Олег Айрашин - Миллион долларов до конца света

Я вскочил, губы сами расползлись в улыбку: Сергей, бывший наставник из пятого сектора. Его стремительный взгляд – а, понятно, сейчас горячие приветствия неуместны.

Ратников кивнул Сергею, тот слегка поклонился в ответ.

– Сначала решим один вопрос, – сказал Тавровский. – У нас новый человек, без допуска. И за вами долг, Саша, не забыли? – я опешил от столь доверительного обращения.

– Десять миллиардов, я помню.

– И ещё. У вас пропал дар сочинителя. С чего бы это?

– Так вот как это делается!

– Только так. А теперь к делу. Мы предлагаем вам участие в закрытом проекте. Речь идёт о спасении человечества.

– Но что именно…

– До вашего согласия – никаких деталей. Отказаться не поздно, память о сегодняшних событиях мы сотрём. Но как литератор вы…

Я промолчал.

– А коль согласитесь, получаете индульгенцию.

– А вдохновение?

– Возвращается, – Леон шевельнул густыми бровями, – при успешном участии. Более того, мы присвоим вам третий уровень, а это плюсует тридцать лет жизни. Победитель получает всё, но проигравший дорого заплатит. Вы согласны?

Господи, тридцать лет!

– Разве у меня есть выбор?

– Ответ, пожалуйста.

– Согласен.

– Вы подтверждаете согласие?

– Подтверждаю.

Тавровский щёлкнул пальцами.

– Падай, – сказал Белый, – ты убит. Что передать твоей вдове?

– В смысле?

– Назад пути нет. Теперь наш проект – это твоя жизнь. А покуда мы перекроем кислород, писать даже и не пытайся.

– Не нужно нагнетать, – сказал Тавровский. – Наоборот, мы будем следить за вашими успехами; но публикации до поры под запретом. А теперь к делу.

Тавровский оглядел нас и умолк. Надолго. Тишина становилась оглушительной. Мы ждали первой фразы, как избавления, а он всё молчал. И наконец произнёс негромко:

– Так кто же спасётся? – спросили апостолы Иисуса. И услышали в ответ простые слова: невозможное человекам возможно Богу.

Потом шеф добавил:

– Теперь о сути проекта. Здесь мы выделим пять пунктов, – он нахмурил брови.

– Первое: человечество катится в пропасть.

– Второе: появилась дополнительная угроза. Она обрекает цивилизацию на неизбежную и скорую гибель.

– Третье: эта же опасность несёт цивилизации шанс на спасение.

– Четвёртое: Российское отделение Академии Метанаук разработало план спасения. У американского отделения свой взгляд на проблему, но об этом позже.

– И последнее. Ставим конкретные задачи, и наш план становится проектом. Мы призваны его реализовать. Точка.

Тавровский снова обвёл всех собирающим взглядом.

– Итак, первое. Мы катимся в пропасть. Это очевидно. Кризис за кризисом – вовсе не случайность. Но до сего дня были цветочки. Куда важнее другое, – шеф взглянул на Ратникова. – Кино смотрели?

– Так точно, – отчеканил Белый.

– Тогда вы поняли главное: ядерный террор. Атом – это разум, а террор – сила, – он помолчал. – Я выражусь образно. Человек живёт по двум календарям: силы и разума. В последние три века календарь силы переворачивается всё быстрее, пока… Ах да, кино вы уже смотрели… О чём это я?

– Два календаря, Леон Альбертович.

– Спасибо. И теперь мы знаем, кто перелистывает календарь силы, – он возвысил голос. – Вы допущены к особой тайне человечества, его происхождению. Речь о вмешательстве внеземной цивилизации, в доисторические времена. Говоря образно, первобытному человеку встроили ген агрессии, с целью повысить выживаемость вида. Но процесс вышел из-под контроля.

Похоже, Леон сел на любимого конька.

– И сегодня часть рода людского не совсем сапиенс. Другая порода – гомо агрессивус. Даже не люди – мутанты, – шеф перевёл взгляд на Сергея и, будто убеждая в чём-то, повторил:

– Да, да! Основа – биологическая. Планета нечестивая, – он сжал зубы. – Вот первопричина всех зол. А потому война – правило, мир – исключение. Самоликвидация человечества неизбежна. Конец первой части.

– Теперь часть вторая, – Леон вопросительно посмотрел на Белого.

– Новая угроза.

– Да, новая угроза. Мы думали, у нас есть время. Немного, хотя бы лет сто. Мы ошибались. Наша наука, – он покосился на Сергея, – научилась отлавливать опасность на ранних стадиях. И теперь мы знаем точную дату.

Помолчав, он тихо-тихо произнёс:

– Конец света начнётся первого августа 2008 года от Рождества Христова. Ибо пришёл великий день гнева Его, и кто может устоять?

И тут же прозвучал голос Сергея:

– Апокалипсис, глава шестая.

– Неплохо, неплохо. Да, о чём я?

– Нам известна точная дата, – подсказал Белый.

– Безусловно. Раньше мы просто катились в пропасть, сегодня показался край обрыва.

Леон снова замолчал, и я вспомнил первого президента России, обожавшего мхатовские паузы.

– Карающий меч опустится на Землю первого августа 2008 года, – Тавровский щёлкнул пальцами.

На свободной стене появилась картина: идиллический пейзаж с речкой и лесом. Солнце, крупным планом. Небесное светило тускнеет, поверхность вспучивается волдырями и вдруг выстреливает огромным протуберанцем. Огненный факел несётся прочь, дальше, дальше – и врезается в голубую планету. Через минуту-другую от него остаётся лишь россыпь искрящихся осколков.

– И явилось на небе великое знамение: жена, облачённая в Солнце; под ногами её луна, и на главе её венец из двадцати звёзд, – бархатный голос как нельзя подходил к увиденному.

– Иоанн Богослов, – произнёс Сергей. – Откровение, глава двенадцатая.

– Молодец, – сухо похвалил Тавровский.

Я потихоньку приходил в себя.

– Это настоящие съёмки через телескоп?

Леон рассмеялся:

– Астрономы шутят, в телескоп на Солнце можно посмотреть два раза в жизни: правым и левым глазом. Нет, это компьютерная симуляция, – он потёр ладони. – Сейчас мы всё расставим по местам. Слово нашей науке.

Сергей замешкался.

– С чего начать? С дельтонов или…

– Можно и с дельтонов, – мягко прервал Тавровский.

– Хорошо. Итак, сто лет назад мы сделали важное открытие. В солнечных выбросах обнаружили новый вид радиации. Дельта-мезоны, сокращённо – дельтоны.

– Подожди, – нахмурил лоб Белый, – нам бы попроще. Речь о солнечных вспышках? О протуберанцах?

– Не о всяких. Выбросы, о которых мы говорим, происходят из глубоких солнечных недр, и состав их необычен. Уже оторвавшись от Солнца, плазменный сгусток продолжает излучать эти самые дельтоны. А в нормальных условиях дельтоны из солнечной пучины не вылетают, их удерживают могучие силы гравитации. Но главное не это. Важными оказались два фактора…

– Нижайшая просьба, – перебил Леон. – То же самое, но языком человеческим.

– Постараюсь. Сначала о свойствах дельтонов. Огромная проникающая способность и сильнейшее поражающее действие. Препоганейшее сочетание, должен заметить, – и добавил не своим, но очень знакомым голосом. – Я доступно излагаю?