Михаил Шелепов - Если завтра война

Взрыва, как показывают в голливудских фильмах, ты не увидел. Просто искры, столбы дыма, едва различимые в ночной мгле. Через минуту, ты набрался храбрости, и осторожно подполз к упавшей машине. Слышно было шипение перегретого двигателя и стон пилота, запах горелой электроизоляции. Ты встал в полный рост и со всей силы, наотмашь ударил пилота прикладом в лицо. Тот моментально замолк. Потом ты выхватил из его окровавленной руки пистолет и потащил пилота из кабины. Вытащив из кармана мобильник, ты осветил его разбитое лицо. Так ты впервые увидел врага. Это была молодая девушка в тёмном лётном комбинезоне. Её светлые волосы выбились из-под шлема и от неё пахло духами! Ты в шоке. Но вскоре шок сменился ярой беспощадной ненавистью. Ты бросил её возле вертолёта и начал бить ногами в живот. Прибежал лейтенант и с трудом оттащил тебя от этой проклятой суки, но всё же ты успел в последний раз зецепить её ботинком по лицу. «Это тебе от моего Димки! Пацан просил тебе передать привет, сука!» Постепенно ты успокоился. «Хоть согрелся», — подумал ты, и на душе стало как-то спокойнее. Это был твой первый бой, из которого ты вышел живым, из которого ты вышел победителем. А впереди тебе останется… возможно ещё несколько дней.

Примерно в половине первого ночи, когда холод стал совсем невыносимым.

Ты тащишься к своей позиции. После недавней эйфории пришло торможение нервной системы. Лейтенант затянул на своей дудке, что ты лох, так вертолёты не сбивают. Типа тут нужен был гранатомёт, которого у вас и в помине не было. Белобрысую пизду связали ремнями и бросили в окоп. Она уже уссалась и усралась, поэтому лежит молча и трясётся от холода или от страха. Она думала что её выебут и потом убьют. Но вы люди гуманные: пусть сначала обделается и отморозит себе жопу, а потом ещё марш-бросок в расположение вашей части сделает. Если рогами упрётся — нести будете ногами. Лейтенант всё-таки долбоёб. Вместо того, чтобы возвращаться, заставил всех искать в потёмках раненых. Какие там раненые! Если кто и был живой, так уже помёрзли. Ты с минимальным желанием обошёл все окопы. Живых нет. Сто тринадцать трупов и почти все лежат в окопах. Утром, когда потеплеет, можно и зарыть всех. Получается, что вы вчетвером сидите и сторожите их, чтобы никто не спиздил. Ну, оружие, патроны, мобилки, разбитую рацию, часы, ключи от квартир, ножи, лопаты вы собрали. Лежит куча в окопе — выбирай: «SonyEricsson» или «iPhone 4». Лейтенант приказал и деньги выгрести из карманов и вещмешков. Собрал почти 507 тысяч! Хоть сейчас в ресторан рванул бы… Если логично посмотреть то это и не мародёрство вовсе. Тут либо похоронная команда всех обчистит, либо местные аборигены втихаря пройдут. А за пиндосов вообще говорить нечего!

Весь в крови своих товарищей, потный и вонючий ты идёшь посрать. Первый раз за два дня. Идёшь в лес, ведь при погибших ребятах как-то совестно. А один из оставшихся пацанов, Виталик — вообще пофигист. Он поссал прямо на пленную тёлку. Говорит, чтобы согрелась.

Ты сидишь и пытаешься выдавить из себя личинку. Сразу вспомнился твой родной туалет с стопкой журналов «Техника молодёжи» за 1976 год. Вспомнил, как твой малый, увидев тебя на унитазе с умным видом читающего журнал, спросил: «А можно и я рядом?» Он несёт свой горшок и книжку со стихами Агнии Барто и садится с тобою рядом. Дверь открыта и малый, подражая тебе, так же деловито листает своё чтиво. Видела бы вас тогда твоя жена! Убила бы обоих…

А теперь, как они, что с ними? Малый второй день без мультиков.

