Григор Моисеев - Мир. Поэма

– С возможным приговором я смирился
И даже с Каем мысленно простился.
Но ты, Игнат, сумеешь ли принять,
Если судья решит вдруг оправдать?

– Я рад, что ты пошёл на уговор,
И через месяц узнаем приговор,
А до тех пор надо дела вести,
Мы ведь не можем мир наш подвести.

Игнат на трон ещё толком не сел,
Болезнь политиков мгновенно заимел.
Не отвечал он чётко на вопросы,
Его страшили всякие расспросы.

Филипп решил стратегию менять,
Так как его не стали признавать.
Отец ему почтительно дал знать,
Что не намерен поиск поощрять.

– Тебе, Филипп, я очень благодарен.
Меня сменил и был вполне прекрасен,
Великолепно вёл мои дела,
И это буду помнить я всегда.

Но сейчас пора затеи прекращать,
Вновь воцариться и миром управлять.
– Отец, ответь, если Георг вдруг скажет
И своим словом Кая не накажет,

Кого тогда должны мы обвинять?
И в чью сторону камешки бросать?
Воюю я с невидимым врагом,
Он среди нас своим водит хвостом.

Как ты не видишь угрозу в их лице? —
Он надрывался с вопросом на лице.
Кирилл устал и думать не хотел.
Своё сказал и тихо молча сел.

– С меня довольно! Желаешь тень искать —
Не собираюсь тебе я помешать,
Но помогать я тоже не хочу,
Тебя к ресурсам своим не подпущу.

После суда навстречу мне пойдёшь,
Авраама дочку в жёны приведёшь.
Отказа твоего я не приму,
Надеюсь, ясно с тобою говорю.

Перед отцом спокойно сын стоял,
И ничего ему он не сказал.
А тот отец усердно продолжал,
Своё решение Филиппу пояснял:

– У Кая репутация не та,
Что соответствует чину короля.
Каким бы ни было решение суда,
Он не получит звание царя.

Ты воцаришься, её в жёны возьмёшь,
Этому миру снова мир вернёшь.
Это, мой сын, твоё предназначение,
Твоя судьба, благое поручение.

Я всё сказал, теперь уже иди.
Слова мои как должное прими.
Филипп решением остался недоволен,
Но на свой лад он действовать был волен.

Всё это время спокойно жизнь текла,
Совсем немного осталось до суда.
Игнат приехал, взяв тысячу солдат,
Не взял сестёр, но рядом с ним был брат.

Сей зал суда являл собой арену.
Судья всегда был аккурат по центру.
Чуть ниже обвиняемый стоял.
Всегда людьми был полон этот зал.

Все собрались: богатые дворяне,
Чины большие и бедные крестьяне.
Все в тот момент прекрасно понимали,
Что судьбы всех в зале суда решали.

Недолгим суд на деле оказался.
Судья Георг вердиктов не боялся.
– Кай невиновен, – уверенно сказал.
Свои слова достойно пояснял:

– Кай его ранил, доказанная правда.
Но эта рана – царапина простая.
Никто от них ещё не умирал.
Убийца тот, клинок кто отравлял.

А доказательств, что это сделал Кай,
Нет никаких, хоть душу забирай,
Ведь он весь день участвовал в игре.
Клинок мог смазать по той поре.

Кирилл глаза на землю опустил:
– Ну сейчас начнётся, – тихонько пробубнил.
Конечно, рад был, что сына оправдали,
Но вот последствия его сильней пугали.

Игнат был зол и вышел из суда,
За ним Кирилл вдогонку бросился:
– Игнат, постой, от мер ты воздержись,
С поступками не сильно торопись.

Был честный суд, как ты и попросил.
Это не Кай Захара погубил.
– А мне плевать! – он злобно прокричал,
Как будто всех на свете проклинал.

– Кого-то я намерен наказать
За то, что мне пришлось переживать.
– Я помогу тебе отребье отыскать,
Только не вздумай со мной в войну играть.

Лицом к лицу стояли два царя.
У одного не дрогнула рука.
– Я воевать с тобой не собираюсь,
Лучше с детьми твоими потягаюсь.

Он говорил и тихо нож вонзал.
Вряд ли такое кто-то ожидал.
Кирилл на землю замертво упал,
Ну а Игнат с солдатами удрал.

Когда все стали суда зал покидать,
Один из них внезапно стал кричать.
Царская стража быстро прибежала
И в тот момент его детей позвала.

Филипп и Кай к Кириллу подбежали,
Рану его руками прикрывали.
С ними говорили и вместе с тем рыдали.
И что-то делать не переставали.

Кирилл Филиппа рукою потянул.
Эти слова он на ухо шепнул:
– Найди Джафара, – последние слова
Он произнёс… И нет больше царя.

Никто не знал, что будет впереди,
Что с этим делать и как себя вести.
Кай был разбит и слова не сказал.
Его Филипп в то время поддержал.

– Послушай, брат, когда Захар погиб,
Ты точно так в своих мыслях поник.
Теперь нельзя, нам попросту нельзя
Себя жалеть и плакать за отца.

Он ещё жив: живёт во мне с тобой,
В своих делах, этой стране большой,
Словах и мудрости, что нам передавал,
И том примере, что нам он подавал.

Ты старший сын, по праву ты король,
За своих поданных обязан встать горой.
Ради отца, Захара и меня
Ты должен в руки взять сейчас себя.

– Отец просил тебе не говорить.
Не уставал одно он мне твердить:
«Филипп – правитель, его ты защищай
И никому в обиду не давай».

Всегда в тебе он видел короля,
Он бы поставил тебя вместо себя.
Я буду рядом, но трон занять не смею.
Что не моё – забрать я не сумею.

Кай очень тихо, с улыбкой говорил,
Как будто бы неделю не скорбил.
Совет потребовал от братьев короля,
Ведь без правителя всё оставлять нельзя.

Филипп теперь на троне восседает,
Кто явный враг, теперь прекрасно знает.
Но он Игната так сразу не достанет.
Убийц Захара же искать не перестанет.

Кай Флавию в делах стал помогать,
От генерала опыт принимать.
Это решение Филипп успел принять,
Талантам Кая не стоит пропадать.

Игнат в Талимии, бездействуя, сидел
И о содеянном как никогда жалел.
Он отомстил – но боль ещё сильней,
Себя загнал он в место без дверей.

К нему сестра Людмила подошла
И тихим голосом она произнесла:
– Зачем же, брат, ты смерть на совесть взял?
– Этим поступком убийцу покарал.

– Очнись, Игнат, какой убийца? Где?
Кирилл не враг был, а друг нашей семье.
Я тебя помню умным, сильным, стойким,
А не разбитым, напуганным и подлым.