Андрей Войницкий - Резиновое солнышко, пластмассовые тучки

Впервые в жизни Юля была уверена, что тот, кого убьют не встанет.

Первый этаж николаевского корпуса почти полностью занимал зал с колоннами. Белые античные колонны, меньшие, чем снаружи, но все равно громадные, простирались вдоль широченного зала двумя рядами, поддерживая высокие своды. Когда-то здесь был блестящий паркетный пол, устланный красными ковровыми дорожками. Сейчас остался голый бетон, усыпанный стеклом и разным мусором. Окна без стекол выходили прямо на проезжую часть.

За окном послышался гул мотора. Проехала машина. Зал на секунду осветило фарой и Юля заметила чье-то колено, торчащее из — за колонны неподалеку.

Конечно, они трусы. Кто-то, один или другой, сейчас выйдет в центр с поднятыми руками и заорет: «Ну все, прикольнулись и хватит!». И умрет первым.

Юля выстрелила туда, где заметила колено. Тут же прозвучало еще два выстрела. Одна пуля просвистела в стороне, другая врезалась в ее колонну. Мальчики играли всерьез.

Было тихо. Кажется, где-то кто-то ходил.

Юля аккуратно пробралась вдоль стены за соседнюю колонну. Сейчас бы хорошо посветить фонариком. Но нельзя — заметят.

Бахнул выстрел. Пуля врезалась в стену, неподалеку от Юли. Получалось, что кто-то целится в нее сзади и колонна ни хрена ее не прикрывает. Юля быстро, но тихо пробежала две колонны и схоронилась за третьей. Вслед ей кто-то пустил еще две пули.

Она пыталась дышать как можно тише. Пули просвистели где-то совсем рядом. Мог убить, подумала она. До нее вдруг дошло, что от всех этих игр она и правда может умереть.

За окнами опять проехала машина и зал снова лизнуло светом. Юля четко различила чью-то длинную, согнутую тень на стене и не теряя времени пустила в ту сторону три пули. Никакой реакции. В зале снова темно.

Юля обходила промелькнувшую тень по периметру. В другом конце зала раздался шорох. Бахнули два выстрела. Стреляли не в нее. И снова тишина.

Где-то что-то хрипело, медленно, тихо, с одинаковыми промежутками времени. Где — невозможно определить. Где-то сверху. Может, это была птица.

— Ну что, кто-то сдох? — крикнула Юля.

— Сейчас ты сдохнешь! — отозвался Гена, как ей показалось нервно. У него был режущий уши писклявый голос. Он был неподалеку.

Горик молчал и это пугало ее больше всего.

Грохнуло два выстрела. Возможно, кто-то стрелял наугад. Пули пролетели где-то далеко в стороне.

Она услышал тихий шорох неподалеку. Кажется, кто-то пнул обломок кирпича. Она села задницей на бетон, плотно прижалась спиной к колонне и прицелилась в темноту. Было холодно. Задница в легких джинсах быстро замерзла. Но по виску стекала капелька пота.

Резкий звук оглушил ей левое ухо. Отлетел кусочек колонны. Пуля врезалась в камень чуть левее ее головы.

Кто-то все-так же был сзади. Кто-то отлично ее видел. Кто-то мог пристрелить ее прямо сейчас.

Юля не могла пошевелиться, а нужно было бежать. Кто-то держал ее на мушке. Сердце колотилось так бешено, что казалось, будто оно не где-то далеко под кожей, а здесь рядом, во внутреннем кармане косухи. Очень хотелось закурить.

— Стреляй же, гад, — прошептала она.

Кто-то не стрелял. Юля на коленях обползла колонну и спряталась за ней. Стараясь не шуметь и не дышать, она на четырех заползла в угол зала. Некоторое время она не шевелилась. Впереди было какое-то движение. Она стала пробираться вперед.

Дальше и сбоку был выход в коридор, утыканный окнами. Место напротив выхода было немного светлее остального зала. Неожиданно на это место вышел Гена, пригнулся, спрятался за колонной. Юля отлично его видела. Она осторожно проползла чуть вперед. Теперь их отделяло пять-шесть метров. Он стоял к ней спиной и выглядывал в темноту из-за колонны.

