Борис Долинго - Беглецы (сборник)

– У меня даже две дочери.

– Понятно! – Даговар закатил глаза. – Вот видите! Значит, уверяю вас, моя мамаша сказала бы, что только через её труп. В смысле – мамаши. А ещё лучше – вашей дочери! – Капитан хохотнул.

– Ну и я сам, вы понимаете, – продолжал он – с высоте своего «положения» искал бы в «простой среде» уж что-нибудь не так себе, а экстра – класс. А парню из «простых» – вообще труба: на богатенькой хрен женишься.

Майору стало вдруг тоскливо, настолько тоскливо, что даже радость от возможного повышения за подачу сведений о капитане в Службу Имперской Безопасности слегка поблекла. Он вспомнил своих дочерей с такими же как у него самого оттопыренными ушами и длинноватыми носами, покрытыми веснушками, свою жену с жирным животом и глупыми круглыми глазами. И хотя он не любил ни жену, ни дочек, а судьба их волновала постольку поскольку, всё же это были его дети и его жена. Майор вздохнул, забывая, что разговор записывается.

– А, что, и сын у вас есть? – истолковал этот вздох по-своему капитан.

– Нет, сына нет, – покачал он машинально головой.

– Да, его бы в семью, подобную моей, подпустили только за одним исключением: если бы он был какой-нибудь талантливый и успешный специалист, а невеста, хоть и из семьи «шишки», но страхолюдина. Видите, – Капитан поднял указательный палец, – «знатность» происхождения по-прежнему имеет большое значение даже в нашем демократическом обществе.

Майор, понимая, что для естественности записываемого разговора ему необходимо возмущаться, вяло возразил.

– Ну, при чём тут «знать»? – сказал он. – Если отдельные люди выкаблучиваются, так это ещё ничего не значит. А такая семья, где на мою дочь смотрели бы свысока, мне самому в родственники не нужна. Есть такие, знаю, воображают из себе, не весть что, а ещё члены Лиги Борцов… Только знати-то нет, а всех таких и тех, кто зарывается слишком, выводят, в конце концов, на чистую воду. Плохо такие люди кончают, плохо.

Капитан засмеялся и покачал головой.

– Забавно вас слушать: говорите так, будто себя же стараетесь убедить. Бросьте притворяться, майор Малваун, я уверен, что в действительности вы так не думаете. Хотите, приведу пример, как обнаглели военные и чиновники вроде моего папаши и в не меньшей степени их жёны? Вы знаете дачный посёлок генералитета в районе Ротина на Сиионте?

– Слышал, – тупо кивнул майор.

– Очень хорошо. Слышали, но не бывали, уверен, поскольку средние чины туда просто так не пускают.

– Но и нельзя всех пускать туда, где живут и отдыхают командующие, – возразил майор. – Если туда будет открытый доступ, то легко могут проникнуть и шпионы урванов и диверсанты-террористы.

– Чушь! – махнул рукой капитан. – Фигуры вроде моего папаши урванам даром не нужны, да и многие другие, что повыше, тоже. От вражеских агентов, если на то пошло, следует охранять научные лаборатории и учёных, а не толстых генералов. Доступ во всякие подобные посёлки прикрыт по другим причинам. Знаете, например, что в таких местах существуют магазины, где торгуют по ценам раз в десять ниже, чем общегосударственные цены для простого люда? Специальное снижение цен для тех, кто и так гребёт солидные деньги, да ещё запускает лапу в государственный карман! А что касается наглости членов семей генералитета, то я сам однажды присутствовал при эпизоде как в таком магазине в посёлке жена генерала отчитывала адъютанта своего мужа, приезжавшего со специальным донесением и воспользовавшегося случаем прикупить чего-нибудь по дешёвке. Как он смел войти туда, куда ему входить не положено?! А этот адъютант, офицер, майор, между прочим – стоял и бормотал извинения! И перед кем? – перед неработающей бабой-бездельницей!

До Малвауна доходили подобные слухи, да и как они могли не доходить, а вот от «очевидца» он слышал их впервые. Неожиданно, ни к селу ни к городу, ему пришло на ум, что его собственная фамилия звучит исторически более аристократично, чем фамилия капитана, где отсутствовало окончание «ун». Майор досадливо отмахнулся от подобных мыслей и решил: главное – подать побольше материала в Службу Имперской Безопасности.

– Ерунда! – с расстановкой сказал майор вслух. – А если даже и продают по таким ценам, то ведь не кому-то, а заслуженным людям!

– Слушайте, вы долго будете прикидываться? – не выдержал капитан.

– Не понимаю, куда вы клоните, – сухо заметил майор. – Пора, пожалуй, кончать этот пустой разговор. Вы говорите не как сын заслуженного отца, а как заражённый вражеской пропагандой отщепенец! Мы, в конце концов, на службе, и подобные разговоры… Я, уж так и быть, промолчу, но… – Майор покачал головой и поднялся. Капитан тоже встал.

– Да вы что, боитесь, что я вас провоцирую? – Даговар схватил майора за рукав форменного скафандра.

– Да плевал я на ваши «провокации», чего вы тут мне чушь несёте? – отстранился майор.

– Я и не думаю вас провоцировать, честное слово, – покачал головой капитан, глядя в глаза майору; Малваун невольно отвёл взгляд. – Я считаю, что вы имеете все основания быть несогласным с имперским режимом и всеми его проявлениями, – продолжал капитан, – Человек вы честный, я знаю, не воруете, не пользуетесь служебным положением, по службе продвинулись плохо, вас затирали, а могли бы подняться значительно выше, – торопливо перечислял Даговар. – Самое главное: вы весьма опытный военный, на таких людей в армии мы и хотели бы сделать ставку…

– Кто это – «мы»? – искренне удивился майор.

– Я вам объясню, – Капитан даже понизил голос. – У нас есть организация в армии, большая группа в основном молодых офицеров, много, кстати, таких, как я, которых «тащат» по службе, но которые не согласны со всем происходящим. Мы готовим восстание в армии, и затем государственный переворот. На Силонте будет установлен новый строй, где каждый сможет достигать высокого общественного положения только за счёт личных заслуг, по труду. Мы прекратим воровство и взяточничество. Полностью излагать нашу программу очень долго, объясним позже. Нам нужно найти как можно больше сторонников в армии, понимаете? Поэтому я и подбил вас на разговор! И здесь на границе уже много наших людей!

«Заговор! – ахнул про себя майор. – Готовится переворот! А что, если?…»

Но он тут же погнал эту мысль прочь. Лучше, как говорится, один пилон в своём кармане, чем десять в чужом. Что они смогут сделать, эти заговорщики? А вот за раскрытие подобного путча его, майора Малвауна, наверняка повысят в звании и наградят. Орден и повышение – это его последний шанс достичь большего, чем он достиг на сегодняшний день.

У Малвауна задрожали от возбуждении руки и даже вспотели ладони. Ему захотелось сейчас же бросится к переговорному пульту и связаться с отделом СИБ на базе. Но он понимал, что спешить в таком вопросе нельзя: чем больше материала он представит сам, чем больше фамилий будет фигурировать в его персональном донесении, тем больше окажется вменено в заслугу лично ему, майору Малвауну. Возможно, пока майору.