Андрей Зарин - Пропавший артельщик

Василий небрежно махнул рукою.

– Это? А это сухие погреба.

– Какие? – спросил Патмосов.

– Сухие! Это такие, что в них лед не кладут, а так, что в легком холоде держать надо. Варенья там, вино и прочая…

– Что ж ты мне их не показал?

– А чего в них? – ответил, пожимая плечами, Василий. – Они у нас пустые.

– Любопытно поглядеть. Сухой погреб.

– Что же, пожалуйте!

Василий ввел его опять в дом, прошел за лестницу и подвел к маленькой двери, запертой на висячий замок.

Вынув из кармана ключ, он отпер замок и открыл дверь. На них пахнуло холодным воздухом.

Они спустились на шесть ступеней и очутились в полутемном узеньком коридоре с земляным полом.

Василий открыл дверь направо.

Патмосов увидел низкое, просторное помещение с глиняным полом, освещенное двумя окнами.

Пол погреба был слегка взрыт.

– А это почему?

– Глину берем отсюда, когда надо, – ответил Василий, – печку поправить или что…

– Так! – Патмосов вышел и толкнул другую дверь налево.

– То же самое! – сказал Василий. Патмосов окинул быстрым взглядом другой погреб и тотчас вышел.

– Я потому не показал, что пустое, – говорил Василий, ведя Патмосова назад. – А на дворе служба! – он запер дверцу в погреба и снова вывел Патмосова на двор.

Патмосов остановился.

– Ну, службы я и сам осмотрю, – сказал он, – а ты вот что сделай. Сходи на вокзал; там я у сторожа свой чемодан оставил. Принеси его!

Он дал Василию пятьдесят копеек.

– С полным удовольствием! – услужливо ответил Василий, бросаясь за шапкой в свое помещение.

На Лицейской улице, в маленьком домике, окруженном садиком, жила молодая жена пропавшего артельщика.

Она разговаривала на кухне со своей прислугой, девчонкой Гапкой, когда у раскрытого окна показалась голова Патмосова и он, приподняв шляпу, спросил:

– Могу я видеть госпожу Матвееву?

Она вздрогнула и покраснела.

– Да, это я! – ответила она и тотчас засмеялась. – Вот дура‑то! Пожалуйте в комнаты, через крылечко. Я сейчас! – она пошла из кухни и открыла дверь.

Он вошел в чисто убранную комнату, служившую, видимо, и гостиной и столовой, и сразу приступил к делу.

– Я, сударыня, – сказал он, – сюда от артели прислан. Узнать все о пропавшем вашем муже.

Она сразу побледнела и испуганно взглянула на Патмосова.

– Что же вам надо?

– Все узнать, и, если вы что сказать можете, скажите!

Она опустилась против Патмосова на плетеный стул и сказала:

– Одно я знаю, что его убили! Да!

– Почему вы так думаете?

– Он очень честен был, чтобы сбежать с деньгами. И бежал бы тогда из Киева. Зачем ему сюда ехать? А потом, он и сам опасался.

Патмосов насторожился.

– Говорил что‑нибудь?

– Да! Перед этим вдруг у кассового сундука замок испортился. Он тогда тоже деньги привозил. И разве это можно, – с волнением сказала она, – чтобы все знали, когда он за деньгами едет!

– Обычно он когда возвращался, если с деньгами?

– К девяти часам, а то и к одиннадцати. Зайдет в контору, деньги запрет и домой.

– А с собой уносил?

– Нет. Он очень боялся. Еще убьют, говорил.

– Я к вам до отъезда еще зайду! – сказал Патмосов, вставая.

Матвеева сразу повеселела и быстро встала.

– Пожалуйста! – ответила– она. – Я всегда дома, – и потом добавила: – Мне очень важно, чтобы доказали, что его убили. Тогда артель мне залог вернет.

Патмосов вышел и направился назад к конторе.

Работа была в полном разгаре. Костяшки счетов щелкали с беспрерывным, сухим треском. Люди входили и выходили. За столами и конторками сидели служащие, уткнувшись в огромные книги, перебирая разноцветные бланки, считая, выписывая.

За высокой конторкой сидел бухгалтер. Эта был очень симпатичного вида, с открытым, радушным лицом господин.

Увидев Патмосова, он соскочил с высокого табурета.

– Бухгалтер, Антон Егорович Тугаев, – отрекомендовался он, – Сергей Петрович уже про все говорил.

Патмосов почувствовал крепкое дружеское рукопожатие.

В конторе на минуту водворилась тишина, и все присутствующие уставились на Патмосова.

– Я хотел поговорить с вами, – начал он.

– Очень рад буду, – быстро сказал бухгалтер, – мы в три часа окончим занятия; теперь половина второго. Пожалуйте ко мне обедать, и поговорим.

– Отлично! – согласился Патмосов.

Тугаев, идя с Патмосовым к себе домой, говорил без умолку, забавно жестикулируя и предупреждая в стремительной речи все вопросы Патмосова.

Он охарактеризовал всех служащих, пропавшего артельщика и его жену, прогнанного чертежника и самого Богучарова. Было интересно и забавно его слушать.

– А что вы думаете об этом случае? – осторожно спросил его Патмосов.

– Удрал с деньгами! – решительно сказал Тугаев. – Убить его никто не мог. Он был себе на уме. А следователь у нас гениальная личность. Лекок! Вот и моя обитель. Милости просим! Катя, к нам гость; подавай обедать! – закричал он.

Патмосов следом за ним прошел через прекрасный сад и вошел в хорошенький домик.

Навстречу им вышла жена Тутаева, молодая, красивая женщина.

Тугаев снимал небольшую помещичью усадьбу. Они прошли на веранду.

– Совсем особняк, – сказал Тугаев, – кухня через двор, и в нее звонок. Великолепно!

Они сели обедать.

За столом им прислуживала хорошенькая девушка с невинным детским лицом и большими карими глазами.

– Невеста нашего Василия, – тихо сказал Тугаев. – Необыкновенная чистота! Прямо хоть икону пиши!

Уходя от Тугаева, Патмосов сказал:

– У меня к вам просьба.

– Пожалуйста!

– Я пришлю к вам человека. Так вы его на несколько дней пристройте в кухне. Только от себя. Понимаете?

Тугаев усиленно закивал.

– Понял, понял! А перегородка сегодня не заперта!

– Благодарю вас!

Патмосов ушел.

Богучаров вернулся, когда Василий, уже приготовив постели для отдыха, подавал Патмосову самовар. Они напились чаю. Василий ушел. Богучаров поднялся.

– Ну, я спать. Заморился!

– Я попросил бы вас, Сергей Петрович, назавтра с раннего утра услать куда‑нибудь Василия, – сказал ему Патмосов.

– Будет, – ответил Богучаров, – а что?

– Да хотел бы основательнее все пересмотреть в доме, и чтобы никто не знал. Михей будет у вас наверху занят, а я и похожу по дому.

– Великолепно. Ничего нет проще! А у вас что‑то есть! – сказал он, стукнув себя по лбу. – Ну, спокойной ночи!

Патмосов опять поднялся с постели, чуть рассвело, и опять прошел в кассу, где стоял сундук.

На этот раз он внимательно осмотрел дверь перегородки, после чего вернулся и заснул снова.

Богучаров разбудил его, и Патмосов у стола увидал неповоротливого Михея вместо Василия.

– Исполнено, – сказал, смеясь, Богучаров, – до вечера не будет!