Юлия Рахаева - Дети горькой воды

– Надо привести его в чувства, – сказала она. Попробовав поднести к его лицу всю ту же склянку, Кейлин убедилась в том, что это бесполезно. Тогда, взглянув на Росса, она проговорила:

– Ударь его.

– Что? – не понял тот.

– Ударь его, – повторила Кейлин. – По лицу.

– Ты уверена?

– Надо заставить его выпить отвар. Лучше, чтобы он был в сознании. Давай.

Ударить человека для Росса никогда не было какой-то проблемой, но ударить в драке. Сейчас перед ним лежал совершенно беспомощный юноша, который ещё несколько минут назад стонал от боли. Но Росс ударил. Филипп снова застонал. Росс ударил ещё раз, чуть сильнее, и Эскот открыл глаза. Удивленно посмотрел на Росса и проговорил:

– А, это ты.

– Я, а кого ты ожидал увидеть? – спросил Росс с улыбкой.

– Никого, – ответил Филипп. – Я был без сознания?

– Да.

– Долго?

– Достаточно.

– Я что-нибудь говорил?

– Почти ничего.

– Я не называл никого… по имени? – не переставал задавать вопросы Эскот.

– Нет, – ответил Росс.

– Хорошо, – вздохнул Филипп.

– Вот, выпей, – и Кейлин протянула ему бутылку.

– Это им здесь так воняет? – поморщился Эскот.

– Им, – усмехнулась Кейлин. – Пей.

Выглянув из хижины, Кейлин проговорила:

– Пока ещё не окончательно стемнело, надо набрать воды. Насколько я помню, с другой стороны есть небольшой родник. Там течёт ручей, который впадает в Шингу.

– Давай я схожу, – предложил Росс.

– Хорошо, – согласилась Кейлин. – Только будь осторожен.

– Здесь кто-то жил? – спросил Филипп, когда Росс скрылся за дверью.

– Когда-то очень много лет назад здесь жили жрецы, ушедшие из Тиеры после войны с нортами, и их потомки, – ответила Кейлин. – Но, то ли их род прервался, то ли они просто вернулись к амаргам. А сейчас, скорее всего, здесь жили те двое, что напали на нас.

– Здесь нет кровати.

– Есть пара подушек.

И в доказательство Кейлин взяла одну и положила Филиппу под голову.

– Спасибо, – ответил тот.

Кейлин села рядом, спиной опираясь на стену. Усталость давила на плечи и отдавала болью в затылок. По стенам хижины плясали тени от огня, горевшего в очаге. Кейлин закрыла глаза.

– Далеко этот родник? – через какое-то время спросил Филипп.

– Нет, – ответила Кейлин.

– Ты точно знаешь?

– Да, я была здесь когда-то.

– Тогда почему Росс ещё не вернулся?

– Сейчас вернётся, – сказала Кейлин, хотя тоже начала волноваться.

– А если с ним что-то случилось? – не унимался Филипп. – Вдруг тех убийц было трое? Или, может, там кто-то из этих ядовитых тварей, про которых ты говорила?

– Прекрати панику.

– Надо пойти проверить.

– Росс не ребёнок, я ему доверяю.

– Ты не можешь просто выйти и посмотреть?

– А что это изменит? – Кейлин старалась отвечать как можно спокойнее, но её начинало трясти.

– Вдруг ему нужна помощь?

В это мгновение за стенами хижины раздался выстрел. Филипп испуганно посмотрел на Кейлин. Та схватила револьвер и выбежала из дома. Неподалёку в свете заходящего солнца она увидела силуэт Росса. Он убирал за пояс револьвер.

– Это ты стрелял? – крикнула Кейлин.

– Я, – ответил Росс. – В змею. Кажется, ядовитую. Мы с ней не понравились друг другу.

– С тобой всё в порядке?

– В полном, – ответил Росс, показывая сумку с бутылками, наполненными водой.

– Я испугалась, – проговорила Кейлин.

