Алексей Резник - Стеклянная любовь. Книга 2

– Между прочим, ты начала оскорблять мою Родину, да и свою – тоже. Ты скоро полюбишь ее.

– Никогда!

– Увидишь! – убежденно сказал Железный Кореец, и, как бы в подтверждение его убежденности, откуда-то сверху посыпался разноцветный снег – сверкавший всеми цветами радуги в свете невидимой сапфировой луны. Зрелище это выглядело воистину удивительным и прекрасным, и даже Каламбина невольно залюбовалась им, забыв обо всех своих проблемах.

Часам к пяти на территорию Сказочного Городка въехало десятка полтора автомобилей со съемочными группами нескольких городских телестудий. Телевизионщиков собственной персоной встречал Карл Мегенбург вместе со свитой помощников. Мегенбург лично руководил расстановкой стационарных телекамер в наиболее выгодных с его точки зрения местах, чтобы получился максимально грамотно снятый репортаж небывалого по масштабности и красочности Праздника.

К тому моменту в Большой Бире скопилось уже несколько тысяч доверчивых легкомысленных доноров и вовсю работало подавляющее большинство аттракционов-аннигиляторов. Ключевые аттракционы, призванные сыграть главную роль в предстоящей операции, пока не работали. В частности, Большой Хоумах еще не был активизирован, но, примерно, через три с половиной часа с «Золотого Шершня» команда Мегенбурга ожидала поступления сигнала начала активации. Все они страшно устали притворяться походить на людей и поэтому ждали поступления сигнала с огромным нетерпением. Внешне это, кстати, выражалось очень неприятно и даже немного страшновато.

Так, например, Ирина Сергеевна Миролюбова вместе с талантливым, но продажным журналистом Димой Цуккерманном, внимательно слушавшая подробный пересказ Мегенбурга сценария Праздника, не отрывавшая при этом глаз от вдохновенного лица рассказчика, при словах последнего, которые он произносил почти взахлёб: «…И после того, как согласно традиции собравшиеся люди трижды подряд хором позовут: „Де-душ-ка Мо-роз-з!!!“, пройдет небольшая томительная пауза, и тогда раздадутся шаги, сотрясающие Землю-ю-ю!!!..», вдруг увидела, что обычно серые невыразительные или скорее невозмутимые глаза его вдруг вспыхнули ослепительно ярким янтарным блеском, как у крокодила ночью. И зав. отделом культуры пронзительно вскрикнула, неожиданно прервав, тем самым, увлекательный рассказ. Мегенбург смутился, предательский янтарный блеск в его глазах погас, он коротко промямлил:

– В общем, Вы сами все увидите – Вашим гидом будет Литтбарски! – развернулся к Миролюбовой и Цуккерманну спиной, и быстро зашагал прочь вместе со всей своей свитой куда-то в сторону Елки (Большого Хоумаха).

Оставшиеся в одиночестве глава городской культуры и журналист растерянно смотрели им вслед.

– Что с тобой случилось, Ира?! – обеспокоенно и удивленно спросил Цуккерманн.

– Мне почудилась престраннейшая штука, Дима! – доверительно сказала Ирина Сергеевна и, порывисто схватив Диму за руку, прошептала: – Я страшно испугалась сейчас, Дима!

– Но – чего?! – он был тронут искренностью Ирины Сергеевны, а ее неожиданное порывистое прикосновение доставило ему настоящее наслаждение (последний раз Дима спал с женщиной около пяти месяцев назад, так как «постоянно уставал, как собака на работе»), и он совсем другими словами посмотрел на Ирину Сергеевну, чьи щеки нежно раскраснелись на ядреном декабрьском морозце, а голубые глаза… А вот в глазах стоял и не таял страх, и Дима подчеркнуто не отпуская руки девушки еще раз проникновенно спросил:

– Чего Вы так испугались, Ира?

– А Вы разве ничего сейчас не заметили?!

