Наталья Егорова - Гадание на трефового короля, или Смерть идет за тобой

В пансионате друзей встретил, как и обещал, Олег, помог разместить на стоянке старенький «Форд» Яна и провёл к съёмочной площадке, оборудованной недалеко от главного здания. Здесь, прямо на берегу, среди растущих вдоль побережья сосен были расставлены самые разнообразные автомобили, поражавшие своей расцветкой, разнообразием форм. Они выбирались с одним условием: должен быть большой багажник. По сюжету претендент на участие в программе должен был по какой-либо личной вещи найти среди нескольких десятков машин именно ту, в которой томился «пленник». Ведущий Ринат был уже в кадре и комментировал происходящее, оператор крутился, пытаясь найти лучший ракурс, лучшую картинку. Лялька, восторженно пискнув, понеслась прямо к небольшой группке его фанаток, надеясь во время перерыва получить автограф или даже поговорить с самим Динаровым. Лера нашла Марию, сидевшую рядом с режиссёром проекта Александром Рейтером, поздоровалась, достала айфон и стала расспрашивать о ключевых точках передачи, набирая материал для статьи. Неприкаянный Ян подошёл к длинным столам, на которых были сервированы кофе и бутерброды для съёмочной группы и участников съёмок. Разношёрстная компания насторожённо толпилась рядом со столами, знакомясь между собой, многие уже знали друг друга ещё по кастингам, другие держались обособленно. Все ревниво поглядывали на счастливчика, уже находившегося в кадре, – первым снимали эпизоды с Данилой Костроминым, высоким голубоглазым блондином, представившимся потомственным колдуном. Держа в руках часы, принадлежащие «пленнику», он пытался вычислить, в каком авто их владелец сейчас находится. Глядя на его попытки «уловить ветер», «открыть третий глаз», сложно было понять, идёт ли игра на публику или же участник реально работает, выполняя конкурсное задание.

Ян взял стаканчик с горячим кофе и с интересом оглядывался вокруг, пропитываясь атмосферой съёмок.

К нему неслышно подошла маленькая, изящная, как эбеновая статуэтка, мулатка в чёрных брючках-капри, кожаной куртке-косухе с дредами и на чистом русском языке спросила:

– Закурить не найдётся?

– Пожалуйста, – Ян ловким движением достал пачку «Парламента», угостил даму.

– Отойдём покурим? – девушка кивнула в сторону, где среди песка была оборудована специальная урна для курильщиков.

– Почему нет? Пойдём.

Молодые люди отошли подальше от толпы, закурили, и девушка, сделав затяжку, сказала:

– Волнуюсь я: много народу – тяжело «видеть», следов чужих много, – конечно, девушка имела в виду остатки энергетических вихрей и биополей, но Ян сделал вид, что всё понимает, и многозначительно покачал головой. – Аданна Самоварова, – представилась она. – И не надо смеяться: сама понимаю, что смешно звучит.

– Ян, очень приятно – вот и познакомились. А ты не думала псевдоним взять? – как-то неожиданно Ян перешёл на «ты» – уж больно располагала к себе эта непосредственная девушка.

– Да мама обидится! Она ведь дочь вождя племени йоруба – вот так-то! Дедушка не смог устоять во время Всемирного фестиваля молодёжи и студентов перед русскими соблазнами – вот мама на свет и появилась в 1958 году. Бабушка её одна воспитывала: дедушка был убит во время военного переворота в Нигерии в 1966 году – так и не увидел дочь. А у папы фамилия Самоваров! – Аданна так заразительно улыбнулась, что у Яна тоже губы сами растянулись.

– Ну, я и сама всё понимаю. На передаче меня знают как Аданну Абиоле – по дедушке. Но тебя я не просто так позвала – ты мне снился накануне, а я всё понять не могла: что за парень такой? И тут тебя увидела и сразу узнала. Плохой сон: тебя Ику, царь смерти, звал за собой и птичку деревянную подарил – это ведь смерть означает в наших верованиях. Ну, я имею в виду, наших африканских – йоруба. Прости, что говорю это тебе, но лучше знать.

Ян так изумлённо смотрел на девушку, будто у неё неожиданно выросла вторая голова.

– И что же теперь делать? – натянуто улыбнувшись, глупо спросил Ян.

– Не знаю. Я ведь только будущее немножко вижу – сказываются дедушкины гены, – а повлиять-то не могу, – девушка сочувственно посмотрела на него, затем бесхитростно посоветовала: – Ты к гадалке сходи – может, что-то можно сделать?

– Спасибо, – уныло поблагодарил Ян, – как-нибудь без них обойдусь.

Две очаровательные гризетки торопливо шли от Елисейских полей мимо дворца Тюильри по площади Согласия, направляясь на левый берег Сены. На площади толпился народ, с надеждой и плохо скрытой радостью наблюдавший, как убирали печально знаменитую «мадам Гильотину», разбирали помосты и эшафот. Якобинский режим пал, на смену пришло время правления Директории. Нация, глубоко потрясённая революцией, желала лишь успокоения и утверждения нового порядка вещей. Никогда ещё Париж и его общество не представляли собой столь странной картины: жажда роскоши и чувственных наслаждений казалась ненасытной, свободная любовь в свободном государстве – таков был идеал! Всё было зыбко и неустойчиво, поэтому практически все, у кого были средства, тянулись в салоны предсказателей, к гадалкам и хиромантам.

Вот и наши служаночки были не кем иным, как Терезой Тальен и Жозефиной Богарне. Они переоделись в платья своих горничных, чтобы добраться незамеченными, – ведь этих красоток знал весь Париж! Тереза Тальен, любовница всесильного деятеля революции Барраса, однажды вечером появилась в опере одетая в костюм Дианы – тигровую шкуру, прихваченную на античный лад у плеч и у бёдер, едва доходившую до колен. Её голые ноги были обуты в золочёные сандалии, а сбоку свешивался колчан, усыпанный бриллиантами. Но увы, её муж не давал ей развода – она полностью зависела от прихотей капризного любовника.

Жозефина недавно овдовела: её муж был казнён во времена разгула террора, осталось двое детей; а сама она была брошена в тюрьму как враг народа.

Ещё вчера она томилась в камере для смертников, ожидая казни, чтобы разделить судьбу с осуждённым на смерть мужем. Добросердечная дочь надзирателя тюрьмы принесла ей в камеру любимые цветы – синие, как небо, фиалки. Подвядшие, они напоминали саму Жозефину, потерявшую всякую надежду вернуться в мир, где цветут такие прекрасные цветы и ярко синеет небо. Судьба сжалилась над бедной женщиной: санкюлоты выпустили её на свободу, оказав неслыханную милость презренной дворянке. Через несколько дней Жозефина сама пришла к тюремным воротам – в соседней камере страдал от малокровия и лихорадки наследник Бурбонов, юный Людовик XVII. Сердобольная женщина принесла для него символ надежды – маленький горшочек с любимыми фиалками. Дофин не перенёс всех испытаний, выпавших на его долю, – смерть унесла его в мир иной. Тюремщики посадили фиалки на его могиле, и вскоре сине-голубой ковёр разросся, закрывая последнее пристанище несчастного Людовика.