Сергей Палий - Кладбище улик

– А вдруг ты ошибаешься, и не вижу я никаких Улик?

– Тогда ты умрешь просто так.

– Валяй.

Кетгут крепко зажмурился, рискуя быть исполосованным в лоскуты острыми когтями.

Удара опять не последовало. Лишь дождь продолжал монотонно колошматить по лицу своими холодными каплями.

– Значит, я нужен вам живой. И сейчас, – сделал вывод Кетгут, медленно открывая глаза. – Зачем же так пугать, кисы?

– Убей его, – озираясь, шепнула вторая женщина. – У меня скоро силы на поддержание боевой формы иссякнут. Убей. Возьмем после возрождения. Винкент простит.

– Винкент не простит, и ты это прекрасно знаешь, – возразила первая и навалилась на грудь Кетгута всем своим недюжинным весом. – Ты будешь сотрудничать, человечек?

– Жри вискас, дура, – прохрипел Кетгут.

Никогда раньше ему не приходилось наблюдать оборотней в столь безудержной ярости. И он свято верил, что больше никогда не придется. Уж больно это оказалось страшно и неприятно.

Чудовищный удары буквально вколотили его в тротуар. На боку остались глубокие царапины, из которых заструилась теплая кровь, а рядом с шеей клацнули клыки. Не известно, каким чудом ему удалось избежать смертельного укуса.

В следующий миг, когда Кетгут уже готов был сдохнуть от очередного шлепка, одна из кошачьих невообразимым образом выгнулась и дико мявкнула. Вторая тут же отпустила его и развернулась в противоположную сторону. Темная шерсть на ее холке встала дыбом.

Кетгут сипло втянул воздух и отхаркнул целый шматок грязи, который попал в глотку во время борьбы. Он смахнул с бровей капли, подхватил с мостовой Улику и стал, судорожно дергаясь, отползать назад. Попутно он пытался разглядеть, что же так взбудоражило кошачьих, что они вмиг забыли про ценную добычу?

Первая женщина-оборотень продолжала стоять посреди улочки, выгнув спину и душераздирающе шипя. Вторая прижалась к тротуару, готовясь к прыжку. А их загадочный противник находился в тени подъездного козырька, и Кетгуту так и не удалось определить – кто же это.

Впрочем, теперь для него главное было: поскорее слинять от осатаневших кошек-переростков.

Добравшись ползком до угла, Кетгут вскочил на ноги, чувствуя, как саднит окровавленный бок, и попятился назад, продолжая смотреть на вздыбленные спины оборотней.

Из переулка донесся рык и грохот. Что-то полыхнуло, высветив на мгновение каждую капельку, несущуюся с серо-синего неба. Возле подъезда замелькали кошачьи зубы вперемешку с конечностями какого-то существа. Куски шерсти полетели в разные стороны вместе с кровавыми брызгами…

Уже когда завеса ливня практически скрыла от его взора сцену смертельной схватки, второй раз полыхнуло. На этот раз вспышка сопровождалась оглушительным хлопком и ударной волной, которая осязаемой линзой спрессовала влажный воздух.

Кетгута ощутимо толкнуло в грудь.

Рядом осыпалось на мостовую оконное стекло…

Дальнейшее уже мало его интересовало. Кетгут наконец нашел в себе силы повернуться к злосчастному переулку спиной и дать деру.

Изо всех оставшихся сил он помчался мимо запертых парадных дверей, закрытых ставен, зашторенных витрин и пестрых вывесок… Вода хлестала его по лицу, бросалась под ноги мутными лужами и цеплялась тугими потоками, выплескивающимися из изогнутых концов водосточных труб. Дыхание вырывалось из ноздрей неровными толчками, в покалеченных когтями кошки-человека ребрах пульсировала тупая боль. Если срочно не обработать опасную рану, через день-два она даст о себе знать воспалением или того хуже – гангреной…

Кетгут бежал прочь от жутких взглядов с изумрудными вертикальными зрачками. Взглядов, обладателям которых откуда-то стало известно про его дар… Уникальный, незаменимый, очень и очень неплохо оплачиваемый дар палача в мире, теоретически лишенном прелести насильственной смерти.

А упругий полупрозрачный комок Улики, которую Кетгут сжимал в руке, навязчиво холодил ладонь.

От него веяло смертью.

В кабинке застыли клубы ароматного дыма. Кетгут задумчиво разглядывал зыбкие сизо-синие образования, которые от любого волнения воздуха искажались и гибли. Даже от слабого человеческого дыхания.

Он медленно втянул фильтрованный молоком смог кальяна, выпустил из губ мундштук и покатал вкусный дым во рту. Потом осторожно вытолкнул его языком. Облако, замысловато кривляясь, перекатилось в пространстве и плавно соединилось с остальным призрачным нагромождением.

Красиво.

Похоже на дивный иллюзорный город, в котором все изменчиво, непостоянно.

Город ускользающего порока и мнимого счастья…

Створки кабинки распахнулись так резко, что строения из дыма, конвульсивно дернувшись, обрушились на противоположную стену. Растеклись по ней тонким безликим маревом.

– Варварство, – констатировал Кетгут.

Он скосил на вошедшего малоподвижные от легкого опьянения глаза и небрежно оглядел его с ног до головы.

Высокий, атлетически сложенный, облаченный в элегантный, умопомрачительно дорогой костюм небесного цвета, который безукоризненно сидел, гармонируя со светло-оливковым оттенком кожи. На висках и скулах проступали причудливые, мерцающие в полумраке прожилки живой магии. Их слезно-лазурный свет говорил о принадлежности вошедшего к верхушке дома Говорящих с Ветром.

Большинство сидов отличалось природной красотой и страстью к роскошным одеяниям. Но этот мог дать фору даже многим соплеменникам.

– Приветствую тебя, мастер смерти Кетгут, – произнес сид, чуть склонив голову набок. – Позволь воссесть напротив тебя, разумея желание беседы?

– Воссядь, воссядь, – фамильярно кивнул Кетгут. – Что же ты не предупредил меня, любезный мастер ветра Васмел, о ловушке в цитадели?

Сид расстегнул пиджак и уселся, жестом подзывая официанта.

– О какой ловушке? – уточнил он, заказывая бокал темного «Омскэ».

– Заклинание пламенносфер. Чуть мозги мне не расплавило в последний момент… Ваши умельцы ставили?

– Пламенносфер? – искренне удивился Васмел. – Такое сильное охранное заклинание может установить только мастер огня. Но, по нашим сведениям, в цитадели не стояло никаких ловушек сидов.

– А по моим – очень даже стояло. Я Лепесток Инея об него поломал, между прочим.

– Лепесток Инея? – красивое лицо Васмела вытянулось. Прожилки на скулах замерцали интенсивней. – Ты применил клинок, заряженный магией холода на сферы?

– А что мне оставалось делать? – нахмурился Кетгут. – Заживо в этом крематории сгореть? Заклинание-то было комбинированное! Соединенное с цверговским замком!

– И как?

– Что «как»?

– Каким образом Лепесток Инея взаимодействовал с пламенносферами?