Андрей Шандаров - Время Сварога. Грамота

– У тебя есть закурить? – задумчиво спросила она, разметав по подушке темные густые волосы, во время очередного отдыха.

– Нет. Ты же знаешь, я не курю, – ответил я не сразу.

– Да, я знаю. Здоровый образ жизни. Но почему-то вдруг захотелось.

Она поднялась с постели, подошла к окну, встала на цыпочки, оперлась руками о подоконник. Точеное обнаженное тело, в отблесках уличного фонаря, покрылось серебристым светом. Голова приподнялась, и она прикрыла глаза, словно неожиданно поймала струю свежего воздуха.

– Ты меня любишь? – вдруг спросила она.

– Конечно, даже не сомневайся.

Фраза получилась пустая, совершенно неубедительная. Я это понял с опозданием. Лена повернулась ко мне и долго смотрела в молчании, затем вернулась в постель уже отстраненная.

– Я устала. Хочу спать, – сказала она, прерывая всякую попытку общения.

«Ну и черт с тобой», – подумал я, сам изрядно вымотанный.

Утром, дойдя до КПП, она попросила:

– Поцелуй меня.

Я с готовностью принялся ее целовать, полагая, что хандра отступила.

– Прости меня, – услышал я в ответ.

– За что?

– Мы больше не увидимся.

– Что за ерунда, почему?

– Я выхожу замуж.

Это точно был удар ниже пояса. Я совершенно не был готов к такому повороту. Голова шла кругом.

– Что значит выхожу замуж? А я, мы…

– Ты славный мальчик. Но у нас с тобой нет будущего, – перебила она меня.

– Почему это нет? Что не так?

Я терялся в догадках. Нужно было что-то предпринять и отыграть ситуацию обратно. Перспектива, использованного, а затем брошенного любовника, не устраивала меня вовсе. Я попытался обнять ее сильнее.

– Игорь, успокойся, – она занервничала. – Мне этого не нужно. Все. Хватит. Прости.

– Как это не нужно? Всем нужно, а тебе нет? А ночью, ночью тоже было не нужно?

Лена оттолкнула меня и пошла прочь, не оглядываясь.

Сдуреть можно. Со мной никто еще так не поступал. Бежать за ней, требовать разъяснений не позволяло мужское самолюбие. Я стоял, как оплеванный, и смотрел ей в след.

– Да пошла ты… – крикнул я, кляня себя за малодушие.

Она не обернулась.

Некоторое время Лена не выходила у меня из головы. Воспоминания той ночи будоражили воображение. Загадочное поведение, быстрое расставание, явная недосказанность действовали на меня угнетающе. Я все не мог поверить, что меня просто разменяли на более перспективный вариант. Не могла она врать так цинично, все ее существо противилось этому или я ничего не понимал в женщинах. Впервые столкнувшись с проблемой, лишенной, на мой взгляд, всякого здравого смысла, я попросту растерялся. Но время лечит, постепенно обида забывалась, и я вскоре вернулся в объятия жены «зам. по тылу», но былого удовлетворения это не принесло. Мне чего-то не хватало.

«Дембель» приближался и был «неизбежен, как крах империализма», так во всяком случае писали во всех дембельских альбомах. Говорили, что традиция эта тянулась еще с советских времен. Незаметно опустилась осень. Промозглый сентябрь затянул небо целлофаном, по-сибирски дохнул утренним холодком, покрывая ледяными морщинами мелкие лужицы. Природа запестрела стареющими красками. Шел обратный отсчет времени до приказа, настроение улучшалось с каждым днем, словно заканчивался один бессмысленный период в жизни и начинался другой, наполненный радостным ожиданием. И, как водится в таких случаях, командование навязало «дембельский аккорд», суть которого сводилась к ремонту казармы в исключительно сжатые сроки. Для этого была организована командировка в соседнюю деревню на лесопилку. За безвозмездный солдатский труд воинская часть получала доски для перекрытия полов. Собрав отделение из отборных, зажиревших от сладкой жизни «дедушек», погрузившись на КАМАЗ, мы двинулись в путь.

Затерянная в сибирских лесах деревня была основана немецкими переселенцами с Поволжья. Во время войны их тысячами выгоняли с насиженных мест и отправляли осваивать ледяные просторы Родины. Правда, как выяснилось позже, жители деревни ничем не отличались от обычного сельского россиянина, только фамилией или, в редких случаях, именем и отчеством. Никакой хваленой немецкой аккуратности и тяги к порядку здесь не наблюдалось. Да и родной язык, похоже, помнили только пожилые бабки, потому как деды давно вымерли в вечной борьбе с «зеленым змием».

– Кто старший? – осведомился глава администрации, когда военный транспорт затормозил на центральной площади, подняв тучу пыли.

Он бодро соскочил с крыльца одноэтажного здания с триколором на крыше и подбежал к машине. Он был маленький и от этого – очень энергичный. Я представился. Он крепко, по-деловому, пожал всем руки, не без зависти оглядел рослых ребят.

– Богатыри! Вот, значит, дело у нас пойдет. Жить будете напротив. Это у нас своего рода гостиница.

Невзрачное, обшарпанное здание, с кое-где выбитыми стеклами, абсолютно не поддерживало престиж центральной площади.

– Ничего. Стекла вставим, – словно прочел он мои мысли. – Морозов пока нет, рамы двойные. Так что не замерзните. Обычно летом мы селим в здании школы, но, сами понимаете, учебный процесс уже начался, поэтому – вот. Зовут меня Сергей Фридрихович Браун. Если что, какие вопросы, милости просим ко мне.

Он очень старался быть гостеприимным.

– Сейчас устраивайтесь. Столовая вон там по улице, за углом. Персонал предупрежден. Полноценное питание вам обеспечим. Завтра в 8.00 на работу. Эй, Николай, – он поманил пальцем такого же низкорослого мужика, вышедшего из здания сельской администрации покурить, – покажи армейцам жилье. Ну и расскажи – что и где. У меня, извините, куча дел. Едва успеваю.

Он быстро попрощался и исчез. Не в пример главе, Николай оказался тормозом – медлительный, на все вопросы реагировал с задержкой. Сначала, не мигая, всматривался в собеседника, потом согласно кивал головой, показывая, что все понял и замолкал, серьезно обдумывая ответ. По всей вероятности, он полагал, что от этого ответ становился значимым и весомым.

– А как у вас с развлечениями? Так сказать, культурный досуг есть? – вразнобой интересовались солдатики.

– Конечно! Есть рыбалка, охота. Можно и кое-что еще, – со значением, щелкнув пальцем по горлу, добавлял Николай и пытался улыбаться.

– Это все хорошо. А танцы есть? Дискотека. Девушки.

– Дискотека по пятницам. Девушки…. Не советую.

– Почему?

– Могут убить.

– Кто, девушки?

– Нет, девушки не убьют.

– А кто?

– Наши мужики.

– У вас мужики ненормальные?

– Мы нормальные…. Но я предупредил. Поэтому советую вести себя соответственно! Мы за своих девок…. ноги переломаем!

– Зачем вы ломаете себе ноги? Эта такая традиция?

– Мы не себе. Мы другим. Борзым.