Виктор Пикар - 36, или Нет никого, кроме Него

Эти вопросы задает Ася, с трудом сдерживая смех.

– Левесый недек!

Это говорит Костик.

– Мы не знаем! – громко, в один голос, отвечают сестры.

Гоша добавляет:

– Мы честно не знаем. Дедушка ничего такого нам не говорил. Он сказал нам, что скоро умрет, и это поручение – его последняя просьба. Он сказал, что это очень важно для него, и чтобы мы в точности выполнили инструкции. Он сказал, что их фабрика выпускает одинаковые кнопки для звонков, но одни используют как дверные звонки, другие – как пусковые кнопки для ракет. Он сказал, что так же и люди: есть обычные люди, есть праведники, есть те, кто ищет праведников, а есть те, кто находит тех, кто ищет праведников.

– Почему вы одеты в морскую форму?

Этот вопрос задает генерал Рогов.

Дети пожимают плечами. Аня отвечает:

– Когда умерла наша мама, а потом умер наш папа, а дедушку забрали в больницу, нас отвезли в детский дом. Эту одежду нам выдали там.

– А кто такие эти человек-коза и человек-грач? И кто летал с вами в Индию и в Англию?

Этот вопрос задаю я.

Вика отвечает:

– Это брат и сестра нашего дедушки. Они бывшие артисты, они старенькие уже. Это он попросил их помочь. Они летали с нами в самолете, ездили в поезде. Одних бы нас не отпустили.

Генерал Рогов тяжело вздыхает.

Ася начинает испытывать раздражение:

– Но ведь это – полный бред! Чего мы тут сидим и слушаем – взрослые люди, называется!

Петр хмурится, берет ее за руку:

– Асенька, не обижай детей, пожалуйста. Вот выйдем на улицу и поговорим.

Гертруда спрашивает:

– И все-таки, детишки, уточните, пожалуйста, как же мы выполним столь невероятную задачу – найдем этих самых волшебных праведников?

Гоша берет со стола один из листков, читает:

– Пусть русские ищут праведника, чье число тринадцать, который живет в России. Пусть французы ищут праведника, чье число три, который живет во Франции. Пусть австралийцы ищут праведника, чье число двадцать, который живет в Австралии. Пусть американцы ищут праведника, чье число восемь, который живет в Америке. Пусть китайцы ищут праведника, чье число тридцать шесть, который живет в Китае. Пусть они найдут его по знакам цифр. Пусть они пробудят его к работе на Царя любви. Пусть они сделают это любым из двух возможных способов. Пусть первый способ будет таков: они в совершенстве исполнят упражнение «нет никого кроме Него», или «если не я, то кто», и тогда сам Царь любви, которого они в результате раскроют, укажет им на праведника. Пусть второй способ будет таков: они пробудят его сердце тем, что тронут его любовью. Пусть они веселятся и радуются, когда выполнят это задание, потому что Царь любви не медлит с вознаграждением. И пусть они даже не смеют подумать о том, что можно не выполнить его поручение.

Мы молчим, переглядываемся. Даже генерал Рогов немного напуган и удивлен.

Я спрашиваю:

– Там написано еще что-нибудь, о чем нам надо знать?

Вика говорит:

– Нет.

Аня говорит:

– Это все.

Петр спрашивает:

– Нам можно взять себе ваши конвертики и листочки?

Аня говорит:

– Да.

Вика говорит:

– Пожалуйста.

Ася нетерпеливо интересуется:

– Мы можем идти?

Гоша говорит:

– Конечно. Это – все.

Генерал Рогов встает и выходит, не прощаясь.

Петр кричит ему вслед:

– Всех, кто хочет узнать кое-что очень интересное, я прошу задержаться на пять минут на площади, перед цирком.

Генерал хлопает дверью.

Петр обижается:

– Мудила.

И извиняется:

– Простите, дети.

В этот момент у меня появляется стойкое ощущение, что я живу не своей жизнью.

Дядя Миша, судя по его растерянному виду, тоже чувствует себя не в своей тарелке. Костик что-то бормочет себе под нос. Ася нервно теребит кончики воротников своего странного пальто. Гертруда мнет руками тонкую сигарету.

И только дети спокойны и невозмутимы.

В дверном проеме появляется голова грача.

– Идемте, я провожу вас.

Дети говорят нам хором:

– До свиданья!

Мы встаем.

Петр собирает конверты, спрашивает:

– Гоша, можно взять ваш телефончик? Или, там, заведующей вашей, воспитательницы?

Мальчик отвечает:

– У нас нет мобильных. Да и звонить нам незачем – мы вам рассказали все, что знаем.

Петр явно расстроен.

Мы идем по темному коридору, за человеком-грачом.

Гертруда спрашивает его:

– Как вас зовут?

Грач отвечает старческим голосом:

– Виталий Петрович.

Гертруда спрашивает его:

– Скажите, Виталий Петрович, почему внуки вашего брата никогда не улыбаются, не смеются? Также я не видела на их лицах ни капли смущения и даже тени расстройства. Они не пугаются и не злятся. У меня такое ощущение, что они надели взрослые маски. Спокойные, уверенные, беспристрастные. И манера говорить у них не детская. Что за трогательная метаморфоза случилась с этими прекрасными малышами?

Виталий Петрович кряхтит из-под грачиной головы:

– Действительно, они никогда не плачут, не смеются. У них почти нет эмоций. Это странное, редкое психическое расстройство. Врачи и психотерапевты ничем не могут им помочь.

Гертруда интересуется:

– Отчего же произошло столь горестное событие?

Мы подходим к парадным дверям цирка.

На улице все еще темно. Отчего-то мне не хочется уходить.

Появляется бабушка-козел.

Она говорит нам:

– До свидания, люди добрые!

И часто-часто машет копытом. Дедушка-грач тоже машет нам ободранным крылом.

На улице темно и зябко. Ася зевает, ежится. Дядя Миша тут как тут – вежливо приобнимает ее, ластится. Старый кобель! Что они делали, пока я спал?

Что теперь?

Мы все смотрим на Петра.

Он загадочно улыбается.

И только сейчас я замечаю, что его уши смешно и нелепо оттопыриваются на лысой голове.

– Я – кадровый офицер разведки в запасе, – заявляет Петр, – и я уверен на все сто процентов, что черный микроавтобус с тонированными стеклами, который вы видите в ста метрах за моей спиной, за сигаретным ларьком, – это спецслужбы, которые уже второй день наблюдают за нами. Только, пожалуйста, не поворачивайте одновременно головы в ту сторону. Доказательством моего утверждения будет тот факт, что, как только мы сядем в машину и начнем движение, он проследует за нами, на некотором расстоянии. На какой машине вы сюда приехали?

Гертруда говорит:

– Я имела счастье прибыть сюда на распрекрасном такси с желтыми шашечками.

Остальные испуганно кивают на меня.

Петр заговорщически продолжает:

– Давайте сядем в машину Анатолия, поедем и все увидим своими глазами. Толя, веди нас, пожалуйста, к своей машине.

Я пожимаю плечами, иду к машине. Все послушно следуют за мной.

Открываю ее, сажусь за руль, завожу мотор. Петр залезает на переднее сиденье.