Андрей Мошанов - На Темзе всегда клюёт

Так или иначе, пережив такие курьёзы и стряхнув с себя все нелепости, клубное движение по-настоящему охватило английскую аристократию, а также всех, кто страстно желал быть на неё похожими. Аристократы больше не стремились выделиться чем-то абсурдным на фоне малоинтересной городской толпы и предпочитали отгородиться за дверями своих эксклюзивных клубов от напора первых удачливых бизнесменов и безродных, но успешных торговцев. Те, в свою очередь, хотели встать на одну ступеньку с лордами и сэрами. В новых клубах прекрасно уживались и те и другие, и от такого смешения титулованных бездельников и быстро растущей бизнес-элиты какое-то время выигрывали все, но скоро клубное буйство длившееся около века тихо пошло на спад. Число клубов сократилось в разы, а оставшиеся заведения превратились в элитарные монастыри, за чьими стенами в среде себе подобных можно было не бояться показаться тем, кем ты был на самом деле. Эксклюзивность выросла в цене, да так, что стала торговаться лучше любых акций Лондонской биржи.

Именно так всё и обстояло в Клубе Артиллеристов. Одной из основных привилегией его членства была возможность приглашать в свой клуб на любой торжественный обед или ужин до пяти гостей (по размеру самого большого обеденного стола). Этот лимит медленно, но верно увеличивался стараниями каждого следующего председателя, который выносил это предложение на ежегодное собрание членов, обосновывая его необходимостью наполнять резервный фонд клуба. У всех на памяти был свеж тот случай, когда клуб едва не лишился своего здания, того самого пяти-этажного здания в Mayfair подаренного ему в 1824 году его основателем генералом Сэром Рэдингом. Tогда один из его председателей, будучи человеком военным, привыкшим полагаться только на силу своего громового голоса и имевшим слабое представление о финансовом менеджменте, поставил клуб на грань банкротства всего за один год своего руководства.

Майкл никогда не был военным, но однажды, удачно оказавшись в нужное время в нужном месте, стал членом этого заведения… гениально, изящно и совершенно бесплатно.

Молодцеватый Александр, которому свалилась на голову папино многомиллионное наследство и его компания «Союзспецконтракт», как застоявшийся конь бил нетерпеливо копытом, стараясь изо всех сил продемонстрировать своим партнёрам и cовету директоров новый операционный уровень бизнеса связанный с его приходом в руководство. В последние годы папа сильно сдал и управлял компанией по-стариковски, по-доброму и очень неагрессивно. Он как будто ждал того дня, когда сын достаточно покрутится среди нужных людей, повзрослеет и получит свой МБА в London School of Business, чтобы можно было переложить на него груз, который становился всё более непосильным. Он втайне радовался своей прозорливости, когда в своё время, пользуясь своими обширными связями, смог протолкнуть сына в первую появившуюся в Москве Академию Управления и обеспечить ему хороший старт и полезные знакомства в среде таких же счастливчиков собиравшихся стать управленцами той самой неуправляемой страны.

Александр собирался дать всем чётко понять, что будет воплощать всё задуманное и не потерпит возражений ни от каких миноритарных акционеров. Хотелось начать с чего-то очень особенного, например, с Лондона, использовать давние папины знакомства и сразить всех наповал своей близостью с королевской особой, ну в худшем случае с каким-нибудь лордом или, на худой конец, с маркизом. Взлететь и посмотреть на всех сверху или, как любила шутить Алёна, жена Александра, послать всем серьёзный сигнал с высоты птичьего помёта.

В молодости она успешно занималась волейболом и даже приглашалась в сборную команду страны, а её полупохабные шуточки ещё долгое время выдавали пролетарское происхождение, указывая на бурно проведенные детство и юность в спортивных лагерях и тренировочных центрах. Прекрасно сложеная фигура и длинные ноги долгое время давали ей фору, особенно, когда она не спешила открыть свой рот, многозначительно молчала и не торопилась высказывать своё мнение там, где её об этом никто не просил. Она быстро поняла, что устный русский язык не входит в число её козырных активов, и, очень серьёзно поработав над собой, скорректировала своё поведение на людях. В один из таких моментов отец Александра размяк и принял выбор сына.

Bопрос привлечения в компанию английских инвесторов представлялся практически решённым. Многочисленные знакомства, унаследованные от отца, проработавшего многие годы в торгпредстве в Лондоне, казались железобетонной основой для любого финансового роста и обрекали самого ленивого на успех. В России далеко не у всех были такие возможности, а в секторе горнодобычи их вообще не было ни у кого.

Александр помнил с какой лёгкостью (как казалось тогда всем) его отец в конце 80-х нырнул в капиталистическую неизвестность и вынырнул одним из первых пост-советских миллионеров. Столичные газеты, которые ещё долго не могли расстаться с совковыми клише, с удовольствием перемывали ему косточки, смакуя на своих страницах подробности уплаченных им ввозных пошлин и налога на прибыль, итоговая сумма которой легко вычислялась в уме любого человека знакомого с азами математики. Александр часто спрашивал себя позже и не находил ответа: зачем отец заплатил с первой прибыли даже партийные взносы? Тогда всем было уже понятно, что страна катилось под откос и можно этого было не делать, но его отец всегда выполнял все правила и взятые обязательства. В этом была его слабость, как считали многие, а скорее всего этом была его сила.

Это было странное время, когда коммерческий успех был всего лишь вопросом старых снабженческих или партийных связей и подразумевал наличие у предпринимателя только одной инициативы – согласовать всё наверху. Принятый с подачи партии в 1988 году закон о кооперации фактически дал официальный старт капитализму в СССР. Купить за границей уже можно было практически всё, но привезти и обеспечить реализацию этого товара по новой, договорной цене и на бюджетные средства (!) требовало серьезных договорённостей с системой. В то время Александр учился в девятом классе и знал из школьной программы, что в нашей стране никакого рынка нет и, скорее всего, никогда не будет. Примерно то же самое говорил ему отец, рассказывая о том, что на Западе тоже нет свободного рынка, а есть только связи. И совсем не важно какая у тебя должность, важно лишь только то, к кому в кабинет ты можешь зайти! В общем, ничего нового!

– А значит будем действовать знакомыми и проверенными методами – решил он и попросил секретаршу набрать ему Майкла Пэрри на его лондонский номер.