Андрей Войницкий - Резиновое солнышко, пластмассовые тучки

Мама Прыщика закончила свои дела и вернулась в комнату. В полосе света она походила на женщину-чудовище в кульминационном моменте американского фильма ужасов. На ней была серая короткая ночнушка. Горик не разглядел ее лица, но синие варикозные ноги впечатались ему в память. Он испугался, что она ляжет к нему на матрац, но она ушла на диван к Адольфу.

Горик нашарил шмотки, оделся, пошлепал на кухню. Не включая света, нащупал пачку чьих-то сигарет, закурил одну. Открыл холодильник — там была водка, пиво, икра, колбаса, куча всякой всячины. Достал бутылку пива, открыл ее зажигалкой, уселся на табуретку.

Включился свет и появился Прыщик. Он был без очков, в больших трусах и майке. Он походил на мученика Освенцима.

— Ну как? — спросил Прыщик.

— Что? — насторожился Горик.

— Самочувствие.

Горик отхлебнул с бутылки.

— Хуево… Ничего, что я…

— Пей. Мне не жалко.

Горика мучил один вопрос.

— А я вчера… с твоей мамой?..

— Нет.

Горик облегченно вздохнул. Интересно, подумал он, а Прыщик трахал когда-нибудь свою маму. Ему-то можно бесплатно.

Неожиданно в кухню зашел непроспавшийся Адольф. Его шаги звучали мощно. Прыщик посторонился, давая ему пройти. У Адольфа было свирепое и страшное лицо недоброго человека с жуткого похмелья. От него шел неживой химический запах. Он был в одних семейных трусах. На накачанной груди красовалась большая синяя татуировка — кельтский крест в причудливом орнаменте. Адольф остановил на Горике изучающий взгляд. Горику стало не по себе — настолько жуткая агрессивная энергетика шла от этого несомненно очень сильного и жестокого парня. Горик опустил глаза.

Адольф взял в холодильнике бутылку пива и ушел в комнату. На его спине была другая татуировка — орнаментированная надпись латиницей. Горик поднял голову и наткнулся на внимательный взгляд Прыщика. Горик понял, что ему лучше уйти.

— Я пойду, — сказал он Прыщику почти просительно.

— Как хочешь, — равнодушно ответил Прыщик.

Через десять минут Горик был на улице. У него не осталось ни денег, ни сигарет. В руке он держал недопитую бутылку пива. В кармане куртки висел пистолет Стечкина с двумя патронами.

Светало. Все таяло, хлюпало и текло. Было совсем не холодно — говорили, что эта зима будет самая теплая за последние двести лет. Воздух был наркотически свежим, от такого воздуха случаются передозировки и самые обычные пошлые вещи — грязный двор, голые черные деревья, раздолбанная мокрая детская площадка — самые простые вещи на свете казались сейчас неестественно красивыми, как будто наступил апрель.

Он как обычно не знал куда идти, но был почему-то как будто даже счастлив. Он спрыгнул в лужу с бетонного крыльца подъезда. Хлебнул пива. Мимо пробежала лохматая дворняга. Порыв ветра швырнул в лужу треснувший пластиковый стаканчик.

Он прошел немного и уселся на мокрое сиденье скрипучей качели-вертушки. Головная боль проходила, он закурил. Когда он снова поднял голову было уже светло и навстречу ему, осторожно маневрируя в грязи, шел Веточкин — в черных брюках, куртке-ветровке, с большим дешевым китайским рюкзаком на спине, взлохмаченный, похожий на цыпленка-переростка. Впервые Горик видел Веточкина одетым не в шорты и белую рубашку. И впервые он был на улице без своей веточки.

Они буднично поздоровались, как будто заранее договорились о встрече.

— Ты далеко? — спросил Горик.

— В школу. А ты?

— А я от Прыщика.

Глаза Веточкина округлились.

— Ну дела! От Прыщика? Трахал его маму?

— Секс меня сейчас не интересует, — сказал Горик как можно небрежней. Эту фразу он слышал в фильме.

— Еще скажи, что ты ним занимался.

— Один раз, — сказал Горик с деланным равнодушием.

Веточкин сразу стал серьезным:

— Пиздишь.

— Отвечаю. А вот еще смотри, — он приподнял штанину, демонстрируя новый ботинок. Показал одну ногу, потом вторую.

Веточкин был в экстазе. Он потрогал левый ботинок, потом правый:

— Ништяк…

— Кожа, — сказал Горик самодовольно.

— Молодого дерматина? А если прижечь?

— Хоть жги, хоть дрочи на нее — кожа есть кожа.

— Ответишь на рот, что кожа?

— На рот отвечают пидарасы. Я тебе говорю кожа.

Веточкин вспомнил про секс и забыл о ботинках:

— А с кем ты спал? Со своей правой рукой?

— Это ты дрочишь. А я спал с девушкой.

— Красивая?

— У тебя такой не будет.

— Я бегемотов не ебу. Сколько лет?

— Ты сам гамадрил. Пятнадцать, — соврал Горик.

— Что ты пиздишь!

— Ну может четырнадцать. Я свидетельство о рождении не спрашивал.

— И где же ты с ней познакомился?

— В школе. Неважно. Ты сюда глянь, — ему хотелось поразить Веточкина окончательно. Он достал пистолет.

Веточкин сначала не понял что это. Потом вдруг сразу побледнел.

— Он настоящий?

— Хочешь — проверим.

— Спрячь его, — попросил Веточкин жалобно. — Люди ходят (Горик огляделся — людей не было). Спрячь. А лучше выбрось.

— Хочешь подержать? — предложил Горик.

— Веточкин побледнел еще сильнее:

— Нет. Спрячь. Я не люблю такие штуки. Мне сегодня снился плохой сон. Там был ты и пистолет.

— И что? Я стрелял?

— Нельзя рассказывать до обеда. А то сбудется. Слушай, я в школу опоздаю.

— Забей. Пошли погуляем.

Горик спрятал пистолет в куртку и поднялся. Они направились к выходу со двора.

— Пошли в переход, — предложил Горик, — попьем пива.

— У тебя есть деньги?

— Будут.

— Ты собираешься их украсть? — насторожился Веточкин.

Горик самодовольно улыбнулся.

В центральном переходе было немноголюдно. Пустовали мажорные магазинчики и кафешки. Стояли в ряд потухшие игровые автоматы. Безногий Игнатыч дремал на батонном полу рядом с большой черной дворнягой. На плоском экране застыла панорама ночного Брагома.

Веточкин расспрашивал Горика о девочке, о пистолете. Горик отвечал механически. Он не отрываясь смотрел на стеклянную стену продуктового магазина. Там бродила за прилавком толстая сонная продавщица да парочка покупателей выбирала себе пиво. Магазин пуст, подумал Горик. А в кассе — лавэ за сутки. Сейчас ему казалось, что он может все.

— Иди на Виселицу, — сказал он Веточкину, — жди меня там.

Веточкин сразу все понял и по-звериному вцепился ему в руку.

— Подожди, Горик, — заговорил он тихо и нервно, — ты что головой ударился? В магазине — сигналка, «Беркут» прибегает через минуту, у них тут рядом пост, возле обмена валют.

— Ни хуя там нет возле обменника.

— Я тебе отвечаю, только сунешься — менты прибегут сразу. Горик, не будь идиотом.

Горику было наплевать на сигналку и ментов. Там несколько тысяч в кассе, может больше. Главное действовать резко и нагло. Что-то тянуло его вперед и кто-то в башке говорил ему, что он может все.