стоян хотел сам убедиться, что это действительно так и, если слова их нового друга верны, то лучшего места для перевалочной базы, чтобы хранить захваченное у врага оружия и снаряжения и не придумаешь.