Людмила Ермилова - Деревня Чудово, или Наказание для наблюдателя

Жизнь демона Родона круто изменилась в седьмую пятницу третьей четверти вселенского года, когда он получил телепатическое послание от главы Верховного Совета Нижнего Мира – Мануса. В послании говорилось о том, что в связи с превышением полномочий Наблюдателя и нарушением принципов Кодекса Чести Демона Родон лишается значительной части своих демонических способностей и для исправления негативной ситуации, вызванной искажением энергоинформационных полей, отправляется на Землю в облике человека, утратившего Личностное Сознание.

Родон был готов к чему угодно, только не к высылке из Нижнего Мира в Мир Медиальный, где находилась Земля. Высылка туда, да ещё с лишением личной памяти, считалась одним из самых суровых видов наказания для демонов, курирующих земную жизнь.

– Это несправедливо! – крикнул он, пытаясь силой мысли о незаслуженном и страшном приговоре создать мощный поток энергии, который бы показал степень его возмущения и заставил бы Верховный Совет изменить решение. Но вместо крика получился какой-то высокий звук, похожий на всхлип. Ужаснувшись, Родон почувствовал, как стремительно теряет волю и энергетику демона, а это неминуемо приводило к катастрофическим изменениям сущности. Он понял и то, что решение о его дальнейшей судьбе уже внесено в Матрицу вселенского информационного поля, а значит, будет непременно выполнено. Однако демон всё же предпринял попытку вырваться из окруживших его Вибрационных потоков изменения материи, но она оказалась тщетной. Сознание Родона ограничил узкий частотный диапазон, и он больше не воспринимал Пространственно-Временной Бесконечности. Его привычный Мир схлопывался до чудовищно малого мирка, наполненного чужеродными формами и содержанием. Одновременно с изменением Сознания начался процесс обрастания человеческой плотью, принёсший ему никогда прежде не испытываемые переживания и нестерпимую боль во всём теле.

«Всё кончено», – подумал Родон с безнадёжностью, тоже ранее ему несвойственной, и погрузился в кромешную тьму беспамятства…

– Куролесов! – зычным голосом объявила пожилая дородная проводница, насмешливо-изучающим взглядом приглашая Илью Клинина на выход. – Стоянка три минуты, – нетерпеливо напомнила она, вглядываясь в предрассветную пелену раннего майского утра, в которой смутно маячили перрон и неказистое здание вокзала.

Не обнаружив никого на перроне, она протяжно с удовольствием зевнула и, уже не обращая внимания на Илью, принялась сосредоточенно нажимать кнопки мобильника, но, видимо, вспомнив о чём-то важном, удовлетворённо и ехидно сообщила:

– А в Чудове-то никакая техника не работает! И чего это туда народ едет, чего ему там, посреди беспросветной глуши, делать-то?

Клинин неопределённо пожал плечами и, не имея желания отвечать за весь «народ», поспешно спустился на перрон. К тому же он и сам плохо представлял, зачем люди едут в эту глухомань, где, по имеющейся у него информации, нет самых элементарных признаков цивилизации. Правда, последнее время в прессе всё чаше стали появляться сообщения о различных паранормальных явлениях, происходящих неподалёку от Куролесова, а особенно в деревне Чудово. В связи с нарастающим ажиотажем Сагиняну – главному редактору газеты «СюрПриз», где Илья работал журналистом, тоже захотелось поучаствовать в раскрутке назревающей сенсации. Конечно, вполне могло оказаться, что сенсация эта – всего лишь очередная фикция, поэтому Сагинян не стал подставлять ведущих сотрудников газеты, а послал в командировку молодого специалиста, которому ещё ничего серьёзного не поручали, то есть Клинина.

– Не парься, – перед отъездом напутствовал его непосредственный руководитель – Никита Зуев, – даже если слухи о чудовском феномене – лажа, присмотрись к приезжающей в деревню публике. Наверняка найдёшь несколько прикольных персонажей, верящих в пришельцев, летающие тарелочки, аномальные зоны и прочую хрень. Напишешь серию репортажей о них и о современных фобиях и суевериях. Если напишешь так, что понравится главному, – твоя карьера сразу же пойдёт в гору. Давай, дерзай…, в случае чего – звони. Там, говорят, поблизости от территории деревни, телефон вроде бы работает.

– А что, на территории не работает? – удивился тогда Илья.

– Приедешь, узнаешь, – многозначительно сказал в ответ Никита и начал объяснять, как оформить командировку, мастерски пресекая все попытки Клинина получить от него какие-либо сведения о деревне Чудово.

Зуев был всего на три года старше Ильи, но уже считался правой рукой главного редактора. Он немного снисходительно относился к Илье, но держался с ним по-приятельски и часто делился новостями, доступными только узкому кругу сотрудников, поэтому Клинин немного удивился тому, что Никита придерживает информацию и чего-то не договаривает.

«Наверное, хочет, чтобы я самостоятельно во всём разобрался. Ладно, попробую, – не слишком воодушевлённо решил Клинин и для начала занялся просмотром опубликованных статей на эту тематику.

В более-менее серьёзных изданиях говорилось о необычных явлениях, издавна наблюдаемых в тех краях, и осторожно высказывались предположения о причинах, которые их могли вызывать. Откровенно «желтая» пресса красочно описывала чудовские аномалии: свечения непонятного происхождения, неопознанные объекты, странности Бездонного Озера и якобы встречающиеся повсюду призрачные сущности. Особое место отводилось рассуждениям о портале, ведущем в параллельные миры, который предположительно располагался на острове, образованном речкой Кружилихой. Короче, от всей этой писанины попахивало авантюризмом и желанием заработать «быстрые деньги». Но всё же некоторые факты «чудовского феномена» Илью заинтересовали, и он уже не с таким скепсисом воспринимал намечавшуюся поездку….

– Ты смотри там, ухо-то востро держи, мало ли чего! – прервав воспоминания Клинина, напутственно прокричала проводница.

Илья не успел ей ответить, так как двери вагона захлопнулись и поезд тронулся, быстро набирая ход. Подхватив большущую спортивную сумку и два пакета с продуктами, количество которых, наверняка, позволило бы продержаться не меньше месяца на необитаемом острове, Клинин прытко зашагал по перрону, густо усеянному окурками и прочим мелким назойливым мусором. За своей спиной он слышал голоса и шаги людей, приехавших на том же поезде, что и он.

«Отлично, я не одинок в этом царстве покоя и запустения», – с удовлетворением подумал Илья, подходя к краю платформы.