М. Таргис - Песнь камня

Ярнок тяжело вздохнул, но промолчал.

– Всё, что у меня есть, – мой парадный выезд, четверка, – сказал фон Кларен. – Остальным придется идти пешком или меняться. В любом случае часть пути лошадей придется вести в поводу и повозку где-то разгружать и перетаскивать через какие-нибудь проломы. У нас, – он снова обвел присутствующих взглядом, словно прикидывая их выносливость, – у нас только четверо сильных мужчин, доктор немолод, а я, увы, не в лучшей форме…

– Вам-то следовало бы ехать в экипаже, – заметил доктор.

– Это исключено, – отрезал фон Кларен.

– Я – верхом! – встрял Арпад, и Дьюер подмигнул ему.

– Хильду можно приписать к мужчинам, – объявила Янина. – Насколько это касается хождения пешком. Она невероятно сильна и вынослива, а родом с альпийского альма, так что к горам привычна. Я же претендую на место в седле, думаю, коляска нужнее другим.

– Так и решим, – подытожил граф. – Собирайтесь и постарайтесь выспаться, если сумеете. Выступаем на рассвете.

– А… может быть, прямо сейчас? – предложил Дьюер. – С фонарями? Уж очень эти взрывы действуют на нервы, по правде говоря.

Но тут даже Ярнок помотал головой.

– Эйфель утан. Идти в горы после полуночи – самоубийство.

– На Шош уте нам фонари несильно помогут, – согласился фон Кларен. – Вы просто не представляете себе, что там за крутизна. Вам кажется, замок недалеко? Выйдем на рассвете, хорошо, если до темноты доберемся.

Хильда что-то бормотала по-баварски – Янина не пыталась вникать в неудобопонятные обороты речи горничной, когда та беседовала сама с собой, – запихивая в многострадальный саквояж очередную книгу.

– Оставь это, – приказала Янина, встала с кресла и нервно прошлась по комнате. – Говорю тебе – оставь. Лишний груз. Подумай о бедном Каштанке. Чего доброго, тебе самой придется тащить саквояж в гору.

– Ничего страшного, мадам, потащу. А что ж, мы бросим ваши любимые книжки здесь?

– Потом вернемся и заберем, – отрезала Янина. – Кому они нужны?

– Можем и не вернуться, – спокойно заметила Хильда. – Сожгут тут дом, и пропали ваши книжки.

– Новые куплю, – Янина сделала еще один круг по комнате, снова села, но тут же вскочила и подошла к окну.

Окна ее комнаты были обращены на север, и горящего города ей было не видно, однако отдаленное зарево бросало рыже-красные отсветы на заснеженные склоны гор и белые шапки на кронах деревьев. Вдалеке постоянно хлопали выстрелы, подсвечивая разными цветами небо – пруссаки наслаждались грандиозным фейерверком.

– Скорей бы уж рассвет, – пробормотала Янина и вышла из комнаты.

Лайош, спешивший куда-то с озабоченным видом, дал ей понять, что хозяин не спит и находится в своем кабинете. Янина сама не знала, собственно, чего хочет от графа, ей просто тесно было в комнате, но послушно последовала указаниям Лайоша, спустилась на этаж ниже и открыла тяжелую дверь резного дуба.

Альби фон Кларен в теплом домашнем халате сидел за большим письменным столом и просматривал какие-то бумаги, рассеянно играя с серебряным ножом для разрезания бумаг, выполненным в виде миниатюрного кинжала. Край стола был сплошь покрыт насечкой мелких разрезов – без всякого почтения к благородному ореху.

– Не спите, фройляйн Янина? – спросил он, обернувшись.

– Не могу, – Янина зябко повела плечами и плотнее укуталась в расписную русскую шаль, когда-то подаренную ей одним поклонником из России. Помолчала и тихо добавила: – Мне страшно. Ваше сиятельство, мы успеем… уйти?

– Конечно, успеем. Я даже по-прежнему уверен, что здесь мы находимся не в меньшей безопасности, чем в горах, – признался он. – И, кстати, не вздумайте оставлять здесь книги, чтобы облегчить общий груз. Лошадь уж как-нибудь вытянет.

– В некоторых автографы, – извиняющимся тоном сообщила Янина, – было бы жаль…

– Тем более. В такие моменты лучше держать то, что дорого, при себе, – Он с внезапным раздражением бросил нож на стол и внимательно посмотрел на нее снизу вверх.

Янина отвела взгляд и прерывисто вздохнула.

– Подойди сюда.

Она подчинилась.

Фон Кларен взял ее за руку и тихо спросил:

– Чего ты так боишься?

– Я уже видела один захваченный город, – ответила Янина низким голосом, чувствуя, что на глаза ей наворачиваются слезы. – В том самом 1848 году, когда и герр Дьюер… Я была ребенком и видела, как погибли мои родители. Видела, как мою мать… – она почувствовала, как сильные пальцы графа крепко сжимают ее руку, и закончила: – Увезите меня отсюда. Увезите меня, прошу, в свой замок, куда угодно, ваше сиятельство…

– Я увезу тебя, Янина, – ответил он. – Уже через несколько часов. И оставь это «сиятельство». Сейчас это не имеет значения. Никто из нас не знает, что с нами будет завтра. Но я буду рядом, – он встал на ноги, и Янина только и успела еще раз глубоко вздохнуть, как его тонкие губы нашли ее рот и примкнули к нему в жадном и отчаянном поцелуе.

– Герр граф… – пролепетала Янина спустя мгновение или вечность, когда он отпустил ее.

– Меня зовут иначе, – фон Кларен снова опустился в кресло. – Идите, Янина. Идите и постарайтесь отдохнуть. Завтра будет долгий день.

– Это вам следовало бы отдохнуть… Альби, – ответила она. – В любом случае, вам будет тяжелее всех.

– Спасибо, что напомнили, – усмехнулся он. – Но я ценю вашу заботу. – Он окинул рассеянным взглядом стол и вдруг взял лежавший на нем нож для бумаг. – Примите от меня в подарок. При вашей любви к книгам в готическом духе… Это серебро, и он заточен. Шутки ради. Ни один почтовый конверт или неразрезанное издание перед ним не устоит. Пусть останется у вас на память… если… если что.

– Благодарю вас, граф, – Янина вынула тонкий серебряный клинок из изящно украшенных кожаных ножен. – Красивая вещь. Спокойной ночи.

Граф молча кивнул и протянул руку к стопке бумаг, а Янина тихо удалилась из кабинета.

Из-за твоего проекта я должен тут сидеть до вечера! – сварливым тоном произнес Хоффенберг. – До сих пор поверить не могу, что интендантство его одобрило.

– Вот видишь, наверху знают, что мы на этом не прогадаем, – заверил его Ярнок. – А почему ты должен сидеть допоздна? – осторожно спросил он, опасаясь вызвать очередной приступ недовольства.

– А с автором контракт заключить надо или как? Сверху пришли четкие указания на этот счет. А он, видите ли, свободен только по вечерам. Как будто у нас нет рабочего графика…

– Ты пригласил автора? – поразился Ярнок. – А я не знаю?! Ты заключаешь с ним договор за моей спиной?!

– Если уж наверху к нему благоволят, я хочу, чтобы он поскорее заключил договор именно с Ронштеттером. А у тебя были какие-то другие планы? – подозрительно прищурился Хоффенберг.