Нина Абрамович - Муха Ukraine (сборник)

Слова Коли меня задели. Как все мужчины одинаковы. Подавай им только молодую, даже если речь идет о произведении искусства.

– Вера Ильинична злилась на Октябрьскую революцию, которая заставила ее жить вдали от любимой родины. А Репин был, как известно, мастер психологического портрета.

А если вам нужны молодые красотки, то вон табунами ходят. У нас в Киеве девушки самые красивые – это признанный факт. Любуйтесь сколько хотите.

Коля, кажется, не замечал моего хамства и продолжал.

– Документов на картину у вас нет. Вот это, что вы мне показываете – не документы. Да, еще Коровко! Эту даму в Москве хорошо знают. За деньги она вам и Рембрандта подпишет!

Вы продаете сейчас дрова. А дрова столько не стоят.

Я сегодня уезжаю в Ниццу. В следующий вторник я буду. За 60 тысяч я заберу картинку, и то на свой страх и риск.

Мне еще надо будет заплатить за экспертизу Третьяковской галереи.

А это немалые деньги.

Мы попрощались с Колей. И я пошла к метро.

Выбора нет. Надо Юрке соглашаться на такую цену.

Чего Бога гневить! 60 тысяч с неба падает! Это подарок судьбы! И Юрка будет еще упираться! Глупо!

Когда еще найдется богатый дядя, который пожелает выбросить такие деньжищи!

За дрова! Я начала мыслить категориями Коли. Действительно, он прав! И надо брать эту сумму, пока дают.

Но сколько же Юрка мне даст в этом случае? И даст ли вообще? Он себя уже показал. Надо просить 50 процентов.

Проси невозможное – получишь максимум. Коля наш шанс. И кроме меня ее никто не продаст. Это уже ясно!

Я иду по Крещатику и жмурюсь от солнца. Толпы горожан и гостей столицы нескончаемым потоком несутся по знаменитой улице страны.

Душа поет и ликует. Первый клиент! Получилось! Я была уверена, что Юрка согласится.

Шальные мысли, одна, краше другой, роились у меня в голове.

Мысли на одну тему.

Как выгодно купить строительный материал, где взять честных рабочих. И хватит ли денег на террасу на крыше.

Я ныряю в метро.

На платформе стоит мужик с картиной в руках, обернутой пленкой.

Как охотничья борзая делает стойку на дичь, так и я застываю рядом.

Пройти мимо мужика с картиной выше моих сил.

– Рембрандта несете? – начинаю я завязывать разговор.

– Как вы угадали? Его самого, подыграл мне шустрый мужик, непонятного возраста.

– Музей ограбили?

– Художник талантливый нарисовал – терпеливо ответил мужик.

– Ух, ты! А что за сюжет?

– Ню. Даная!

– Продаете? Почем?

– Миллион!

– А чего так дорого? Ведь, это копия.

– Так моя Даная молоденькая, лет 20-и, с красивой фигурой. Ни жиринки, ни целлюлита!

Заходи ко мне в магазин. Славик меня зовут. И мужик сунул мне визитку.

Я открыла рот, в растерянности, пытаясь сообразить, что бы такое гадкое ответить этому противному представителю мужского населения.

Но тут со свистом подали вагон, и хозяин миллионной Данаи испарился.

Вторника я ждала, как явления Христа народу.

Но пришел один вторник, второй, третий, а Коля не звонил.

Звонила я ему. В Москву.

И каждый раз слышала одни и те же обещания.

– Во вторник я приеду. А ты времени не теряй даром. Ищи раритеты! Первый эшелон! Передвижников! У народа по квартирам еще висят шедевры, о которых они сами и не догадываются.

Я в прошлый раз купил у вас в Киеве, у одного доцента университета, картинку на библейский сюжет. Дома у него всю жизнь пылилась. Купил за копейки. Сделал экспертизу, атрибутировал.

