Борис Долинго - Беглецы (сборник)

Неожиданно подумалось, как будто кто-то со стороны спросил: «А что ты сам всё-таки о себе думаешь, а, майор? Ведь недоволен жизнью, полагаешь, что тебя затирали, всегда обходили, Кому, как не тебе знать, как быстро растут в армии сынки крупных начальников, а не действительно преданные служаки, да и вообще…»

Майор Малваун даже немного растерялся. Действительно, он всегда был недоволен и званием, до которого смог дослужиться, и местом службы, где проторчал практически все годы, да и своей семьёй, наконец…

Малваун потряс головой. Каша какая-то, и что только в мозги лезет!

Сравнения, сопоставления, и разные выводы даже в молодости давались Малвауну туговато. Слово «анализ» прочно ассоциировалось у него только с гарнизонной поликлиникой. С годами службы сознание и подавно закостенело, шестерни из серого вещества поворачивались совсем плохо, а вот мысли вдруг, откуда ни возьмись, полезли. Но шестерёнкой, которая крутилась легче других, была та, которая смазывалась ненавистью к личностям, подобным капитану Даговару, к таким, кому всё даётся легко, и при этом хочется ещё чего-то этакого…

«Что же ему неймётся? – в который раз думал майор. – И что им всем там, в этом «Обновлении», надо? Да были бы у меня такие родственники, чтобы в двадцать пять лет сделать меня капитаном, а лет в сорок помогли надеть генеральские погоны, я бы счастлив был, да и только. С жиру это всё, с жиру! И от наглости!»

Малваун слабо воспринимал факты, выходившие за пределы его понимания. Как и большинство жителей Силонта в таком случае, он пытался подогнать всё под какие-то доступные критерии. Если же некоторые вопросы, отмахнуться от которых не представлялось возможным, плохо влезали в устоявшуюся схему, это раздражало, а порой вызывало даже злобу: почему это человеку может хотеться чего-то, непонятного тебе?

Майор, забывшись, невольно потёр рукой карман, где лежал блок с записью.

«Ничего, я тебе устрою «сладкую» жизнь! Если бы ещё и отщепенцев взять, – подумал он и тут же мысленно прикрикнул на себя: – «Никаких «если»! Обязательно возьму, во что бы то ни стало!»

Даже протухшая физиономия груп-полковника Ролауна показалась майору милее при мыслях о награде. Только бы достать их, этих нарушителей, до оцепления, катера которого уже, наверное, переброшены к самой границе!

На экране под катером ползло Чёрное Пятно, а в визире нейтринн-локатора в радиусе около двух тысяч километров по-прежнему было пусто…

Капитан Даговар отхлебнул из стаканчика и снова поморщился. Питьё напоминало традиционный силонтский олман так же, как майор Малваун бога красоты Иротина. К тому же псевдо-олман был чуть тёплый.

«Контейнеры паршиво держат температуру, – подумал капитал, – а на кухне базы воруют, сволочи. Тут же, по крайней мере, концентрата положено раза в полтора меньше, чем следует».

Аппетита у него не было, но пить хотелось. Поэтому он, несмотря на низкое качество напитка, снова отхлебнул из стаканчика и стал смотреть на экран переднего обзора. Катер переменил курс, и в правом верхнем секторе стала видна жёлтая звезда. Особо она ничем не выделялась среди тысяч звёзд, горевших над Чёрным Пятном, но капитан знал, что это – Литан, солнце центральной планетной системы урванов.

Корабль отщепенцев пока не заметил никто, и ни с одного из остальных девяти катеров докладов не поступало. Но деться беглецам было практически некуда. «На самую границу наверняка уже заброшен корабль-матка, и выставлены катера кордона, – прикинул капитан. – Вопрос только в том, кто возьмёт добычу первым».

Капитан искоса бросил взгляд на майора Малвауна. «Губы покусывает, – подумал Даговар, – хочет выслужиться. Ещё бы, посулы хорошие, а для него, пожалуй, последняя возможность повышения. Что ж, если будет так, то нам, конечно, при условии, что майор согласится присоединиться к «Обновлению», это только на руку. Хотя обещания повышения часто остаются обещаниями, вряд ли у него звание изменится. Ну, дадут, наверное, приличную денежную премию – и всё».

Капитан отставил контейнер с недоеденным пайком на выдвижную полку у кресла и вытянул ноги под пульт. Приказ взять нарушителей был уж очень категоричным, но, как знал капитан, в последнее время власти особо старались не выпустить никого к урванам. Так что и этих, безусловно, возьмут.

Жаль, конечно, парней, кто бы они ни были. Можно считать, что им уже не жить, сгниют в рудниках. Но дураки, если бегут, надо не так, совсем не так… Кто, интересно, они такие? Вообще говоря, капитан считал, что настоящий патриот никуда не бежит, а борется на месте, отстаивая свои принципы, не отдаляясь от своей Родины. У Даговара скользнула мысль, что, может быть, это просто какие-то ублюдки, которым ничего и не надо кроме «красивой жизни», которую они рассчитывают найти у урванов, и вряд ли найдут просто так. Возможно, это преступники, совершившие крупную кражу, и бегущие в надежде реализовать похищенные ценности. Или, весьма возможно, действительно выкрали какие-то секретные материалы, результаты научных разработок. Они, вероятно, имели связь с достаточно высокопоставленными людьми, а иначе как им удалось раздобыть такой мощный аппарат, чтобы оторваться от преследования?

Капитан вздохнул. Но если ребята бегут без чего-то такого, а просто по глупости, то их жаль: жизнь готовит им теперь только одно – рудники Палитоуна.

«Интересно, – вновь стал прикидывать капитан Даговар, – хорошо ли будет, если отщепенцев возьмёт именно наш катер, и майор Малваун получит повышение?» Реально это было хорошо только в том случае, если майор согласится сотрудничать с «Обновлением». А если не согласится? И вообще, кто знает, как на его повлияет рост по службе? Скорее всего, самым оптимальным оказался бы вариант, если бы майору при задержания нарушителей звание всё-таки не повысили. Это ещё сильнее обозлит его против существующего порядка. Кстати, подобное можно устроить, нажав на кое-какие пружины через папашу. Наверное, такая ситуация – самая выгодная.

Капитан Даговар по складу характера являлся максималистом. Занимаясь нелегальной работой в армии, он был настолько горяч, что руководители той группы «Обновления», куда входил Даговар, не раз призывали его к большей сдержанности. Вот и сейчас узнай, скажем, груп-полковник Мардан о том способе, каким Даговар начал вербовку майора Малвауна, он однозначно не одобрил бы действия капитана. Однако сам Даговар полагал, что ему ничего не грозит, поскольку подсознательно никогда не забывал, кто его отец. Легкая жизнь и вседозволенность для сынков крупных людей, против которых всегда высказывался сам Даговар-младший (разумеется, не в открытую), так или иначе оказали воздействие и на него самого.