Юля взяла Генку на прицел. Она могла не торопясь выбрать куда выстрелить — между лопаток или в затылок.

Грохнул выстрел. Это Горик попал в Генкину колонну. Гена спрятался за нее и присел, повернувшись к Юле лицом. Ее он не видел, было темно.

Она отлично видела его лицо. Гена нервничал.

— Прощай, Какашка, — прошептала Юля. Она была уверена, что сделает это. Пора было заканчивать эту глупую игру.

Гена встал, прижимаясь спиной к колонне. Юля медлила, ей было интересно. Гена поднял руку и выстрелил в потолок четыре раза подряд. Потом он закричал:

— Все! Игра закончена! У меня кончились патроны! Я выхожу! Не стреляйте!

Юля разочарованно вздохнула. Так и знала, что кто-то зассыт, подумала она.

Гена вышел из-за колонны. Юля чуть передвинулась и прицелилась ему в спину. Уже надо было стрелять, а она медлила.

Неожиданно раздался быстрый топот и крик. Из коридора выскочила темная фигура и с размаху ударила Генку чем-то по голове. Гена отлетел к колонне. Юля надавила на курок, но другой выстрел прозвучал, кажется, чуть раньше.

Фигура пошатнулась. Юля выстрелила еще дважды, и еще три раза выстрелил Горик с другой части зала. Фигура упала.

— Отбой! — закричала Юля. — Пошли смотреть кого мы завалили!

Она подошла к трупу. Из-за колонны неподалеку вышел Горик. Юля включила фонарик. А ведь близко был, подумала она.

Труп лежал на животе. На нем были ботинки, черные джинсовые брюки, залитый кровью ватник цвета хаки. Неподалеку валялась шапка-ушанка.

— Переверни! — приказала Юля.

Горик послушно перевернул тело. Бледно-синее бородатое лицо, открытые застывшие глаза, открытый рот. Удивленное выражение.

— Это сторож! — сказал Горик с неожиданной веселостью. — Мы пришили сторожа!

— Никогда здесь не было никаких сторожей, — отозвалась Юля с сомнением. — В любом случае надо уебывать отсюда.

Она подошла к Генке. Он сидел на заднице, опершись спиной о колонну. С головы хлестала кровь. Очевидно, удар был нанесен куском арматуры.

Юля присела возле него.

— Как ты? — спросила она. Глупый вопрос, учитывая, что минуту назад она его чуть не пристрелила. Она почувствовала идиотизм ситуации, ей стало неловко.

— Хуе-е-ево, — простонал Гена. Кровь заливала ему лицо.

Юле стало жаль его. Зря я с ним так, подумала она, хороший парень. Может быть друг.

— Пересядь на свет, я посмотрю, — она осторожно нащупала рану у Генки на голове. — Больно, да? Сейчас, сейчас… Крови много… Но мозгов не видно.

Она поняла, что сморозила фигню. Горик нехорошо заржал.

— Чего ты ржешь, гандон! — крикнула она злобно.

Горик замолчал.

— Удар по касательной, — определила Юля. — Тебе крупно повезло, Гена. Мог и череп снести. Надо кровь остановить. Давай сначала свалим отсюда. Сможешь сам идти?

— Смогу, — пробормотал Гена.

Он неуклюже поднялся. Кровь заливала ему лицо, стекала на одежду и пол. Выглядел он как человек, которого треснули по голове монтировкой. Она еще раз взглянула на труп. Я его убила, подумала она. По телу растекался адреналин. Мелко тряслись руки, и было трудно дышать, словно кто-то тяжелый наступил на грудь. Хотелось делать резкие движения, метаться, драться, кричать, бежать куда-то. Это было хорошее чувство похожее на ярость или ужас. Кто же это такой, подумала она про труп. Версия про сторожа была смешная: ну какой сторож кинется туда, где стреляют?