Хельга Ройстон - Двуликий изгнанник

Правды о том, почему в гости больше не приходит доктор со свой собакой —шотландским терьером Снуффом, Эдвард так и не узнал. Жестокость лорда Роберта опять послужила причиной для ссоры. Летним вечером, когда Эдвард гулял по саду чуть дальше от особняка, отец оказался одержим безумной идеей:

– Вы только посмотрите, доктор Вильбанд, – сказал он, разглядывая сына в окно. – Десять лет, а он бегает себе по траве, что-то бормочет. И не похоже, что умирает.

– В самом деле, сэр. Он терпит своё необычное состояние и ни на что не жалуется. Разве не чудо?

– Что за любопытный экземпляр для науки!

– К чему вы клоните, милорд?

– А к тому, что не интересно ли будет вам, доктор, показать его в лаборатории? Не любопытно ли провести на нём опыты? Конечно же, я попрошу вас замалчивать его происхождение. А если же…

Но собеседник не дослушал, только молча опустил голову. Стало слышно, как в саду гавкал Снуфф, рыл землю лапами и, сопя, бежал к Эдварду.

– Что же, доктор, вы не отвечаете, если столь долго считали его чудом?

– Я и не знаю, как мне ответить, милорд. Ранее вы не желали, чтобы и малейший слух об Эдварде проник в город, теперь же вы хотите выставить сына на публике, как подопытную крысу? Он же всё понимает, всё чувствует! Ну, знаете ли… вы можете всегда рассчитывать на мою помощь при недугах, лорд Мордрейк, но, боюсь, что наши приятельские отношения потеряны.

Снуфф перестал грызть корягу, кинув её под ноги маленького лорда: на крыльце уже показался хозяин.

– Ко мне! Ко мне, пёсик! Лорд Эдвард, всего вам доброго!

Терьер засеменил по траве, чёрный, как обувная щётка с ваксой, стриженый, аккуратненький.

Мистер Кларк задумался: у мальчика не было друзей среди сверстников. Доктор да священник, и более никого! Такого окружения недостаточно ребёнку, живому и любопытному. Из-за какой же беды его держали в четырёх стенах?

Мистер Кларк решил обсудить с отцом Эдварда одно важное дело.

– Осмелюсь попросить еще раз, милорд, разрешите ли вы, чтобы со мной жила моя Каролина? К сожалению, я не имею достаточно средств, чтобы устроить её в подходящий пансион.

– Это исключено. Вы здесь по долгу службы, но ваши близкие не должны и подходить к Мордрейк-менору. Я предупреждал вас, Кларк, никто не должен знать о врождённом уродстве Эдварда.

Мистер Кларк понизил голос до шёпота:

– Простите за излишнее любопытство, милорд, но в чём заключается это уродство? Помимо ношения капюшона, я не заметил в вашем сыне ничего, вызывающего беспокойство.

– Ничего? – лорд Мордрейк разъярился, потому что ему вздумали перечить. – По-вашему, двуликость – это «ничего»? По три раза на дню видите людей, у которых глаза, рот и нос на затылке? А может быть, вы об этом ещё и расскажите соседям? Пожалуй, я передумаю нанимать вас!

Мистер Кларк сложил детали этой головоломки: вот, что заставляло Эдварда скрываться дома и прятать затылок. Воцарилась неловкая тишина.

– Пожалуйста, не кричите, – в зал вошёл Эдвард, – и не гоните господина Кларка.

Мальчик обнял отца, повернувшись спиной к учителю.

– Эдвард, разве тебя не учили, что в помещении нужно снимать капюшон? И не смей ко мне прикасаться!

– Я решил, что не стоит показываться мистеру Кларку…

– Больше терять нечего. Снимай.

Юный лорд послушался и скинул с головы чёрную бархатную ткань. На затылке вполне явно проступали черты лица, будто чужого, совсем не детского, в мелких морщинках и со слегка скошенным носом. Глаза, прищурившись, внимательно изучали остолбеневшего мистера Кларка, а рот скривился в ухмылке.

– Простите, – Эдвард обернулся к учителю, – если он напугал вас. Он не опасный. Может только смотреть и иногда плакать.

– Теперь вы понимаете, в чём дело? – тихо спросил лорд Мордрейк. – Мистер Кларк? Вы слышите, о чём я вас спрашиваю?

– А? – наконец, к учителю вернулся дар речи. – Да, милорд. Однако же, позвольте мне привезти дочь. Кроме меня у Каролины никого нет, с тех пор как ушла на покой моя супруга. О доченьке нужно заботиться, а содержать прислугу нам не по карману. Сейчас Каролина проводит время у соседей, но и там я не могу оставить её надолго. Обещаю, что она не станет задавать лишних вопросов.

– Но она может испугаться!

Отцовское возмущение ничуть не удивило Эдварда, потому что до сих пор только Бетси терпела «близнеца». А вдруг маленькому лорду удастся заинтересовать новую знакомую рассказами и картинами, так что она не будет бояться?

– На этот счёт не волнуйтесь, – сказал мистер Кларк. – Каролина не может видеть с рождения, и дотрагиваться до высокой особы без спроса не станет.

– Хм, незрячая.

Лорд Мордрейк холодно согласился, леди проявила полное безразличие. Эдвард же сиял от счастья. Едва карета мистера Кларка скрылась из виду, маленький лорд спросил:

– А как джентльмену положено вести себя с дамой?

– При встрече поцелуй руку, – лорд общался с сыном нехотя, – спроси, не устала ли твоя гостья с дороги. Предложи показать имение. Говори о погоде, лошадях и книгах. Не смей ничего рассказывать о своём облике, а также задавать вопросов о её глазах! Пошёл вон!

Эдвард отправился к себе и совершенно не слышал, как отец тихо прошептал: «Чудовище, чудовище… и что же его держит в этом мире?» Что угодно, но явно не родительская привязанность.

Леди Элен часто уезжала из дома, только чтобы не видеть уродливого сына. Всё пропадала у кузин и подруг – старых дев и вдов, которые при упоминании Эдварда тихо прятали лица в платки.

Отец за весь день мог сказать только формальное «доброе утро», и больше ни слова. Не говорил даже о богатой родословной Модрейков, хоть в галерее висело множество портретов знатных господ и невероятно красивых дам.

Эдвард ещё немного посидел в своей комнате, но потом снова побежал к отцу:

– А вы не расскажите мне ещё раз, чьи портреты висят у нас? Завтра приедет мисс Кларк и наверняка заинтересуется. Я бы не хотел допускать оплошностей.

Лорд Мордрейк откликнулся с пренебрежением:

– Девочек ничего не интересует, кроме платьев и кукол. К тому же, она слепая: не увидит ни мазка краски.

– Совсем-совсем ни одного?

– Да. Представь, что у тебя закрыты …все четыре глаза, – лорда передёрнуло. – Она живёт так постоянно.

– А вдруг ей захочется подольше походить по замку, а я буду провожатым? Начну что-нибудь рассказывать, и тут спутаю имена и титулы.

– Ступай, спроси у Бена. Его семья три поколения у нас служит.

Аккуратно, на ощупь, маленькая Каролина Кларк укладывала в чемодан платья. За несколько миль от неё Эдвард перед зеркалом подавал руку невидимой собеседнице.

– Добро пожаловать, дорогая мисс Кларк. Я Эдвард. Рад приветствовать вас в Мордрейк-меноре. Не утомила ли вас дорога? Бен покажет вам комнату, – Эдвард махнул рукой в сторону воображаемого дворецкого.