Иероним Ясинский - Дети

– Ну, с Богом!

Был пасмурный день. Кривой Хутор скоро остался позади. Брызнул дождь. Он громко барабанил по коже тарантаса. Гладкое поле сливалось с серым небом, лес синел, расплываясь в водяной дымке. Прыгала на козлах фигура кучера в рыжей барашковой шапке, лошади фыркали, точно внезапно взлетали испуганные птицы, комочки грязи падали на влажную подушку, на одежду. Настенька всё плакала украдкой от отца.

Бабушке тоже не было весело. Тягостное чувство одиночества давило её. Она слонялась по своему домику из угла в угол, утешая себя тем, что будет брать к себе внучку на праздники. После обеда она, сверх обыкновения, никак не могла уснуть и забралась в комнату Настеньки. Она пересмотрела книги, которые забыла Настенька или не взяла нарочно. Тут, между прочим, были романы. Бабушка покачала головой и решила, что внучка – плутовка. Затем заглянула в её старые тетради. Каждая страница их напоминала ей какую-нибудь сцену, действующим лицом которой была Настенька. Наконец, она подняла с пола несколько четвертушек серой, исписанной по всем направлениям бумаги. Чернила были ещё свежи. Очевидно, это то, над чем Настенька так усердно трудилась ночью. Но удивлению бабушки не было границ, когда, при более близком исследовании, листки оказались черновыми набросками стихов, которые сочиняла Настенька по поводу прощания с хутором. О бабушке в этих стихах не упоминалось ни слова. Равно ничего не говорилось ни о Марине, ни о её сёстрах. Но зато самые восторженные, хотя и не особенно грамотные строфы посвящались какому-то герою, с кудрями до плеч и с глазами, пламенными как звёзды. Он избивает стада волков, и ему Настенька обязана тем, что её не съели эти ужасные звери. Стихотворение разогнало бабушкину тоску. К тому же, погода прояснилась, и солнце весело заискрилось в мириадах росинок, дрожавших на зелени сада. Тем не менее это стихотворение осталось для неё загадкой. Она долго ломала над ним голову и, в конце концов, могла только придти к заключению, что у Настеньки живая фантазия.