Оказалось, это работа немецкого художника Лукаса Кранаха.

Ты знаешь, за сколько такую на аукционе Кристи можно продать? Денег стоит огромных!

Работай, Мария! Копай! Пусть картинка без подписи, скрученная в рулон, старая, ничего! Я в Третьяковке все сделаю, как надо! Лишь бы картина соответствовала времени и хоть отдаленно сюжету и манере автора! Заработаешь денег. Я во вторник приеду.

– Ты хочешь сказать, что мне надо искать картины, похожие на полотна Рубенса, Рафаэля, Тициана? Веласкеса? А ты докажешь авторство этих художников?

– Ты копай! Твое дело искать картинки. Никто тебе такого не предложит. Только я. У меня в Третьяковке свои люди.

Дурак учится на своих ошибках. Умный на чужих. В теме антикварная живопись я была мало осведомлена.

Достаю визитку мужика с Данаей.

Ага! Славик, специалист по живописи. Звоню.

В магазине Славика продавался антикварный хлам: фарфоровая посуда, серебряные ложки, печатные машинки, подсвечники, статуэтки, книги с пожелтевшими страницами, мебель.

– Меня интересуют старые художники, – уверенно начинаю я, обращаясь к Славику.

У вас это есть?

– Конечно, есть! – услужливо говорит Славик.

Вот, пожалуйста! Капустин, Клевер, Алисов, Бурлюк… Оригиналы! Кто вам конкретно нужен?

– Мне нужен первый ряд художников: Айвазовский, Репин, Васнецов, Саврасов, Врубель, Маковский… А из европейских: Рубенс, Рембрандт, Тициан!

Мужчина как-то очень внимательно на меня посмотрел и предложил сесть. Потом налил мне воды из чайника.

– Я – Славик, хозяин этого магазина.

– Да, знаю я. Маша.

– Маша! Девочка дорогая! А вы знаете, что то, что вы перечислили, находится в музеях? – шепотом сообщает Славик.

– Ну, я достаточно грамотна. Книжки и газеты иногда читаю. Что-то есть в музеях. А что-то на руках.

– Да?… Ну, тогда для вас у меня есть Рубенс. Приходите завтра в это же время.

– С чего вы взяли, что это Рубенс?

– А я знаю. Головой отвечаю. Рубенс и никто другой.

– А какой там сюжет? – наивно начинаю я расспрос.

– Обыкновенный. Рубенсовский. Природа, мужчина и женщина, обнаженные, вода.

Утром я, как штык, нарисовалась у Славика в магазине. Он обрадовался мне, включил в розетку электрочайник, засуетился.

– Ну, и где же обещанный шедевр?

– А вот он! – И Славик, хитро улыбаясь, вытащил из черного полиэтиленового мешка картину в золоченой раме. На ней красовался сюжет известного творения Рубенса «Союз земли и воды». Свежая копия гениального художника.

Облом – это начало новых подвигов. Доказано на собственной шкуре. Обломался, отдышался и с новой энергией на амбразуру жизни!

Коля не звонил. Юрка нервничал. Обещал мне уже половину, если я найду покупателя. Фотография картины висела у меня на стене, у компьютера. Я каждый день смотрела на фото. Вера Ильинична, портретируемая дочь великого художника, намертво засиделась в девках.

Какая же она страшная! Хищный, неприятный взор. Злое лицо. Длинный крючком нос. И уже не молода. За сорок. Одежда мрачная. Цветок огромный, желтый, сбоку, на чепце. Как у Верки Сердючки. Безвкусица. Мещанство. Жлобство. Какой мужик позарится!

Правда, если корысти ради! За бабки. И тогда Вера Ильинична совсем не страшная!

Умный, пронизывающий тебя взгляд. И ты, как на ладони. Мудрость, как преимущество возраста. Характер сильной, умной леди. Сорок лет! Еще совсем девочка! Цветочек на голове? Прелесть! Как у Верки Сердючки?