Дмитрий Захаров - Зона прокаженных

– Слепые кошки всегда нападают стаями! – неожиданно ясно и отчетливо произнесла Ола. Девушка прижалась спиной к дереву, и огромными глазами наблюдала за тем, как разворачивается кровавая драма.

– Почему ты не потеряла сознание… ну не отключилась?! – выдохнул мужчина. Он лихорадочно соображал, что делать дальше. Нужно оружие. Любая дубина, или камень. Каждый из котов весит около сорока кило, острые зубы, длинные когти, вон как сочится кровь из ноги! Один мертв, другой покалечен, а из кустов надвигается еще полдюжины. Необходимо оружие, иначе они разорвут его заживо. И тогда к мертвым мышками прибавиться труп здорового мужика! Десять тысяч долларов на дороге не валяются, дорогой капитан!

– Почему ты не впала в анабиоз? Ну, черт возьми, не заснула?! Почему?! – не сводя глаз со стелящихся проваленными животами по земле уродцев, он нащупал босой ступней корявую сучковатую дубину. Подойдет!

– Ола не хотела оставлять тебя одного… – просто ответила девушка.

– Умница! – мужчина быстро нагнулся, схватил дубину, и отвел руку для удара. И тут яркая вспышка поглотила солнечный диск, сильный удар в спину опрокинул человека на землю, и наступила тишина. Так быстро, словно невидимая рука обесточила солнце на этой сказочной планете…

– У вас удивительная нервная система! Такое впервые встречается в моей практике. Вы умудрились задремать накануне опасного эксперимента! Однако, какие редкие показатели энцефалограммы! Просто чудо! На быстрый сон не похоже, такое впечатление, что вы бредили наяву. Очень высокая электрическая активность мозга, господин Чернышев! Вы не употребляли накануне психотропные препараты? – увеличенные линзами очков, глаза доктора Евтушенко выражали искреннюю заботу и недоумение. Она быстро пролистала склеенную по старинке карту. – Хотя нет… Отличные показатели крови, остаточные следы алкоголя… Тест на наркотики отрицательный. Да вы и не похожи на наркомана! – бледные губы тронула улыбка. – Думаю, все будет хорошо. Кровяное давление, сердце, иммунный статус – выше всяких похвал. Люда, можно заканчивать! – доктор отошла в сторону, продолжая листать странички.

Над распростертым мужчиной склонилась рыжеволосая девушка. Непокорная прядь ласково коснулась обнаженной груди человека. Она неловко отлепляла присоски от груди, ног, бедер. Веснушчатое лицо алело как у школьницы при первом поцелуе.

– Я думала, что прибор сломается! – она укоризненно покачала головой. – Стрелки зашкалило…

– Черт побери! – хриплым голосом прошептал Виктор. – Что случилось?!

– Вы лежали на скамье, мы с Верой Павловной снимали показатели энцефалограммы, потом вы задремали, буквально на секунду, и вдруг, чрезвычайно сильный всплеск мозговой активности! В такие мгновения люди совершают великие открытия! – она сгорбилась над большим конторским журналом, и быстро чертила какие – то каракули. Кончик языка девушка высунула наружу, как прилежная ученица. Нелепо было видеть обычную бумагу и ручку в эпоху компьютерных технологий. Девушка перехватила его взгляд, и виновато улыбнулась.

– Наше руководство требует вести бумажную документацию. Причин не объясняют. Но вы не волнуйтесь, вся информация хранится на сервере организации.

– Что сейчас было?! – повторил мужчина.

– Крепкий сон – залог отличного здоровья! – улыбнулась доктор Евтушенко. Она сжимала в руке пневматический шприц. Казенное лицо без следов косметики обнимали очки с толстыми линзами. Огромные голубые глаза под линзами превращали обычного человека в сказочного персонажа. Ничего не изменилось. Лицо стареющей феи.

– Присядьте, пожалуйста!

Виктор послушно сел, скамья неприятно холодила обнаженные ягодицы.

– Вы – доктор Евтушенко, родственница знаменитого поэта?

– Всего лишь однофамилица. Можете звать меня Вера Павловна. – она усмехнулась – А вы – шутник, голубчик… Поднимите руку наверх, пожалуйста!

Послушно, как манекен, он завел кисть за голову.

– Что здесь происходит?!

– Обычная инъекция… – подмышку пронзила острая боль, под кожей тотчас образовался плотный желвак.

– Это уже все было! – прошептал человек. Он изумленно смотрел на обеих женщин. Рыжая Люда принесла голубой халат.

– Оденьте это…

Виктор автоматически продел руки в широкие рукава.

– Эксперимент… он разве еще не состоялся?!

Евтушенко коротко на него взглянула поверх очков, достала из кармана халата две красные таблетки, с глубокой риской посредине.

– Это не рекомендуется, но я понимаю ваше состояние. Не каждый день люди стоят на пороге величайшего открытия. Примите, только не выдавайте меня, хорошо? – она позволила себе подмигнуть, и стала немного похожа на живую женщину.

Чернышев отрицательно помотал головой. Он порывисто встал на ноги, прошелся по сверкающему белизной кабинету, подошел к чудо-машине, провел пальцами по проводам, трубам и присоскам. Внимательно ощупал холодный металл.

– Да, да… все было именно так, конечно! Виноградная лоза! Пространства, нанизанные на ветку времени! Штраус говорил об изменении времени, только я слушал его вполуха! Где профессор?!

– Сейчас придет! – ответила доктор. Она обменялась с лаборанткой многозначительным взглядом.

– Именно так! Конечно, у Михаила Семеновича болело сердце. Но в прошлый раз все было немного иначе! Ну по другому, понимаете? Другие слова, события… – Виктор возбужденно носился по комнате. – Значит, я вернулся в точку времени предшествующую эксперименту, это ясно?!

– Не понимаю, о чем вы сейчас говорите, но профессору давно следует начать лечить гипертонию и ишемическую болезнь сердца. Может быть, вы уговорите его начать принимать лекарства? А как врач, я бы не рекомендовала бы вам в таком состоянии входить в зону! – она раздраженно сунула таблетки в карман халата, и вышла наружу. За ней следовала верная Люда, девушка кинула затравленный взгляд на мужчину, скрылась за дверью, держа подмышкой верный журнал. Виктор опустился на скамью.

– В прошлый раз я не знал имени лаборантки и врача… – он грустно усмехнулся. Ужасно хотелось курить. Раздавленная бабочка привела к изменению языка, страны, политической власти. Вместо гуманиста к власти пришел новоявленный фашист. Даже фамилия у персонажа рассказа была Дейчер. В переводе – «немецкий». Наивная ассоциация с Гитлером. Рассказ назывался «И грянул гром…»

– И грянул гром… – повторил Чернышев вслух. Распахнулась дверь, вошел профессор Штраус. Он болезненно морщился, растирая ладонью грудную клетку.

– Ну, как вы себя чувствуете? – присел на кресло, и неуклюже похлопал мужчину по коленке. Он все делал неловко, этот честный профессор, в коротких отутюженных брюках.