Катя Капович - Вдвоём веселее (сборник)

– Не рано ль? – спросил он мою инструкторшу.

Кристина пожала плечами:

Итак, я оказалась прирожденным водителем. Субботнее утро, выбирай любую полосу. Я догнала и обогнала идущую впереди машину. Кстати, один из самых каверзных вопросов, на котором я все-таки промахнулась на экзамене, касался именно этого пункта. Вы знаете, что вы подошли слишком близко к идущему впереди транспортному средству, когда… Между вами и транспортным средством потенциально может поместиться десять машин. Может поместиться восемь машин. Пять машин. Когда вы можете видеть все, что находится внутри транспортного средства. Я выбрала последнее.

Кристина попросила сбавить скорость:

– Сейчас слева будет бетонное ограждение. Въедешь вдоль него на мост.

Я сбавила скорость и увидела, что бетонных ограждений было не одно, а два.

– Вдоль какого из них? – спрашиваю. – Левого или правого?

– Что ты имеешь в виду?

– Вдоль какого едем?

– Сколько ты видишь?

– Естественно, два, – успеваю сказать я.

Очнулась я в скорой помощи, у меня болел лоб и плохо открывался правый глаз. Надо мной из тумана выплыло лицо медбрата.

– Что случилось? – спрашиваю.

– Вы были в аварии, мисс. Вы говорите по-английски, мисс?

Сам он был китаец.

– Да, говорю, – сказала я. – Где мои друзья?

Я хотела потрогать голову и поняла, что руки у меня привязаны к кровати.

Китаец заметил мое движение.

– Мисс, вы были в аварии, мисс. Вы говорите по-английски? Скажите что-нибудь!

Тут я не выдержала.

– Идиот, – говорю.

Китаец не обиделся, он записал что-то в своем журнале. Потом за мной пришли две санитарки с каталкой и повезли на рентген.

– Мои друзья? – спросила я их.

Одеваясь – рентген показал, что сотрясения мозга нет, – я посмотрела в зеркало и увидела, что мое лицо на три четверти покрыто большим тусклым синяком.

– Это от воздушного мешка, – сказала Кристина по поводу моего нового героического облика.

Я боялась, что она опять посадит меня за руль. Приготовилась защищаться. Кристина показала мне жестом на заднее сиденье:

Сначала меня обуревало чувство благодарности к ней. За то, что она оставила меня в покое. Оно сменилось чувством собственной малости. Так происходит всегда, любые попытки друзей помочь мне внести разумные поправки в жизнь дают минусовой результат. Что я за человек?

Кристина мне казалась героической персоной. На моем жалком фоне виднее способности других. Она к тому же стала что-то пописывать. Есть такой вид вдохновения, черпающий силу в слабости стоящего рядом. Для этого вида вдохновения я превосходный объект.

– Слушай, а ведь наша Синдерелла, оказывается, пишет про нас роман, – говорит мне как-то Филипп. – Искал сегодня свою записную книжку и по ошибке открыл ее блокнот. Там полная хроника. С художественными деталями.

Я была поражена.

– Ты уверен?

– Даже спросил ее…

– И что она ответила?

– Что так и есть.

День проходит, другой, неделя, и мысль о том, что Кристина вдруг стала писателем, начала мне мешать. Как бы это объяснить? Я тоже не без греха и, когда муза взывает, без трепета приношу ей в жертву своих знакомых и родственников. Иногда они обижаются, но в целом относятся с пониманием. Писатель, что с нее взять.

Я решила пронаблюдать за Кристиной. Она, видимо, писала по ночам, потому что днем никаких признаков людей нашего клана у нее не наблюдалось. Она не замирала с ложкой супа у рта, ни лезла за блокнотом посреди фильма. Вообще она не производила впечатление человека, страдающего саморефлексией. Жила легко, празднично. Писатели так не живут.

– Тебе свет не мешает? – спросила я у дочери, надеясь извлечь из нее дополнительную информацию.

Кристина жила в ее комнате.

– Какой свет? – спросила дочь.

Я объяснила.

Поскольку я не могла успокоиться, я решила поговорить с Кристиной начистоту. В конце концов, что такое? У меня одна жизнь, и я хочу воспользоваться ею сама. Мне помощники не нужны. Вспомнила старый анекдот про театр: «Кто здесь Ленин? Ты или я?» В общем, подняла в себе боевой дух, вхожу в комнату. Она лежала на диване, длинные желтые волосы закрывали от меня ее лицо. Я присела на край.

– Надо поговорить, Кристина.

– Давно пора, – отвечает она глухо.

Мне примерещилась затаенная обида. На что – не знаю. Я последние дни была с ней холодна.

Кристина неожиданно подняла волосы на затылке. Там виднелся большой длинный шрам.

– Что это? – спрашиваю.

– Не хотела вас огорчать. У меня шесть лет назад нашли опухоль. Вырезали, а потом оказалось, что они забыли в моей голове какой-то инструмент. Так и живу. Мне, может, уже недолго осталось…

Боевой дух ушел, но неудовлетворенность осталась.

– Что делать? – спросила я у мужа.

– А чем она тебе мешает? Пусть живет, пока ей самой у нас не надоест, – сказал Филипп.

– А если ей никогда не надоест?

– Надоест, надоест, – произносит он зеркально. Это означает, что мой муж уже отвлекся и думает о чем-то другом.

Жить под одной крышей с двумя очень занятыми людьми трудно. Я люблю внимание. Кант говорил: каждому человеку нужно, чтобы кто-то его РАЗЛИЧАЛ. Мне очень нравится Кант за эту мысль. Поскольку ждать, что меня различат чужие, не приходится, я хочу, чтобы это делал хотя бы мой муж. Когда в квартире есть посторонние, муж совсем рассредотачивается. Он вообще имеет склонность. Однажды, когда он еще ухаживал за мной, мы сидели в парке и смотрели на молодую пару. Они, видимо, прощались навеки, потому что всё не могли разжать объятий. Когда они наконец разошлись, она вдруг снова окликнула его: «Джимми, до вечера!» Он кивнул. В тот момент я абсолютно понимала, что с ней происходит. Повернулась к Филиппу. У него по лицу тоже блуждала мечтательная улыбка.

– Неужели такое когда-нибудь пройдет? – спросила я, имея в виду и этих двоих, ну и нас с ним.

– А? Что?

– Неужели, – повторила я, – такая любовь пройдет?

В моем голосе дрожали слезы. Он встрепенулся, но только на секунду.

– Пройдет, пройдет! – успокоил он меня.

В тот день я впервые не на шутку испугалась. Ведь с этим человеком мне жить, растить ребенка…

Вот и сейчас я посмотрела на него испытующим взглядом. Годы дрессировки не прошли даром. Филипп чувствует, что ляпнул что-то не то.

– Ну так скажи ей напрямую, чтобы нашла другое жилье. Она зарабатывает больше, чем мы с тобой.