Валентина Петрунина - Планета X: Мариам. Аннет. Анечка

Взошедшая луна освещала только небольшой квадрат на полу, все остальное помещение было погружено во мрак и звенящую тишину, которую прерывало едва слышное дыхание человека, лежащего в дальнем углу. Девушка сделала несколько шагов, подошла к Исусу, опустилась на колени. Глаза начали различать очертания обнаженного тела на темной, сбитой в плотный пласт, соломе.

– Учитель! – Исус не ответил. Она слегка коснулась тела. Горячее и влажное, оно почти не отреагировало на прикосновение. Сердце Мариам сжалось от страха за жизнь любимого, хотя она понимала, что умереть ему сейчас от горячки было бы гораздо лучше, чем завтра висеть распятым на кресте и уйти в муках.

– Кто здесь? Пить! – Голос Учителя тихий и такой родной. Ощупью налила шипящий напиток в кружку и поднесла к его губам. Второй рукой бережно приподняла голову, чтобы удобней было поить. Исус пил осторожно и долго, делая глоток за глотком. Девушка ощущала пальцами, ладонью шелковистые волосы, слипшиеся кое-где от запекшейся крови, горячую жилку, пульсирующую у виска. Напоив, она нежно опустила его голову и поставила кружку на пол. Исус молчал. Сколько длилось молчание, сказать было трудно. Казалось, что время остановилось, замерло и Мариам сейчас хотелось только одного, чтобы это состояние продлилось как можно дольше.

– Пусть никогда не наступит завтра, пусть не будет завтра, – обращалась она мысленно не понятно к кому. Рука Исуса коснулась ее руки.

– Зачем ты здесь? Тебя кто прислал?

– Никто, Учитель. Я пришла сама.

– Зачем? Ты же знаешь, это очень опасно? Знаешь?

– Учитель, ты был всегда добр ко всем, я пришла к тебе с просьбой. Будь же и ко мне добр.

– С просьбой?!

– Да, Учитель.

– Что же тебе нужно?

– Учитель, выслушай меня, я попробую объяснить, а ты пойми и не откажи, даже если моя просьба будет для тебя непосильной. Ты сможешь ее исполнить, я знаю, я уверена, иначе бы не просила! – Исус молчал, пауза длилась и длилась, и ей, казалось, не будет конца.

– Говори, – наконец разрешил он.

– Завтра у тебя будет тяжелый день, трудный. Я знаю, что ты не хочешь говорить со мной об этом, поэтому говорю я, а ты просто слушай. Ты разрешил мне говорить. Завтра, глядя на толпу, глумящуюся и беснующуюся ты, возможно, раскаешься в том, на что пошел, ради этой толпы. Ты – человек, Учитель, тебе будет больно и страшно, будет обидно и, возможно, вера в то, что этому народу нужна твоя жизнь и твои страдания, твоя смерть на кресте, покинет тебя. Я хочу от тебя ребенка! Сына! Ему ты будешь нужен, и ты придешь к нему, ты воскреснешь ради этого человечка. Этот малыш станет твоей Надеждой, твоей Верой, твоей Любовью!

– Девочка.

– Что?

– У нас будет девочка. А теперь ты послушай меня. Прежде чем я выполню твое желание, ты должна обещать мне…

– Я согласна, Учитель!

– Не торопись! Ты должна понимать, что ты понесешь ребенка от преступника, и не просто преступника, а еще и идущего против власти. Ты знаешь, как относятся к женщинам, которые без мужа вынашивают ребенка? Знаешь, какими словами их называют? Знаешь, что их гонят отовсюду, забивают камнями, указывают на них пальцами и пристают с непристойными предложениями?

– Да, Учитель!

– Ты знаешь, что моих последователей станут преследовать и притеснять? Отрубать им головы и распинать. Одно упоминание о знакомстве со мной, будет считаться и уже считается преступлением?

– Да, учитель!

