Джек Макдевит - Возвращение

«И как вы отреагировали, Тиа?» Уолтер с грустью посмотрел на нее. Высокий и темноволосый, он всем своим видом внушал уверенность гостям, побуждая их изливать самые сокровенные чувства.

«До сих пор пытаюсь осознать случившееся. Не знаю даже, как описать, что я ощутила, – помню лишь, что закричала от радости. Корабль возвращается, спасательная команда уже в пути… просто не верилось. Но потом сказали, что спасти удастся лишь около ста пассажиров, пока корабль не появится в следующий раз. И это будто бы случится в сороковом году. Уолтер, на борту корабля две тысячи шестьсот человек! А они могут забирать только сто из них раз в пять лет! – Голос ее сорвался, и она утерла глаза. – Раз в пять лет, Уолтер! Чтобы вернуть всех, потребуется больше столетия!»

«Тиа, – сказал ведущий, – мне очень жаль. Понимаю, насколько вам тяжело».

«Мне говорят, что дети, когда вернутся домой, будут все еще детьми и что не стоит беспокоиться, поскольку им ничто не угрожает. Что ж, я рада. Но сомневаюсь, что доживу до того дня, когда снова увижу их».

«Жаль, что ничем не могу помочь», – вздохнул Уолтер.

Тиа замерла.

«А вдруг можете? Почему все происходит так медленно? Им просто не хватает кораблей. Надо, чтобы спасатели могли добраться до „Капеллы“, как только она вернется. Говорят, что на это уйдет шесть или восемь часов, но примерно через десять часов корабль снова исчезнет. Нужно больше кораблей. Где остальной флот?»

После нее показали молодого парня, чьи родители летели на заблудившемся корабле.

«Вряд ли они сейчас сойдут с проклятой посудины. Застрянут еще невесть насколько. А когда все-таки вернутся, я буду старше их. Если вообще буду жив».

Затем выступил адмирал Яката Фокс.

«Проблема в том, Уолтер, – объяснил он, – что, наладив отношения с „немыми“, мы законсервировали бо́льшую часть флота. Несмотря на сообщения прессы, мы предоставили для спасения почти все корабли, которыми располагали. Несколько пришлось оставить, ведь у нас есть и другие задачи. Вопрос не столько в наличии кораблей, сколько в огромных размерах того пространства, где может появиться „Капелла“, – они поддаются лишь приблизительной оценке. Когда эту тему начали обсуждать, никто такого не предполагал. Нас убеждали, что мы точно определим точку возвращения корабля, а потом станем сидеть там и ждать. Но все вышло иначе. Теперь говорят, что корабль слишком велик и по не вполне понятным мне причинам – я не физик – область поисков из-за этого многократно расширяется».

Последовали «Главные новости» с Ростером Маккоули. Напротив ведущего на столе стоял черный ящик.

«В начале этой недели, – сказал он, – проводился правительственный эксперимент, и в ходе него на корабле, который мог исчезнуть в пространственно-временной аномалии, был искин. Сегодня у нас в гостях, – он бросил взгляд на черный ящик, – Чарльз Хопкинс из Национальной ассоциации за равные права для всех разумных существ. Чарльз, что вы думаете об этом?»

«Ростер, я возмущен до глубины души, – послышался знакомый голос Чарли, искина, которого мы с Алексом привезли с Вильянуэвы. Похоже, он обзавелся фамилией. – Заверяю вас: мы сделаем все возможное, чтобы это не повторилось».

– Ладно, Джейкоб, – сказала я. – Можешь выключить.

– Есть еще один фрагмент, который вы, возможно, захотите посмотреть.

Я увидела Алекса, которого тоже пригласили на шоу Брима.

«Алекс, – сказал Уолтер, – вы один из тех, кто выяснил, что случилось с „Капеллой“. На ее борту находится ваш родственник. Вы догадывались все это время, что ваш дядя мог остаться в живых?»

«Нет. Мы полагали, что он погиб. Мы искали пропавшего физика Кристофера Робина. Это он выяснил, что происходит с исчезнувшими кораблями».

«Что ж, Алекс, я в любом случае понимаю вашу радость: вы знаете, что ваш дядя цел и невредим и рано или поздно вы его увидите – возможно, даже в ближайшем будущем».

И тут произошло нечто странное. Казалось, Алекс посмотрел прямо на меня.

«Да, – ответил он. – Не могу поверить».

Он предпочел не упоминать о неминуемой задержке и о том, что спасение может растянуться на бо́льшую часть столетия.

– Я слегка удивилась, увидев твое интервью, – сказала я Алексу.

– Чейз, это величайшая сенсация для прессы за всю нашу жизнь. Естественно, ее хотят осветить как можно шире.

– Ты веришь словам адмирала? О том, что они предоставили весь флот?

– Думаю, вопросов тут нет. Президент Дэвис пытался успокоить тех, кто все еще опасается «немых», но это непросто. Такое не забывается. – Он подпер рукой подбородок и вздохнул. – Нам нужно решение получше.

– А именно?

– Если бы я знал, черт побери.

– Шара сказала о резервном плане, не вдаваясь в подробности.

– Надеюсь, у них есть хоть что-то, – нахмурился Алекс. В окно стучали холодные капли дождя. – Знаешь, в прессе много говорят о том, как люди отнесутся к внезапному возвращению тех, кого давно считали мертвыми.

– Знаю. Пытаюсь представить, что будет со мной, когда войдет Гейб.

– Да. Гейб и остальные. А каково будет им: вернуться к друзьям и родным, которые за несколько дней стали на одиннадцать лет старше? И хорошо, если только на одиннадцать. У тех, кого мы сумеем забрать в этот раз, все будет не так плохо. Но представь чувства людей, обреченных застрять там еще на четверть века или даже больше. Они навсегда потеряют знакомый им мир.

На следующий день в программе «Утро с Дженнифер» появился Казимир Кольчевский. Невысокий и приземистый, он постоянно выглядел так, будто вот-вот взорвется, а растрепанные черные волосы и взгляд кота, следящего за белкой, придавали ему не слишком дружелюбный вид. Он любил поучать, давая понять, что мало кто может сравниться с ним по интеллекту и высоте этических принципов. При его появлении в каком-либо ток-шоу мне каждый раз становилось не по себе, поскольку одной из его любимых мишеней был Алекс.

Археолог по профессии, Кольчевский утверждал, что дружит с Гейбом, хотя я ни разу не видела никаких подтверждений этого, и терпеть не мог Алекса, зарабатывавшего на жизнь торговлей артефактами, – по мнению Кольчевского, те принадлежали всему человечеству. Он неоднократно утверждал, что Алекс опозорил фамильное имя и ничем не отличается от грабителей могил. Но сейчас речь шла не о нас, а об исторических сведениях, полученных от пассажиров «Неустрашимого».