Владимир Дэс - Боль (сборник)

Утром все на меня смотрели и похихикивали, она не обращала на меня никакого внимания, как будто ничего между нами не было. От такой ситуации я потихоньку стал сходить с ума.

А через две недели по приезде с картошки я заболел. Но заболел не душевной болезнью, а вполне материальной, которой, как пояснил мне доктор, заражаются глупые люди от неразборчивых половых связей.

И такие идиотские истории происходили со мной всякий раз, когда я влюблялся (из-за ограничений в толщине книги я не имею возможности их все вам рассказать).

А влюбляться я продолжал.

Но со временем пришел опыт и понимание, что если для всех людей любовь – нормальная, рациональная, определенная законами природы жизнь, то для меня любовь – нечто мое, как фактор слабоумия. В момент влюбленности я становлюсь полным идиотом, кретином, притягивающим к себе все человеческие несчастья. Но одна вещь до сих пор мне непонятна: интересно, я один такой или есть еще такие же… в общем, как я?

Мне 35.

Ему 25.

Тебе 45.

Вот такая арифметика, милый.

Но не в ней дело.

А дело в том, что я попала в беду.

Я влюбилась в Него.

Но не забыла Тебя.

Я никогда не забывала Тебя.

Ты всегда был рядом.

Даже идя на свидание к Нему, я ощущала вину и угрызения совести, и я просила у Тебя прощения: «Родной мой, прости меня».

Да, я была не вправе причинять тебе боль. Это жестоко, но я хотела скрыть про свое личное, мимолетное женское счастье, чтобы не причинить тебе боль.

Как-то Ты прочитал мне стихотворение Лермонтова.

Мне запомнилась одна строчка: «…и ненавидим мы и любим мы случайно…»

Но встреча с Ним – далеко не случайность.

Ты ее сам предопределил.

Вернее, твое отношение ко мне в последние годы предопределило эту встречу.

Вспомни: Ты был со мной, а меня не видел.

Ты охладел ко мне. Нет, Ты меня не забыл. Ты просто привык, что я всегда рядом, под рукой, считал меня своей тенью, да и все прочие считали так же. Ты перестал меня замечать.

А мне хотелось всегда быть любимой. И желанной как можно дольше. Ничто так не старит женщину, как невостребованность.

Ты стал равнодушен ко мне, к самому моему существованию, не говоря уже о внутреннем мире.

И тогда я поняла, что в жизни ничего нельзя откладывать на потом, нельзя смиряться с тем, что тебя не удовлетворяет.

Нельзя приносить себя в жертву.

Будь ты чуть повнимательнее, поласковее, понежнее со мною, никаких случайностей никогда, никогда бы не произошло.

Это Ты меня толкнул на это.

Только Ты.

С самого начала я прекрасно понимала, что со мной произошла самая настоящая беда.

Честно сказать, все эти дни я не жила, а существовала, боясь потерять Тебя.

Но лучший повод избавиться от искушения – это сдаться.

И я пошла к Нему, несмотря на мои муки, терзания.

Я мучилась, если не видела Его, если не слышала Его голос.

С ним мне казалось, будто я снова счастлива, какой была раньше с Тобой.

Даже глаза засверкали.

Все вокруг только и твердили, что я похорошела.

Это необходимо женщине, чтобы почувствовать себя нужной, востребованной, поднять самооценку наконец.

Чем Он взял меня?

Просто Он писал мне каждый день стихи.

Пусть они были наивными и даже порой глупыми, но они писались для меня. Мне и только мне.

Мне прежде никто и никогда не писал стихов, даже Ты.

Но все равно я люблю только Тебя. Ты – мой самый лучший друг, самый надежный причал и самый близкий человек в моей жизни, и я люблю только Тебя понастоящему.

И на всю жизнь.

А Он – просто Он.

Это влюбленность уже зрелой женщины, изведавшей с Тобой все, что можно изведать в любви.

Всякая женщина живет или хотя бы мечтает жить любовью.

Может, Ты слишком многому меня научил и наши

Любовные игры стали уже приедаться.

А может, захотелось чего-то свежего. В память о наших с Тобой первых встречах. Чистых, светлых и красивых.

Может быть, может быть…

Не знаю.

Он такой наивный, неопытный и неумелый, что меня это умиляет.

Мне нравится, что я умнее и опытнее Его.

Он слушает меня раскрыв рот, учится у меня всему.

Всему, что бывало в нашей или, вернее, в моей не совсем, согласись, легкой жизни.

И я счастлива, когда вижу положительный результат своего влияния.

Мне становится легче жить.

Я ощущаю себя выше, лучше, увереннее, умнее.

А рядом с Тобой ощущать себя личностью довольно трудно.

С Тобой можно ощущать себя только наивной девочкой, едва вступившей во взрослую жизнь.

Ты подавляешь.

А с ним я – Королева.

Так что пойми меня.

И прости.

Ты же сам не раз говорил: «Кто сможет понять, тот сможет и простить».

Я знаю Тебя.

И знаю, что Ты поймешь меня.

И простишь.

Прости, любимый… Я всего лишь слабая женщина, которой осталось в этой жизни совсем немного внимания, любви и обыкновенного женского счастья.

Но самое приятное в моем романе – это его окончание, возвращение к твоим рукам, губам, к твоим понятным шуткам.

Именно Ты – тот единственный, честный, заботливый, который никогда не обманет и не предаст!

Прости меня, прости!

Твоя Полина.

Р. S. Только боюсь, что потеряю Тебя, пока ищу свое счастье.

Если уже не потеряла.

Рождение человека, при всей его наглядности – таинство.

Великое таинство природы и разума. И в то же время их высшее проявление.

Родился человек. Были у него отец и мать.

Были.

Просто были, без имен и фамилий.

А рожденный рос, не зная своих родителей, как и они не вспоминали о нем.

Никогда.

А человек рос, раз уж родился.

Иногда смеялся. Но иногда ему начинало казаться, будто у него никогда не было ни отца, ни матери, и появился он на свет не от людей, а просто возник откуда-то на меже среди заброшенного капустного поля.

Так, возникнув неизвестно откуда и неизвестно от кого, человек рос, учился в школе, институте.

Жил.

Но жил как бы отдельно от всех тех, кто его окружал. Как бы немного в стороне от остальных людей.

В пятом классе, когда у него еще были приятели, один из них обманным путем выпытал у него имя девочки, которая ему очень нравилась. Даже можно сказать больше – он ее любил по-детски трепетно и до наивности страстно, тайно и безответно. Тот приятель согласился стать посредником. Наш герой написал избраннице записку с признанием, а потом… потом весь класс вместе с той девочкой и приятелем дружно смеялся над ним. Вдобавок об этой записке стало известно классному руководителю, затем – завучу и директору. А кончилась вся эта история сильным нервным припадком, длительным прогулом и глубоким неверием в простую человеческую дружбу.

Но время лечит и не такие раны.