– Ты понимаешь, какую ответственность берешь на себя, вынашивая под сердцем Дитя божественное? Ты понимаешь, что его происхождение надо скрывать от людей? Ни один человек, ни один, даже самый преданный, не должен знать, кто отец! От девочки пойдет новый род, и, узнав об этом, власти не успокоятся и пойдут на массовое уничтожение женщин, в надежде на то, что в этой бойне не удастся укрыться Божественному. Ты осознаешь свою ответственность и готова ли ты пойти на такие испытания?

– Да, Учитель!

– Тогда обещай мне, что все время до родов ты проведешь возле моей матушки. Она тебе поверит и поможет. После того как родится ребенок, ты выйдешь замуж за человека состоятельного и мудрого. У твоего мужа будут средства и положение, но не будет возможности иметь детей. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Да, Учитель!

– У него будут средства, и он удочерит ребенка, признав свое отцовство. После этого ты покинешь страну и больше никогда сюда не вернешься.

– Да, Учитель! А как мы ее назовем?

– Мариам, конечно…

– Анька, пожалуйста, хорошо запомни, – говорил Анри, называя ее русским именем, когда они были одни, он всегда называл ее так, – если стоять спиной к ратуше, то море будет слева. Запомни, море слева и солнце в него садится. Маяк на высоком берегу тоже слева. Маяки стоят веками. Даже если мы больше не встретимся, отыщи маяк. Ты такая бестолковая, я знаю, просто уверен, что тебе нужны будут деньги. Там в нижнем ярусе, слева, под лестницей – каменная плита, под которой я спрятал твои драгоценности, золотые монеты и свою скрипку. Скрипки, особенно старинные, стоят дорого. Обещаешь запомнить? Все очень легко. Главное найти ратушу. Посмотри на нее хорошенько. Видишь часы? Часы на городских ратушах не меняют. Запомни их. Обещай мне, что все сделаешь, как надо…

Лето. Начало июня. Зеленая лужайка в окрестностях Петербурга, белоснежный одноэтажный загородный особняк, где семья проводит лето, клумбы с цветами, стриженые кусты, ночи светлые, прохладный ночной воздух с ароматом цветущего жасмина и сирени, соловьи… Aim, ей уже шестнадцать… папенька называет ее невестой и присматривает жениха. От них, впрочем, нет отбоя, на хорошенькую наследницу, дочь известного генерала, приезжают смотреть под разными предлогами, гости званные и незванные. Балы, игры, забавы, прогулки верхом…

Утро стояло тихое, солнце торжественно выплывало, освещая невероятно-розовым цветом добрую половину неба. Аня любила прогулки на заре. Ее любимец, конь по кличке Добрый, не спеша шагал по росистой траве, сам выбирая себе дорогу. Они уже успели вдоволь порезвиться, ускакав довольно далеко от дома. Теперь оба отдыхали, наслаждаясь звенящей тишиной, величественным восходом и покоем. Незаметно доехали до усадьбы, прятавшейся в тени запущенного сада, скорее похожего на лес. Аня знала, что усадьба не жилая и позволила коню идти по заросшей травой, широкой дороге. Обогнув ветшающее строение, они вскоре выедут на тракт, по которому вернуться домой. Солнце, поднявшись над горизонтом, светило в глаза, и Аня опустила пониже поля шляпки. Теперь она видела только дорогу и иссиня-черную, блестящую гриву.

Отпустив поводья, закрыла глаза… неизвестно откуда взявшаяся собака, с пронзительным лаем бросилась под ноги коню. Добрый взвился на дыбы, а девушка кубарем скатилась на землю. Раздался хруст, дикая боль пронзила ногу, отозвалась в голове, в глазах потемнело. Откуда-то издалека услышала она мужской голос, бранящий собаку, потом все стихло. Боль локализовалась в области лодыжки, но малейшее движение вызывало новый импульс, от которого темнело в глазах. Лежа неподвижно на мокрой от росы траве, Аня почувствовала полную свою беспомощность, и отчаяние охватило ее. Она часто уезжала из дома поутру, не говоря домочадцам о своих планах, прогулки были длительными, поэтому хватятся ее не скоро, потом пока найдут, пройдет не один час. Кто здесь был? Почему этот человек не оказал ей помощь, почему оставил одну, зная, что по близости нет ни души? Надо встать и попытаться забраться на коня.