– Если бы я знал – что, то обязательно бы заметил! – честно ответил Дима, пытаясь перевести разговор на шутку и поднять тем самым загрустившей Ирине Сергеевне настроение.

– Ладно, проехали! – Ирина Сергеевна мило улыбнулась Диме и, ловко взяв его под локоть, предложила: – Может, превратимся на полчаса в обыкновенных отдыхающих?!

– С удовольствием, Ирина Сергеевна!

– Называйте меня просто – Ира, мне так гораздо проще. Договорились?!

– Договорились! – Дима рассмеялся густым дробным смешком солидного, но одинокого и стеснительного человека. – Куда пойдем, Ира?

Они принялись оживленно оглядываться по сторонам, раздираемые множеством соблазнов, один за другим загорающихся среди густеющих зимних сумерек в виде разноцветных неоновых букв, картин и узоров.

На высокой ледяной эстраде, щедро подсвеченной красными мефистофельскими огнями, шумно и весело начинал проверять микрофон ведущий вечера. Отовсюду доносились обрывки оживленных разговоров, смех, неясный шумный гомон, кое-где раздавались пьяные песни под гармошку. Чуткий, соответствующе натренированный, слух Димы резанул именно протяжный звук растягиваемых мехов гармоники. Он приближался откуда-то со спины.

– Не может быть! – Дима резко обернулся.

– Что именно?! – вслед за ним обернулась и Ирина Сергеевна.

К ним приближалась удивительно живописная группа человек из восьми-десяти, одетых в аляповато сшитые псевдонароднорусские костюмы. В глаза бросались густо насурьмленные брови и щедро насвеколенные щеки женщин, и – густые казацкие чубы мужчин, задорно торчавшие из под сдвинутых набекрень кубанок и утепленных мехом картузов. В центре этой группы, как раз-то и шагал гармонист в расстегнутом полушубке. Он постоянно растягивал меха гармони, отчего вечерний воздух прорезал протяжный тоскливый вой, под который вся живописная группа пыталась грянуть что-нибудь залихватское и новогоднее. Ирина и Дима посторонились, почувствовав, как на них сильно пахнуло чесноком и водкой.

– Что это?! – с какими-то гадливыми интонациями спросила Ирина Сергеевна, неизвестно к кому обращаясь.

– Ну, культурную программу-то Праздника ты, надеюсь, должна знать? – резонно заметил Дима.

– Культурную программу полностью взяла на себя немецкая сторона! – почти выкрикнула зав. отделом городской культуры. – Мы предлагали свои услуги, но нам категорически отказали, и вот первые наглядные результаты! – она символически плюнула вслед уходящей вокальной или, черт ее знает, как ее обозвать, группе.

Дима нахмурил брови и задумался. Ирина, внимательно посмотрев ему в глаза, сказала:

– Мне здесь становится как-то не по себе! Здесь что-то не так – во всем этом…! – она повела вокруг себя рукой, подыскивая точное определение «всему этому…», но так и не подыскала, так как превыше многих ценностных категорий ценила точность в определениях.

Зашелестел гигантскими ветвями Хоумах, и на нем начали раскачиваться игрушки-великаны, с легким металлическим шорохом задевая за жесткие хвоинки остекленными боками. Ирина и Дима, как и несколько десятков тысяч других горожан, невольно вздрогнули и изумленно вытаращили глаза на ожившее чудо-дерево. В течение пяти секунд над всей территорией Сказочного Городка стояла глубокая тишина. Ее нарушил пронзительный пьяный женский визг, раздавшийся с сорокаметровой высшей точки аттракциона под названием «Гора удачи», представлявшего собой ничто иное, как ледяную катальную гору, на финише ледяной трассы которой организаторы празднества установили несколько десятков снеговиков со спрятанными внутри них лотерейными сюрпризами. Ну и видимо какая-то подвыпившая девушка, возможно не без помощи своего юноши подскользнулась и с нарастающими визгом и скоростью понеслась по наклонной вниз.