Хельга Ройстон - Двуликий изгнанник

– С тобой что-то случилось?

– Ничего. – Даже в свои десять, лорд не мог признаться в слабости.

Каролина отправилась играть в куклы. Мистер Кларк предложил Эдварду начать изучение французского языка или изобразительных искусств. Но у ученика оказались другие стремления:

– Можно продолжить уроки английской поэзии, а французский начнём завтра? Я хочу научиться читать так же быстро и выразительно, как Каролина.

– Будет по—вашему.

Так незаметно пролетали годы. Эдвард изучал арифметику, словесность, географию и биологию. Прямо в поместье привозили книги и для Каролины: стихи, эпос, путеводители по разным странам. Мордрейк-менор стал для мистера Кларка и его дочери вторым домом. Казалось, они всю жизнь были знакомы и с доктором Джеймсом Вильбандом, и со святым отцом Альбертом, со слугами усадьбы и управляющими с прядилен. Только иногда, на две недели летом и на Рождественские праздники, мистер Кларк и Каролина отлучались в свой дом в Дартфорде, но неизменно возвращались в поместье с началом нового учебного семестра.

Дети не скучали, потому что было много интересных занятий. Например, когда у войск Эдварда велась баталия, могла войти Каролина и сказать:

– А давай устроим примирение и бал.

Тут же важные генералы в деревянных мундирах садились пить чай и вести беседы с фарфоровыми красотками.

На лужайке, дети играли в жмурки. Тогда Кэтрин с особой тщательностью завязывала глаза Эдварда двумя чёрными поясками из шёлка.

– А я и так могу! Не завязывая глаз! – и Каролина отбегала подальше, радуясь тому, что может играть без повязки, если будет водить. Кэтрин догадывалась о том, что любознательная и смелая девочка нарушила-таки отцовский запрет, но добрая служанка ни слова не проронила при господине. Им просто повезло, что во время игры их не застал лорд Роберт – иначе бы заметил, что Каролина не боится поймать и третьего игрока – «братца».

Однажды Эдвард повёл Каролину к самому большому дереву в углу сада.

– Ещё один секрет? Ты не расскажешь уже сейчас? – на ходу Каролина по привычке водила зонтиком по траве.

– Нет, мы сначала должны туда прийти. Это особенное место.

– Пожалуйста…

– Ладно. Джек и Сэнди прибрались в старой беседке в углу. Мы ещё ни разу там не были. Я слышал, что на её стенах вырезаны из слоновой кости всякие диковины.

Дойдя до тайного места в саду, Каролина чуть не споткнулась об узкий порог. Эдвард проводил её по кругу вдоль резных стен. Чего там только не было! Умелые мастера выстругали тонкие листья плюща, маленьких канареек и чудные маски, которые годились бы для самого богатого карнавала. В беседке пахло свежим деревом, летней прохладой и карамелью.

– Как чудесно! – восхитилась Каролина. – Это будет твоё собственное поместье Мордрейк?

– Да. Мне часто не хочется видеть никого из слуг, и я придумал приходить сюда. Можем брать скрипку, книги и даже что-нибудь из еды. Здесь никто не станет бояться «близнеца».

У Каролины тоже было время, отведённое на уроки. Обычно она уходила в классную комнату с отцом, а Эдвард без цели и умысла бродил по дому – не хотелось в одиночку ни кататься на пони, ни гулять по саду. Но, чувствуя, как не по душе такое поведение отцу, маленький лорд всего однажды попросил у мистера Кларка разрешения посидеть рядом с Каролиной во время её занятий, ничуть не мешая.

– Что же, как вам будет угодно. Если пожелаете, могу и вас научить письму из точек.

Эдвард захотел просто посмотреть. До чего диковин был шрифт месье Брайля! Буквы – мудрёные ряды пятнышек, выдавливались на бумаге деревянным колышком, и при письме нужно было выводить их с изнанки задом наперёд, чтобы на лицевой стороне страницы всё выглядело подобающе.

Здесь Каролина была, по своему обыкновению, аккуратна. Набив строчку, она по три раза проводила по ней пальцами, проверяя, нет ли ошибок, а если они и попадались, она говорила об этом отцу безо всякого страха и смущения.

Повзрослев, Каролина проявила интерес к истории и искусству, и Эдварду не раз приходилось перебирать в памяти всех именитых вельмож из семьи Мордрейк, начиная со времён Вильгельма Завоевателя, чтобы ненароком не соврать подруге. Лишь одно не было понятно до конца: почему родословная заканчивалась на дедушке Френсисе, и Бен ещё с давних пор отмалчивался откуда же была родом леди Элен.

Эдвард помнил, что Каролина при всём желании не сможет «посмотреть» на портреты в галерее, поэтому во всех деталях описывал пышные платья, роскошные кафтаны, ордена, сапоги, причёски, мушки, шляпки, шпаги, собак и лошадей. Больше всех Каролине понравилась леди Алисия Мордрейк. Эта важная дама носила самое богатое платье, белое с золотым, дорогие украшения с бриллиантами и не расставалась с маленькой болонкой – на картине собачка фривольно устроилась на руках леди. Говорили, что она так и сидела – терпела всё время, пока хозяйка не перестала позировать. Каролине было немного обидно, что нельзя пощупать нежную ткань платья, жар золота и мягкую собачью шёрстку, и словно увидеть эту красоту, но было в галерее и то, что можно «рассмотреть» пальцами.

– Хочешь дотронуться до рыцарских доспехов?

– Мне нельзя без разрешения. Я никогда сюда и близко не подходила.

– Я разрешаю, только пусть это будет секрет. Здесь такой красивый лев на щите! Вот дракон, прямо как в книжках. Дальше у нас опять лев, только сидячий. А вот лилия, как во Франции. За ней – орёл! Не хочешь разве крылья погладить? А здесь – попробуй угадать, что за зверь.

– Волк!

Каролина перестала стесняться и рассмотрела все щиты и мечи, до которых смогла дотянуться, причём Эдвард предупреждал, где острые края и отводил её руку.

– Здесь скульптура охотничьей собаки – прямо как на нашем гербе на камине в гостиной. В лапах она держит щит с надписью «Путь освещён». До этих букв можно дотронуться.

– Как интересно! А почему собака?

– У нас в семье ходит легенда о рыцаре, сэре Уинстоне Мордрейке, который заблудился на охоте и в темноте чащи столкнулся с диким кабаном. Сэр Уинстон мог умереть от ран, когда бы ни его верный пёс. Он за милю почувствовал беду, привёл оруженосца с факелом и спас хозяина. Бен говорит, что с тех пор собака напоминает нам о преданности и дружбе, но матушка не сильно жалует наше гербовое животное.

– А как это «Путь освещён»? Папенька столько рассказывал о свете, но я до сих пор не знаю, что это.

– Представь, что всё вокруг очень яркое, как днём.

– Всё равно не понимаю. Для меня день и ночь одинаковы.

– Тогда… Вообрази, что все предметы, попадающие тебе в руку, очень чёткие, и ты наперёд знаешь, каким из них пользоваться. А ещё днём небо светлое. Такого же цвета, как твоё платье.