Андрей Мошанов - На Темзе всегда клюёт

Полковник Даррэл Смит, председатель королевского клуба артиллеристов, закрыл на ключ дверь своего офиса и, пройдя по длинному коридору на третьем этаже, повернул за угол к лифту и спустился в главный обеденный зал.

С того дня, когда он решил переместить сюда свой кабинет, он дал чёткие указания консьержам селить всех забронировавших себе номер исключительно на первые два этажа. Особенно это касалось шумных молодых офицеров прибывающих на свои юбилейные вечера, наградные ужины и новогодние балы. Ещё лет десять назад он с удовольствием разделил бы их восторг и наверняка согласился быть почётным гостем на их вечеринках и занять центральное место за главным столом вместе с их командиром и другими важными чинами. С недавнего времени он стал смертельно уставать от этой суеты, от их детской возбужденности от приезда в Лондон и возможности сфотографироваться в первый раз не в какой-нибудь ливийской пустыне или иракских песках на фоне пыльного танка, а на фоне бархатных драпировок, старинных картин клуба, мягко подсвеченных золотыми канделябрами, в смокингах и в окружении дам в прекрасных вечерних нарядах и дорогих украшениях.

Он не стал присоединяться ни к кому из присутствующих в обеденном зале и, кивнув каждому из них по отдельности, быстро по-походному проглотил свой ланч, встал и прошёл насквозь через сервировочную комнату. Официанты работали слаженно, новый распорядитель ресторана хорошо держал под контролем весь процесс обслуживания столиков.

– Кажется, порядок, – подумал Даррэл и решил сделать небольшой крюк, заглянув в гладильную, расположенную на самом нижнем цокольном этаже. Здесь тоже было всё в норме, горничные сосредоточенно доглаживали выстиранные простыни и наволочки и уже готовились обходить освободившиеся номера, чтобы заменить в них постельное бельё и пополнить туалетные принадлежности.

– Какой всё-таки молодец наш распорядитель – подумал Даррэл – мысленно поблагодарив бога за то, что смог так быстро найти замену старому, который начал с недавнего времени допускать серьёзные промахи.

Время около полудня было самым горячим. Прибывая в Лондон утренними поездами, заезжающие старались быстрее получить ключи от комнат, распаковать свои чемоданы, развесить свои рубашки, смокинги и вечерние платья и увести своих жён на традиционный promenade по магазинам на Регент или Оксфорд-стрит словно в награду за нелёгкую женскую долю быть супругой военного офицера.

Необходимо было убедиться, что все те, кто ночевал в клубе, успели освободить свои комнаты до 11:00. Также было необходимо мягко выдворить из обеденного зала до 15:00 всех тех, кто любил растягивать свой ланч на неопределенное время и проконтролировать, чтобы вовремя началась сервировка столов для главного события вечера. На самом деле это была задача управляющего, но Даррэл, воспитанный в лучших военных традициях, любил держать все службы в постоянном тонусе своими неожиданными появлениями и сам обходить посты. Была бы его воля, он с удовольствием включал бы время от времени сигнал тревоги, чтобы насладиться зрелищем всеобщего построения, однако это уже было не в его силах и приходилось полагаться только на эффект личного присутствия. Всеобщая политкорректность как зимний вирус гриппа смертельно инфицировала трудовых мигрантов из Евросоюза и даже нелегальная рабочая сила восточной Европы или Африки периодически делала ссылки на трудовой кодекс в редкие моменты противостояния с работодателем. Даже в его клубе. Англия мягчала на глазах.

Утренний обход владений закончился на положительной ноте. Клуб работал как часы. Даррэл удовлетворённо проследовал к себе в кабинет.

Сразу после того, как его жена уходила на ночную смену, Олег уже четвёртый день выпивал с вечера по бутылке красного вина и вставал наутро с необычным чувством того, что всё вокруг как бы слегка покачивалось. Чуть-чуть чесались глаза, почему-то изнутри, где-то там глубоко за веками, хотя вино было из нормального супермаркета «Седьмой Континент».

Он никогда не терял голову, когда иногда приходилось с кем-нибудь выпивать, но на этот раз тяжело встретил перспективу быть уволенным новым хозяином компании, который начал с традиционных сокращений, слияний и перекомпоновки отделов. Прошел слух, что он собирается разогнать всех компьюторщиков, логистов, бухгалтерию и передать всё на аутсорсинг. Xотя это было ожидаемо. Синдром нового начальника. Так всегда поступали те, кто долго ждал своего звёздного часа, скрипя зубами на вторых ролях, и выпускал свой первый пар на безответных исполнителях низшего уровня. Крепкий утренний кофе возвращал равновесие, но от него уже к полудню появлялась изжога… и что было хуже ещё не известно.

Мать Олега была учительницей со стажем и всегда испытывала cложности с воспитанием собственного сына. Она заходила к ним пару раз в неделю и около неё в радиусе трёх метров сразу начинался педагогический процесс, от которого всегда хотелось делать всё наоборот. Она умела вместить в одну фразу сразу несколько утверждений. Как правило, это было: вскрыть ошибку, указать на её причину, предупредить о возможных последствиях и наметить план устранения недостатков. Оценка не ставилась, но подразумевалась.

– Олег, посмотри на мои туфли.

– Вижу.

– Я их покупала шесть лет назад и всё ещё ношу. А знаешь почему? Потому, что я не шаркаю ногами об асфальт как ты. А теперь ответь мне, почему у тебя пиджак всегда мятый?

– Мама, потому что он летний. Я его в Турции купил.

– Нет, дорогой мой! Потому, что ты постоянно вешаешь его на спинку стула, а не на плечики. Я тебя с детства не могу приучить вешать одежду на плечики!

– Мама, пожалуйста, только не сегодня….

– А когда? У тебя всю жизнь всё завтра!

Он очень хотел что-то возразить, но не смог. Cейчас хотелось чего-то менее затратного и энергоёмкого, например, просто стать инвалидом по слуху или ни с того, ни с сего, начать пылесосить пол, но чесались глаза. Хорошо, что жена всю эту неделю работала в ночную смену, спала как убитая почти весь день и не вникала в суть происходящего.

Алкоголь проникал в мозг, тело и душу в очень специфическом порядке, сначала давая простор защитным реакциям, потом агрессии, а затем неизбежно пробуждая чувство вины. Особенно стыдно было перед своей женой Ириной, которая работала медсестрой в окружной больнице. Та была крепкой и стройной девицей, которая приехала однажды из маленького городка поступать в медицинский институт и поступила. Проучившись два года, жонглируя учёбой и подработками, мотаясь вперёд и назад ухаживать за стареющими родителями, она ушла со второго курса так и не сдав анатомию, камень преткновения для многих. Хотя, по правде говоря, всё началось с английского языка. Молодой преподаватель, имевший на неё какие-то свои виды, начал загонять её в угол и прессовать незачетами. Перед последней возможностью сдать анатомию серьёзно заболела мать, заниматься стало совсем некогда. На очередной попытке проскочить английский язык ей достался текст про диабет и слово diabetes, которое она машинально прочитала как «доебайтис», стало той каплей переполнившей чашу. Да и сама чашка выпала из рук и разбилась в дребезги. Собирать стало просто нечего.