Хельга Ройстон - Двуликий изгнанник

как самого себя» (Мф: 22:39)

«Si vis amari – ama»

(«Хочешь быть любимым – люби»; латинская пословица)

Не так давно, в не очень дальнем краю в семье сказочно богатого лорда появился на свет долгожданный первенец-наследник. И, как только младенец перестал кричать, матушка уснула. У неё, бедной, даже не оставалось сил, чтобы взглянуть на ребёнка. Она не видела, как нянька в испуге чуть не выронила новорождённого из рук.

– Нет, он не жилец, – едва шевеля губами, сказал доктор Вильбанд.– Всё, что остаётся – это ждать, пока Господь не заберёт его.

На затылке младенца, вместо шелковистых рыжеватых волосиков, было второе лицо, недоразвитое, сморщенное, но с хитрыми, живыми глазами.

Доктор невнятно проговорил что-то о близнеце-паразите.

– Дьявол, дьявол, – бормотала няня.

– Не кликайте беду, милочка, – предупредил доктор, – лучше спеленайте маленького лорда. Чепец ему пока не надевать.

Доктор пошёл вниз, в гостиную, где перед камином туда-сюда прохаживался лорд Роберт Мордрейк. Худоба, длинный крючковатый нос и привычка подолгу хрустеть пальцами не придавали ему красоты и достоинства. Прибавьте сюда визгливую манеру разговора, и вот уже неясно, кто перед вами – аристократ или проигравший шулер.

– Ну? – от нетерпения лорд не мог сказать ничего иного.

– У вас родился сын, милорд.

– Я могу его увидеть?!

– Подождите, умоляю! – доктор остановил его, едва пальцы лорда Мордрейка коснулись дверной ручки.

И заговорил он очень тихо, словно боясь потревожить странного младенца, хоть тот и был на другом этаже усадьбы.

– Уничтожить чудовище немедленно! – вспылил лорд Мордрейк в ответ. – Мой сын, стоящий в очереди на престол Англии, – урод. Это же вопиющий позор! Сами подумайте, доктор, мы не можем такого допустить. Убьём его сейчас же, пока новость не предалась огласке. Утопим, как слепого котёнка. Или чего вам стоит влить яд в его глотку? В оба рта?

– Милорд, это ваш сын…

– Я всё сказал!

– Он и так не проживёт и двух дней. Нам не нужны никакие яды. В самом начале моей практики, до славного знакомства с вами, был такой случай, поверьте. Весьма… свободная дама произвела на свет двуликого, так он и скончался на следующий день.

– Как вы смеете сравнивать род грязной гуляки и наш?! – взревел лорд Мордрейк, и от ярости лицо его покрылось пятнами. – Появления моего наследника ждал высший свет Англии. Лучше будет объявить, что у моей дорогой Элен появился мертворождённый, чем считать часы до смерти уродца.

– Этика не даёт мне совершать убийство.

– Идите, Вильбанд, наш разговор окончен.

Лорд Роберт Мордрейк тяжело опустился в кресло.

Леди Элен долго не вставала с постели: роды обернулись настоящим кошмаром. Доктор сказал что-то о мертвом близнеце, и больше ничего не было слышно. Красные обои и редкие огни масляных ламп настолько врезались в глаза, что хотелось плотно сомкнуть веки и спрятаться от боли. К вечеру, когда голова перестала кружиться, леди Мордрейк подошла к колыбели и поглядела на сына с нескрываемой гордостью. Он приведёт семью на престол Англии, со временем, стоит устранить лишь пару соперников, и подождать, пока ребёнок подрастёт. Ни капли нежности не чувствовалось в прищуренном взгляде леди и её тонкой, морщинистой улыбке – зачем умиляться, разглядывая пешку, только что вошедшую в игру? Много ли нежности достаётся козырю, удачно подвернувшемуся в вашу руку?

– Бетси! Бетси! – позвала леди.

Та робко заглянула в комнату.

– Да, госпожа.

– Ну же, подойди сюда. Неужели тебя, мать двоих детей, в твои двадцать пять лет, так впечатлил новорождённый, что заходишь сюда, как на лобное место? Мой сын теперь твой повелитель. Надень ему чепец! Ну, чего стоишь?

– М… миледи… ч-чепец… доктор не велел, вдруг… младенец задохнётся?

– Вздор!

Леди Мордрейк сама потянулась к ребёнку, но чуть только приподняла его головку, как закричала:

– Кто подменил моего сына на это чудовище!?

– Это ваш… ваш, миледи.

– Вон! Бетси, оставь меня! И никому, в особенности своей семейке, не смей рассказывать про то, что увидела.

Весь следующий день Элен Мордрейк не прикасалась к еде, никого не велела пускать. Лишь Бетси, из чувства долга, заходила в спальню, чтобы менять пелёнки и давать молоко несчастному младенцу. Он не капризничал и никого не беспокоил. В оба рта не ел: Бетси заметила, что сзади совершенно нет языка и глотки.

Няня ужасно брезговала. Ближайшие семь, а то и десять лет придётся провести с уродцем. И наймут ли ему потом воспитателя? Оставалось втайне надеяться на слова доктора и скорую смерть мальчика. Но за эту мысль Бетси корила себя.

Отец же не был так кроток: он давно задумал неладное. В подвалах Мордрейк-менора, чуть подальше богатейших полок с вином, хранились опасные яды. Спотыкаясь о щербатые каменные ступени, лорд Роберт пробирался по мрачному коридору. Кто бы мог подумать, что под роскошной усадьбой есть иной мир – страшный и очень запутанный? Кирпичи там нередко выступали из некогда аккуратной и прочной кладки, а кое-где глина так потрескалась, что виднелись дыры. В них копошились, высовывая мордочки, толстые серые крысы. И в отдалении – кап, кап, кап – с потолка сочилась вода: как раз над тем местом находились посудомоечные, прачечные и ванная. Пахло сыростью и гнилью, кругом царила темнота. Огарок свечи едва помогал разглядеть старый, рассохшийся шкаф. Там, под замком, хранились маленькие и безобидные на первый взгляд флакончики, в каких аптекари по обыкновению отпускали лекарства. Они были наполнены всевозможными жидкостями и снабжены бирками на латыни. Чернила заметно стёрлись, но лорд без труда отыскал нужное снадобье – мгновенный яд.

А младенец вёл себя, как ни в чём не бывало: глядел на всех глазками-щёлочками, шевелил маленькими пальцами и уснул к приходу священника – отца Альберта. Этот чудной затворник не был столь любим в округе, потому что придерживался старых католических традиций, и лишь благодаря знакомству с лордом Робертом держалась на окраине Лондона его маленькая церквушка.

– Хорошие новости расходятся быстро, милорд, – с порога радостно сказал пастырь, завидев хозяина в холле, – доктор проезжал мимо и обмолвился, что у вас родился сын.

– Тише! – лорд перешел на странный, испуганный шепот. – Мой наследник скоро умрёт.

Противно и горько было упоминать позор семьи и наказание природы. Лорд по пути в гостиную, сбиваясь, рассказал обо всём случившемся и спрятал в кармане сюртука флакончик с подозрительной надписью. Но от взгляда священника ничего не скрылось.

– Мужайтесь, – напутствовал святой отец, – я бы ни за что не стал убивать… как его имя?

– Я хотел назвать его Эдвардом, – сказал лорд.