Вики Филдс - Заслуженное наказание. Истина

Улыбка в ту же секунду слетела с моего лица. Как он увидел – он стоит ко мне спиной. Может услышал улыбку в моем голосе?

Я против воли вспомнила Кэри Хейла; он тоже обладал незаурядными способностями чувствовать мои эмоции.

Прочь!

Я спохватилась, и соскочила со стула, приближаясь к Заку:

– Я разогрею для тебя запеканку. – Вырвала у брата тарелку из руки и направилась столу, в то время как Зак, при помощи забавных прихваток в виде куриных голов, вытащил из духовки противень с курицей.

– Только немного, Скай, – пробормотал он, пристраивая противень на подставку на столешнице, – после общежития мой желудок уменьшился в несколько раз.

Мама бы закатила истерику, услышав подобное заявление, и вознамерилась бы звонить сыну каждый день, чтобы напоминать о завтраках, обедах, ужинах и обязательных перекусах. Но теперь она ни о чем не беспокоится. И не позвонит никогда.

Я сглотнула противный комок в горле и скомандовала:

– Поставь чайник.

– Да, сэр, – парень шутливо отсалютовал мне, и подошел к плите. – Так ты говоришь, что сегодня у миссис Родригез вечеринка?

– Для тех кому за шестьдесят.

– Черт, а я хотел сходить и оттянуться, – с гримасой протянул брат, ненавязчиво оттесняя меня от плиты и холодильника. Я вернулась на барный стул. Зак хорошо справляется, и я говорю не про поведение на кухне. Он спокоен и рассудителен, словно за прошедший год повзрослел на пять лет.

Не подозревая о моих мыслях, он приготавливал приборы и раскладывал еду.

Сколько у него сил, если несмотря ни на что, он все так же продолжает заботиться обо мне? Все зимние каникулы Зак провел со мной; держал меня за руку на похоронах; звонил каждый день из колледжа, пока я была в психушке, чтобы рассказать какую-нибудь забавную историю, которая случилась за день.

А что сделала я для него?

– Курочка.

– Что?! – я подскочила на месте, заставив брата обернуться. Его брови снова взлетели вверх, как у мамы. Взгляд на секунду стал подозрительным. – Я п-п-просто… задумалась.

– Я сказал, что твоя курочка пахнет восхитительно, – он сделал вид, что не заметил моей нервозности. Как и всегда. – Хотя, наверное, это потому, что ты готовила ее более тысячи раз начиная с восьмого класса. Если бы она не была классной, я был бы шокирован.

Он все еще способен шутить, в то время как я не могу позволить себе этого, потому что чувствую вину – я не была с Заком в тот страшный день. Я не была рядом, и пусть причиной было похищение Чокнутым-Психом-Кэри-Хейлом, внутри это чувство съедало. И вопросы; миллионы вопросов, словно рой пчел в моей голове: почему я не могла быть нормальной дочерью? Делать то, что хотят родители? Не ввязываться в неприятности и быть образцом для подражания? Почему я заставляла маму ходить в школу, выслушивать от мисс Вессекс нелестные комментарии в мой адрес и каждый раз защищать меня? Наверное, ей было жутко стыдно.

Единственное, о чем я не жалела – я не позволила родителям узнать о моей болезни и о том, что Кэри Хейл – парень, который понравился моим родителям – пытался меня убить. Я рада, что они не знали этого.

Лишь Дженни знала, и попыталась меня предупредить: «Кэри Хейл хочет убить тебя».

Вот только я все еще жива, а она – нет.

– Скай, – Зак помахал ладонью перед моим носом. – Ты меня не слышишь, или только притворяешься?

– Я задумалась, – виновато пробормотала я, выпрямляясь.

– Лучше бы ты сказала, что все слышала, – посетовал он, разрезая мясо ножом, и раскладывая его на тарелки с салатом. На губах брата промелькнула усмешка. – Потому что тебе снова придется слушать про лифчик Анжелы, который опять украли воры.

Мои губы растянулись в улыбке, несмотря на то, что сердце сжалось от этой гримасы.

Я хочу быть похожей на своего брата; он – настоящий образец для подражания, а я лишь жалкая девчонка, которая только и может что жалеть себя.

– Как прошел вчерашний вечер? – поинтересовалась Гертруда ранним утром, после того как я вернулась из магазина вся продрогшая и промокшая из-за коварства пушистых снежинок, пробравшихся за шиворот.

– Хорошо, – с осторожностью ответила я, стягивая ботинки и ожидая, что бабушка сейчас сделает какое-нибудь предложение, которое мне не понравится. И пока она не начала говорить я проскользнула на кухню с пакетами с едой. Сейчас она заговорит. Упомянет очередную вечеринку, на которую я приглашена, или внука…

– Постой, Скайлер, ты кое-что обронила.

Я резко остановилась, и с колотящимся сердцем обернулась к бабушке. Она протянула мне нечто, что упало в мою ладонь холодным металлом. Я увидела себя словно со стороны: светловолосая девушка с шапкой набекрень и раскрасневшимися щеками опускает шокированный взгляд в свою ладонь.

Все внутри меня смешалось. Кольцо Кэри Хейла.

Которое, по его словам, связывало нас. Ненавижу его. И Кэри и кольцо. Их всех ненавижу. Но я засунула кольцо в карман джинсов и продолжила путь на кухню. Бабушка поспешно спросила:

– Почему ты не носишь его? Оно принадлежало многим женщинам нашей семьи и передавалось из поколения в поколение, так почему оно не на твоем пальце?

Потому что это дряхлое барахло, которое я ненавижу.

– Оно прекрасно бы смотрелось с красивым платьем, – тем самым, что я подарила тебе, – наседала бабуля.

– Это кольцо проклято.

– Скайлер, – укорила меня бабушка. – Я уверена, это кольцо хорошо смотрелось бы на твоем пальце.

– Я уверена в этом, – с сарказмом согласилась я, разбирая пакеты и рассовывая продукты по отделениям холодильника и буфета. – Особенно после того, что это кольцо точно такое же как у козла, который пытался меня убить.

Повисло молчание, которое контрастировало с моей мрачной болтовней, и почувствовался бабушкин взгляд, – тот самый, от которого леденели внутренности, и который ярче всяких напоминаний говорил о том, что я должна сдерживать свои эмоции, иначе вновь отправлюсь в психушку. Причем в этот раз навсегда.

– Ты опять шутишь, Скай? – бабушка склонила голову на бок, прищуриваясь. Я кивнула:

– Да. Я не ношу его, просто потому, что боюсь потерять.

На самом деле оно всегда со мной, как напоминание о том, что случилось 25 декабря. Благодаря этому кольцу я всегда буду помнить какой идиоткой была, когда пошла на дурацкий Снежный Бал вместо того, чтобы остаться дома на семейном ужине.

– Чем собираешься заняться сегодня? – бабуля как-то странно улыбнулась, и я вспомнила о своих первоначальных опасениях по поводу ее безумных идей. Пришлось правдоподобно солгать:

– Хочу убрать на чердаке. Посвятить этому несколько дней, чтобы… привести дом в порядок. Да. Это то, чем я буду заниматься сегодня. И завтра.