Владимир Буров - Hannibal ad Portas. Ультиматум прошлого

– Ты их возил сюда?

– Да. Они не совсем нормальные люди.

– В тайге годами добывали золото.

– Ты видел их руки?

– Я не детектив, не обратил внимания, – ответил Вова. – Значит, они воры в законе.

– Воры в законе работают у нас завгарами и бухгалтерами. Я тебе точно говорю, это гроссе бандиты. Для них человека убить – всё равно, что тебе высморкаться.

– Ты смотришь кино?

– Только когда смотрю.

– Ты уже приближаешься к поминкам по Финегану.

– Думаю, что я буду только рад. А ты?

– Тоже, – автоматически ответил Владимир.

Сторожа на входе не было, и он прошел внутрь.

– Хау а ю, – сказал он негромко, вспоминая некоторые сцены за городом.

В кабинете начальника этого загородного поселения горел свет. Он открыл дверь без стука.

– Кто там?

– Шел мимо, думал зайти или нет.

– Ах, это вы, сэр. Нужно было пройти мимо.

– Я на недолго.

– Нет, честно, я не в духе вести разговоры в духе византийского позерства.

– Честно?

– Без всякого злого умысла.

– Ты покажешь мне место, куда они ходили?

– Да, только если я хоть когда-нибудь пойму тебя правильно.

И она разделась, предлагая по этому молчаливому действию:

– Я два раза не повторяю, – в том смысле, чтобы сам, без дополнительного намека, и тем более, принуждения, довел ее до экстаза внутри обычного планомерного желания.

– Не уверен, будет ли у меня голова работать после этой экзекуции.

– Ты так настраиваешься на достижение цели, по Финегану? – удивилась она.

– Да, чем меньше мы делаем сами – тем больше Медиум имеет шансов принять участие в нашем неразделенном горе.

– Какое у тебя горе, милый? – радостно спросила она, что всё получилось на пять с плюсом. Через два с половиной часа, однако. И то только по его просьбе, что:

– Таксист нам, неверное, уже в полном почти объеме изучил садо-мазо на своем личном теле.

Как будто для этого нет других инструментов, как-то:

– Новый, только что полученный Москвич вместо всегдашней Волги:

– Как дал ему сто сорок, что даже со сточенной головкой, а:

– Дает только так, – и более того: специально.

Ибо:

– Сделала ему – значит сама получила еще больше.

Ну, и приехали, точнее, приплыли на катамаране с ночным фонарем между его лап.

– Здесь.

– Здесь? – удивился Владимир.

– Да, милый, так бывает, что царевна – лягушка, а на выдумки горазда больше хомо сапиенсов.

– Это была она?! – ахнул бармен. И добавил:

– Значит, мы не то место ищем.

– Мы его не ищем, а уже нашли, и более того: я сама и бросила здесь сундук, так сказать:

– Мертвеца.

– Он жив – это не то место, – решил настоять на своем Владимир.

– Так-то, на вид, да, но я тебя уверяю, дорогой, это только оболочка, эманация прошлой сущности.

– Так не бывает.

– На поминках по Финегану – бывает, – произнесла она не только с приличное долей разума в отсвечивающих от воды глазах, но и в душе верила:

– Только после поминок и можно встретить настоящего человека, однако, в некоторой неопределенности:

– Где-то рядом.

– Это, пожалуй, верно, – сказал Владимир, – ибо и золото не в этом сундуке, а где-то близко.

– Пойдем в кабинеты, как ты говоришь, и проверим его там, – молвила леди.

– Почему не здесь?

– Темно, и вода вызывает во мне тревогу, как океан, не на шутку вознамерившийся завладеть сушей.

Они пошли в ее хаус, открыли кейс, и в нем было, но всего одна золотая пятерка.

– Ты был на верном пути, дорогой, – пообещала она ему еще что-нибудь хорошее.

– Вы правы, миледи, – теперь абсолютно не понимаю, где искать золото этих призраков, и что ужаснее всего:

– Знал, что оно здесь.

– Ты разочарован мной, как бабой Ягой, обманувшей своего мальчика?

– Можно и так сказать, мэм.

– Я не мальчик, мэм, а твой принц!

– К сожалению, тебе не удалось вытащить меня невредимой с этих поминок Финегана.

– Да, мэм, вы поменяли мою любовь на золото этих копьеносцев. Где этот мир, ты когда-нибудь была там?

– Да.

– Не во сне, надеюсь?

– Что так быстро, – только и спросил таксист Лёва, проспав всё это время.

– Подожди, – сказал бармен Вова, – я, кажется, забыл часы в доме.

– У тебя были часы?

– У меня всегда, или почти всегда, есть часы.

– А это? – таксист приподнял на пальце его часы.

– Неужели я такой пьяный, что мог снять часы, и не заметить это? – удивился Вова.

– Не волнуйся, я их снял.

– Зачем?

– Сам не знаю. Снял, а потом подумал, что правильно сделал, потому что ты их или утопишь в озере, когда будешь трахать свою телку на катамаране, или просто забудешь на ее рабочем прикроватном столике.

– Что значит, рабочем? – растерялся Вова. И добавил: – Я всё равно должен вернуться.

– Зачем?

– Было желание, и оно не прошло до сих пор.

– Думаешь, найти у нее то золото, за которым приехал?

– Я об этом не думал.

– Золото у меня, садись.

Они выехали на дорогу.

– Они оставили его у меня, и, видимо, забыли.

– Этого не может быть, – сказал Вова, – или они все были пьяные?

– Нет, не все, но у меня такое впечатление, что они не могут запомнить того, чего никогда не видели.

Представляешь, они приходили на стоянку такси и искали пропавшее золото в автобусах! Они не различают автобусы и такси!

– Так бывает?

– Я сам видел.

– И не отдал.

– Я побоялся. Если они такие забывчивые, то могут подумать, что я его и украл.

– Надо было мне сразу сказать.

– Я должен был подумать. Возьми это золото, я его боюсь, взял на память всего одну десятку. Не думаю, что они такие мелочные и будут считать с точностью до одного золотого кружочка.

– Они могут подумать на меня.

– Думаю, тебе придется выкрутиться, иначе я не отдам это золото. Да я бы и не отдал, но боюсь чего-то.

– Чего?

– Когда я умру, охраняя налоговую инспекцию, меня похоронят, скорее всего, как всех, а это значит, что пока я не сгнию, они могут прийти и потребовать эти десять золотых.

Более того, говорят, что, в принципе, разговорить можно даже скелета.

Поэтому отдаю, но с условием под честное слово, возьмешь эту десятку, если они прицепятся:

– На себя.

– Окей.

– Ты подарил мне счастье. Я могу пообещать возить тебя бесплатно всю оставшуюся жизнь, но ты же откажешься, не правда ли?

– Я подумаю.

– У меня бывает мало чаевых, дают только на водку, а чтобы жене купить сапоги – никогда.

– Я пошутил, прошу только в долг, если что.

– Вот этого никогда не проси, ибо ты сам роешь себе могилу в виде долгов. Никогда нельзя об этом думать.

– Спасибо, что предупредил. И да: где золото?

И случилось не как будто по предначертанному, а по предначертанному:

– Всегда!

– Это невезенье.

– Да нет, обычно так и бывает всегда.