– Всё хорошо, – улыбнулся Росс и, подойдя к ней, обнял её. Кейлин прижалась к нему всем телом, почувствовала его тепло, и ей даже показалось, что её усталость прошла. Росс погладил её волосы, взял её лицо в свои ладони и прикоснулся своими губами к её. Кейлин ответила на его поцелуй, закрывая глаза и пусть совсем ненадолго, но забывая обо всём, что произошло с ними.

Где-то совсем близко послышался глухой удар. Словно что-то упало.

– Филипп, – прервав поцелуй, проговорила Кейлин. Вдвоём с Россом они вбежали в дом и обнаружили Филиппа, без сознания лежащим на полу у дверей.

– Он хотел выйти, – сказала Кейлин. – Я дура.

– Что случилось? – спросил Росс, поставив на пол сумку и помогая перевернуть Филиппа.

– Он волновался за тебя. А потом этот выстрел. Я вышла и не возвращалась. Дура! Перенеси его обратно на циновку.

Росс послушался. Филиппа снова лихорадило.

– Ему станет лучше? – спросил Росс.

– Станет, – ответила Кейлин. – Просто эта ночь будет для него тяжёлой.

Смочив в воде кусок тряпицы, она накапала на него немного настойки из трав, протерла мокрое от пота лицо Филиппа и оставила тряпицу у него на лбу в качестве компресса.

– Нам надо попробовать поспать, – проговорила Кейлин. – День был долгий и трудный.

Росс проснулся от стонов Филиппа. Встал, подошёл к нему, сел рядом. Убрал сползшую на подушку влажную тряпицу.

– Ты? – открыв глаза, проговорил Филипп. – Ненавижу тебя.

– Фил, ты бредишь.

– Я? Нет. Это из-за тебя. Всё из-за тебя. Уже второе ранение из-за тебя. Ты стрелял в меня, ты хотел меня убить. А потом ты заставил меня ввязаться в эту вашу затею. И вот, чем это закончилось? Ненавижу тебя.

– А что, если бы всё оставалось, как раньше, было бы лучше? – спросил Росс. Филипп не отвечал. Росс давно догадался, но не был уверен на все сто. Решил, что время проверить свои догадки пришло.

– Неужели было бы лучше, если бы твой дядя продолжал издеваться над тобой? Избивать тебя? – проговорил Росс. Ему показалось, что в глазах Филиппа сверкнули искры. Но Эскот промолчал. – Твои раны заживут, зарубцуются, Фил, – продолжал Росс.

– Эти – да, – тихо сказал Филипп. – Те, что оставил он, – не думаю.

– Сколько лет ты живёшь у них?

– Мне было десять, когда моя мама умерла. Двенадцать, когда отец спился и… тоже умер. Тогда Марисса и Стефан забрали меня к себе. У них не было и до сих пор нет своих детей. Марисса меня очень любит. И я ей благодарен. А он… он любит причинять боль.

– Он сейчас далеко, Фил. Он тебя не тронет.

– Правильно, зачем он, когда тут есть ты, – усмехнулся Филипп.

– Ты же знаешь, что я не хотел тебя убивать, – покачал головой Росс.

– Знаю. Что я там говорил? Что ненавижу тебя? Я не ненавижу. Иди спи.

– Прости меня за то, что втянул во всё это. Но так лучше для тебя, Фил.

– Я знаю, Линуш, – почти улыбнулся Филипп.

Утром Кейлин нашла неподалёку от дома заросший огород, в котором каким-то чудом продолжали зреть овощи. Вернувшись в хижину, она принялась за готовку. Росс, подойдя к ней, шёпотом хотел рассказать о ночном разговоре с Филиппом, который пока спал, но Кейлин ответила, что всё слышала, но не хотела вмешиваться. Теперь она точно понимала, что вся злость, которую она испытывала по отношению к Филиппу когда-то, улетучилась.

Когда Эскот проснулся, ему было намного лучше: лихорадка прошла, и боль в плече уже не беспокоила так сильно. Росс отдал Филиппу одну из своих рубашек, которая была ему велика в плечах, но зато свободно надевалась поверх бинтов.