Слышен хруст веток. Ты напрягся. Блядь, автомат в окопе оставил! Но всё нормально. Это комроты пошёл меня искать. Подошёл сзади и тихо произнёс: «Короче так, посрёшь и пиздуй в часть, доложи обстановку. Пусть подкрепление дают. Ясно?»

А хули не ясно. Дорогу найти без проблем. Берёшь пять неполных магазинов патронов, суёшь в вещмешок. Перешерстил мобильники, нашёл с фонариком и GPS — навигатором — вещь! Пошёл в «тыл». Лейтенант, правда, накрутил яйца, чтобы не шёл по дороге и прислушивался, нет ли хвостов. Но тебе похуй. Ты всё ещё «у себя дома», на своей земле. Кого тебе бояться с автоматом? Волка? Волки уже давно съебались отсюда, это только ты идиот тут что-то забыл среди морозной ночи. Короче, через 10 минут пешего хода наткнулся на сгоревший «Урал». Споткнувшись о что-то мягкое и скользкое, включил фонарик на мобилке: чьи-то кишки. Осмотрелся: около двадцати трупов в полной экипировке, в бронежилетах, касках. Лежит пробитый пулей термос. Открыл — на дне немного теплой баланды. Достал из вещмешка кружку, зачерпнул. Неплохо. Сразу стало веселее. Нашёл чистый бронежилет, снял с окоченевшего трупа тёплый камуфляж. Немного великоват, но, ничего. Зато тепло. Осмотрелся. Нашёл снайперский «винторез». Новенький совсем с полным магазином. Снял с трупа снайпера пояс с запасными обоймами. Пригодится в хозяйстве. В этот момент послышался чей-то стон. Где-то в кювете кто-то тихо звал на помощь.

Ты тихо подкрался, мало ли какая хрень там засела. Посветил фонарём — раненый капитан. Тот самый, мелкий и писклявый. Ты подошёл к нему. Прострелено лёгкое и живот. Большая кровопотеря. Стараешься его поднять. Тяжёлый дрыщ! Он громко застонал. Дрожащим едва различимым голосом говорит, что у него перебит позвоночник, просит, чтобы ты его не трогал. Ты спрашиваешь, сколько идти до вашей части. Но, то что ответил тебе капитан тебя совсем не радует: они, те кто был в этом «Урале» — последние, кто выходил из окруженной «учебки». Два натовских вертолёта перебили всех из ракет за три минуты. Погибло около двух тысяч новобранцев. Били по безоружным. А потом прилетел десант на трёх «Чинуках» и те уже добили всех остальных. Капитан пытался драпать с комендантским взводом, но и их догнал вертолёт.

Ты уже всё и так понял. Тебе нужно уже идти, оставив капитана умирать, но ты понимаешь, что идти теперь некуда…

Тут капитан засуетился. С надрывным стоном он перевернулся на бок и вытащил из-под себя какой-то свёрток. Передал тебе. Ты осветил его фонарём, развернул. Какие-то документы и красная бархатная тряпка. Знамя части. Красивое, но почерневшее местами и липкое от крови. Ты стоишь и не знаешь, что со всем этим добром делать. Сразу вспомнились старые фильмы про войну, где раненый политрук спасает знамя полка и прочая пафосная бутафория. А тут теперь и ты в такой же идиотской ситуации. Зачем тебе этот геморрой? Ты же не собрался пронести его через всю войну и повесить его на развалинах Пентагона. Конечно, нужно его кому-то сдать. А кому? Эй, где тут знамёна разбитых полков сдают? Я крайний! Капитан совсем затих. Ты даже не стал ему щупать пульс или ещё там что-то. Свернул знамя и запихнул в вещмешок. Теперь можно идти только обратно к своим. Свои. Какие же они свои? Ты их всего сутки как знаешь… А других-то и вовсе нет. Вон, тут ещё лежат с открытыми глазами, весеннее небо рассматривают.