Мария Ниссен - Маромонт. Город оживших теней

– Пьер…

– И вы даже ничего не сказали. Все отрицали, – бормотал он. – Даже Норман… даже Норман!

– Кому-то пришлось бы умереть, ты вообще меня слушаешь?

– А может, я бы за нее умер?! – рявкнул юноша.

Фыркнув, он быстрым шагом спустился с пирса в свою лодку. Делая резкие движения, он стал отвязывать суденышко.

– Пьер, прошу… – мямлила Ребекка, но парень делал вид, будто вовсе не обращает на нее внимание.

Он завел мотор, и лодка понеслась вперед, через пролив. Девушка стояла и смотрела ему вслед, пребывая в раздумьях: ей не хотелось идти домой и сидеть там с испорченным настроением в одиночестве, но, с другой стороны, с тем же настроением явно не получилось бы веселиться в таверне. Помявшись с одной ноги на ногу, Ребекка махнула на все рукой и запрыгнула в свою лодку, решив, что сейчас спокойный сон будет лучшим лекарством от всех невзгод.

На следующий день Ребекка вовсю практиковала магию, пытаясь сдвинуть с места большой книжный шкаф. Шкаф двигался, но очень медленно, буквально миллиметр за миллиметром. Вдруг в дверь постучали. Ребекка резко опустила руки – шкаф качнулся, и из него выпало несколько книг. Девушка недовольно хмыкнула и направилась открывать дверь.

– Вилен? – удивилась она.

У юноши были красноватые глаза и несколько осунувшееся лицо.

– Я вижу, рассвет вы дождались, – усмехнулась девушка, а он скромно улыбнулся.

– Я хотел извиниться за вчерашнее. Зря я поддался на провокации Макса.

– Ничего… я не держу зла.

– Мне показалось, ты сильно расстроилась.

– Нет, правда… ну, только поначалу. Но я же знала, что ты не хотел меня обидеть.

– Да… не хотел. В общем, я пойду. Извини еще раз, – он спустился на две ступеньки по крыльцу, а затем обернулся. – И, если захочешь, приходи сегодня в таверну. Мы там будем допоздна.

– Хорошо. Я как раз очень поздно и приду. До встречи!

Ребекка закрыла дверь и выдохнула. Вернувшись комнату, девушка с помощью магии убрала книги в шкаф и, довольная, потерла руки.

Когда солнце зашло, Ребекка, взяв пару яблок и хлеб в мешке, направилась к тропе, ведущей на холм. Она была уверена, что сегодня Пьер и не подумает составить ей компанию, но ошиблась: едва девушка стала подниматься наверх, как услышала чей-то топот.

– Так и думал, что это ты, – задыхаясь, произнес он.

Вобрав в грудь побольше воздуха, он начал говорить:

– Прости, я вчера погорячился. На вашем месте я бы, наверное, тоже все скрыл.

– Все хорошо, Пьер. Я понимаю. Тебе тоже пришлось несладко.

– Вот и хорошо, – улыбнулся он. – Пока она не освоится, я ничего ей не скажу про Танику и остальных, не волнуйся. Ну что, идем?

Оказавшись в лесном доме, Ребекка и Пьер расположились в большой комнате. Девушки сели на диван, а юноша принес себе стул из кухни.

– Как твои дела, Ариадна? – поинтересовалась Ребекка.

– Сносно, – ответила та. – Но я хочу в город.

– Хорошо, но мы сначала должны научить тебя говорить по-современному. А еще… нужно, чтоб ты выглядела по-другому.

– Но ведь все, кто мог меня знать уже померли!

– Да, – вмешался Пьер, – но у некоторых людей остались фотографии вашей семьи. Я бы подстраховался.

– Не вижу другого выхода, кроме как заклинание хамелеона, – сказала Ребекка.

Ариадна в ужасе приподняла брови:

– Я не буду ходить в чужом обличье! Ни за что!

– Ладно-ладно! – поспешила успокоить ее Ребекка. – Этот вопрос может подождать. Сначала мы научим тебя языку и расскажем про все изменения, произошедшие за пятьдесят лет. И начнем завтра, хорошо?

Девушка кивнула и пробормотала:

– Да. Но я останусь самой собой…

Теперь в комнате у Ариадны накопилась куча книг, газетных вырезок и даже два учебника по языку. Лишь прерываясь на еду, девушка целыми днями читала и изучала их, а к вечеру ждала своих учителей – Ребекку или Пьера.

– Ты что-нибудь слышала о кинематографе? – спросил юноша Ариадну одним осенним вечером. Он сидел рядом с ней на кровати, освещая фонарем газету с новостью о показе самого первого фильма.

– Да, – ответила она. – Он же появился в 1895-ом.

– Так и есть. Но теперь кинематограф может быть у каждого дома… мм, если, конечно, есть деньги.

Пьер показал достал из под стопки газет в руках вырезку, на которой была фотография телевизора – крупной коробки с маленьким экраном, поверх которого располагалась большая линза:

– Вот, это телевизор.

– И он… показывает кино?

– Да. Если включить его, то кино будет в любое время, кроме ночных часов. И даже проектор не нужен. Я слышал, что уже изобретены цветные телевизоры.

– Изумительно!

– Лучше сказать «Здорово!»

– Здорово… – мрачно повторила Ариадна.

– Так-то лучше, – улыбнулся Пьер. – Вообще, ты делаешь успехи. Говоришь почти как мы.

– Вы ужасно говорите. И одеваетесь… особенно дамы… девушки, – Ариадна достала из-под кровати модный журнал, который ей как-то раз принесла Ребекка. – Как падшие… как проститутки, то есть.

Пьер засмеялся:

– А нам кажется, что это вы пятьдесят лет назад одевались как монахини. Ты привыкнешь…

– И прически ужасные, – продолжала ворчать Ариадна.

– А это хорошая идея, – юноша взял у нее журнал.

– О чем ты?

– Можно просто подстричь тебя и сделать челку, чтоб пол-лица закрывала. Никто тебя точно не узнает. Смотри, как здесь.

Девушка скривилась:

– Она же подстрижена как юнец… как мальчик! – бросила ведьма Малдир, глядя на фото молодой женщины с каре и приглаживая свои длинные волосы ниже талии.

– Ты что, это типично женская прическа! В двадцатые и то короче стриглись. А еще у меня дома завалялись старые очки.

Ариадна обреченно вздохнула:

– Кажется, полно на сегодня.

– Достаточно, – поправил ее Пьер и отложил газеты. – Завтра мы придем вдвоем с Ребеккой. Не забывай читать книжки!

С наступлением рабочих и учебных будней ребята в таверне собирались только по пятницам, субботам и воскресеньям. В эти дни Ребекка либо отправляла Пьера к Ариадне в одиночку, либо после встречи с воскресшей ведьмой торопилась на Эверут.

Так прошел почти целый месяц. Близился сентябрьский праздник полнолуния. Само полнолуние приходилось на четверг и, чтобы как можно больше людей могло присутствовать, его было решено перенести на субботу.

Поздним вечером, за день до праздника, компания молодых людей уже начала расходиться после своей встречи, которую в этот раз решили разнообразить игрой в пантомиму. Как обычно, Вилен и Ребекка попрощались со всеми и направились к пирсу.

– Не представляю, как ты отгадала мое слово «абстракция»! – восторгался Вилен по дороге.

– Сама не знаю, – усмехнулась Ребекка. – Меня просто в какой-то момент осенило!

– Я думал, это просто невозможно!