Майкл Грант - Исчезновение

– Почему повезло? – спросил Сэм.

– Метеорит вошёл в скалу, как гвоздь в доску, и унёс с собой девяносто процентов уранового топлива. На глубину около ста футов. Так что осталось, грубо говоря, заполнить бетоном кратер, запечатать его и восстановить реактор.

– Я слышал, один человек тогда погиб.

– Да, инженер. Полагаю тот, который работал в зоне реактора.

– Хочешь сказать, что под землёй теперь куча урана, и все считают, что никакой опасности нет? – скептически спросил Эдилио.

– Куча урана и кости того чувака, – сказал Квинн. – Добро пожаловать в Пердидо-Бич, наш девиз «Радиация? Какая радиация?».

Теперь их вела Астрид, много раз посещавшая АЭС с отцом. Она подошла к неприметной, безо всякой таблички двери в боковой бетонной плите турбинного зала. Сэм приложил электронный пропуск, замок щёлкнул, дверь открылась.

За ней обнаружилось похожее на пещеру помещение с крашеным бетонным полом и высоким потолком из перекрещенных двутавровых балок. Внутри стояли четыре огромных, больше локомотива, генератора. Шум был невообразимый.

– Это и есть турбины, – закричала Астрид, превозмогая ураганный рёв. – Расщепляясь, уран нагревает воду, которая превращается в пар. Пар поступает сюда, вращает турбины и производит электричество.

– Ты точно уверена, что это не гигантские хомячки, бегающие в колесе? – прокричал в ответ Квинн. – Что же, значит, меня неправильно информировали.

– Думаю, надо начать с этого зала, – крикнул Сэм и посмотрел на Квинна.

Тот, кривляясь, отдал ему честь.

Они разбрелись по турбинному залу. Астрид напомнила им, что Пити не придёт, сколько ни зови. Единственный способ найти малыша – это осмотреть каждый уголок и закоулок, куда может забраться маленький ребёнок.

Пита здесь не оказалось.

Астрид махнула им рукой, предлагая двигаться на выход. Лишь миновав две двери, они смогли нормально говорить.

– Идёмте в диспетчерскую, – сказала Астрид и повела их по сумрачному коридору.

Диспетчерская выглядела несколько допотопно и чем-то напоминала центр управления полётами НАСА: старомодные компьютеры, мерцающие экраны, бесконечные панели с бесконечными рядами переключателей, помаргивающих лампочек и древних портов для передачи данных.

На полу, покачиваясь взад и вперёд, сидел малыш Пит и играл в видеоигру с выключенным звуком.

Астрид не кинулась к брату. Если бы Сэма спросили, он бы сказал, что её лицо выглядит огорчённым. Она сразу как-то усохла, но заставила себя улыбнуться и подойти к мальчику.

– Пити, – позвала она так спокойно, словно брат никогда не терялся, словно всё это время они были вместе, и нет ничего странного в том, что одинокий ребёнок сидит на полу диспетчерской АЭС и играет в покемонов на «Гейм-Бое».

– Слава Богу, что пацана не занесло к реакторам, – сказал Квинн. – Если бы нам пришлось искать его там, я бы сказал твёрдое «нет».

Эдилио согласно кивнул.

Пит был веснушчатым четырёхлетним малышом с такими же светлыми, как у сестры, волосами. Миловидностью он походил на девочку. Он не выглядел ни заторможенным, ни глупым. Напротив, не знай вы его диагноза, решили бы, что перед вами нормальный, возможно даже очень умный малыш.

Однако когда Астрид его обняла, Пит никак на это не отреагировал. Только через минуту он поднял руку и отрешённо дотронулся до её волос.

– У тебя хоть было что поесть? – спросила Астрид, потом поправилась: – Ты голоден?

Разговаривая с Пити, она брала его личико в ладони, закрывала брату боковой обзор и отчасти уши, близко наклонялась и произносила слова ровным голосом, тщательно их проговаривая.

– Ты голоден? – повторила она медленно и твёрдо.

Пит моргнул, потом кивнул.

– Окей, – ответила Астрид.

Эдилио, сосредоточенно хмурясь и морща лоб, осматривал электронику диспетчерской, занимавшую целую стену.

– По-моему, всё выглядит нормально, – наконец объявил он.

– Извини, я запамятовал, ты у нас инженер-ядерщик или водитель гольф-кара? – скривился Квинн.

– Я просто смотрю на показания приборов, чувак. Зелёный – значит «всё в порядке», не согласен? – Эдилио подошёл к низкому изогнутому столу, на котором стояли три монитора, а перед ними – три потёртых вращающихся кресла. – А так я даже прочитать это не могу, – признался он, склоняясь к экрану, – сплошные цифры и символы.

– Схожу в комнату отдыха, поищу что-нибудь поесть для Пити, – сказала Астрид.

Однако стоило ей направиться к двери, как Пит захныкал. Звук был жалобным, словно скулил щенок. Астрид умоляюще посмотрела на Сэма:

– Обычно он даже не замечает меня. Терпеть не могу его покидать, когда он пытается общаться.

– Я схожу за едой, – кивнул Сэм. – Что он любит?

– От шоколадки, по крайней мере, никогда не откажется. Он… – Астрид хотела что-то добавить, но передумала.

– Ладно, чего-нибудь найду.

Эдилио подошёл к настенному плазменному экрану, казавшемуся здесь самым современным оборудованием. Квинн, плюхнувшись в кресло, тоже уставился на экран, вертясь туда-сюда:

– Слушай, Эдилио, поищи другой канал, этот какой-то нудный.

– Это карта, – пояснил тот. – Вот Пердидо-Бич. И ещё небольшие городки за холмами. Они тянутся до самого Сан-Луиса.

Карта светилась голубым, белым и розовым. В центре её краснело пятно, похожее на яблочко мишени.

– Розовый цвет обозначает область, куда в случае аварии выпадут радиоактивные осадки, – пояснила Астрид. – Красный – близлежащая зона, где радиационное загрязнение будет наиболее сильным. Всё рассчитывается исходя из розы ветров, рельефа местности, течений и такого прочего. Карта постоянно обновляется.

– То есть, красный и розовый означают опасность? – уточнил Эдилио.

– Да. Это шлейф, где радиоактивные осадки будут выше уровня нормы.

– Большая зона получается, – сказал Эдилио.

– Вообще-то, это странно, – Астрид подняла Пита на ноги и подошла к карте. – Никогда не видела, чтобы она так выглядела. Обычно шлейф уходит в глубь суши, поскольку ветры в основном дуют с моря, как вы знаете. Иногда он вытягивается до самой Санта-Барбары. Ну, или в сторону национального парка. Зависит от погоды.

Розовая зона на карте представляла собой идеальный круг, в центре которого находился красный кружок.

– Видимо, компьютеры не получают спутниковых данных о погоде, – предположила Астрид. – Поэтому они вернулись к настройкам по умолчанию: красная зона – десятимильный радиус, розовая – стомильный.

Сэм уставился на карту. Хоть и не сразу, но он нашёл на ней Пердидо-Бич, знакомые пляжи и другие места.

– Весь наш город в красной зоне, – заметил он, и Астрид кивнула. – Её граница доходит до южной окраины.

– Да.

Сэм покосился на неё, пытаясь понять, видит ли она то же, что и он.