Артур Дойл - Сквозь волшебную дверь. Мистические рассказы (сборник)

Оказавшись в безопасности, я заглушил двигатель, потому что ничто не разрывает машину на куски быстрее, чем спуск с работающим на полную мощность мотором. Это было поистине замечательное планирование: по спирали с высоты почти восьми миль, сначала до уровня серебристых облаков, потом до следующего уровня грозовых туч и наконец под проливным дождем до поверхности земли. Пробив облака, я увидел Бристольский залив, но в баке у меня еще оставалось немного горючего, поэтому я пролетел еще миль двадцать и приземлился на поле в полумиле от деревушки Эшкомб. Там я остановил проезжающую машину, разжился тремя канистрами бензина и в десять минут седьмого совершил мягкую посадку на своем поле у Девайзиса. Еще никому в мире не удавалось предпринять подобное путешествие и остаться в живых. В небесах я повидал красоту и повидал ужас… И ничего прекраснее и страшнее еще не встречалось на пути человечества.

Прежде чем объявить о своих результатах, я хочу повторить полет. И причина этого проста: чтобы поведать людям подобную историю, нужно получить хоть какое-нибудь вещественное доказательство. Нет никакого сомнения, что вскоре за мной последуют другие, и они подтвердят мои слова, и все же я хочу, чтобы мой рассказ звучал убедительно. Те прекрасные переливающиеся летающие пузыри, наверное, не так уж трудно поймать. Перемещаются они медленно, так что перехватить их на моноплане будет не сложно. В более плотных слоях атмосферы такое существо, скорее всего, не выживет, и я привезу на землю какую-нибудь кучку бесформенного студенистого вещества. Но там наверняка должно быть и что-то такое, чем я смогу подтвердить свои слова. Да, я полечу, даже если это опасно. Этих жутких фиолетовых чудовищ там, кажется, не так уж много. Может быть, мне даже повезет, и я вовсе не встречусь с ними. Если встречусь, нужно будет сразу же уходить вниз. В крайнем случае, придется стрелять, и, поскольку я знаю, что…»

Следующая страница рукописи, к сожалению, отсутствует. На последней странице крупными неровными буквами написано:

«Сорок три тысячи футов. Никогда больше я не увижу землю. Они подо мной, трое. Да поможет мне Господь! Какая страшная смерть!»

Это все, что записано в дневнике Джойс-Армстронга. С тех пор больше его не видели. Обломки его моноплана были обнаружены на территории охотничьих угодий, принадлежащих мистеру Бадд-Лашингтону, на границе Кента и Суссекса, в нескольких милях от того места, где была найдена его записная книжка. Если теория несчастного авиатора верна, и эти «воздушные джунгли», как он назвал их, действительно расположены над юго-западе Англии, то, скорее всего, произошло следующее: он на полной скорости улетал от этого места, когда описанные им страшные создания перехватили и убили его где-то в верхних слоях атмосферы над тем местом, где были найдены обломки. Вряд ли человек, ценящий свой здравый ум, захочет представить себе мчащийся по небу моноплан в окружении жутких тварей, которые отрезают ему путь к земле и облепляют жертву со всех сторон. Я знаю, что многие с иронией относятся к фактам, изложенным мною на этих страницах, но даже они должны признать, что Джойс-Армстронг исчез, и им я хочу адресовать его слова: «Эта записная книжка объяснит, какие я перед собой ставил цели, и как я потерял жизнь, пытаясь их достичь. Только очень прошу, не нужно всякой болтовни насчет несчастных случаев и необъяснимых загадок».

В том году (а случилось это в 1878-м) Южно-мидлендский добровольческий кавалерийский полк, выехав на учения, расположился биваком недалеко от Лутона {572}, однако никто во всем огромном лагере не думал о том, как лучше подготовиться к возможной общеевропейской войне. Намного больше всех занимал другой вопрос: где найти такого боксера, который выстоял бы больше десяти раундов против полкового кузнеца сержанта Бэртона. Громила Бэртон был высоким статным здоровяком (почти девяносто килограммов костей и мускулов) и в каждой руке силищу имел такую, что одним хлопком мог уложить любого обычного человека. Найти ему достойного соперника было просто необходимо, потому что он уже до того зазнался, что стал задирать нос выше собственного шлема. Вот поэтому сэр Фред Милберн, больше известный как Ворчун, и был командирован в Лондон, чтобы попытаться разыскать кого-нибудь, кто согласился бы прокатиться и сбить спесь с зазнавшегося драгуна.

В те времена профессиональный бокс переживал не лучшие дни. Старый добрый кулачный бой почил в скандале и бесславии, задохнувшись среди бесчисленной толпы желающих поживиться за счет ставок и прочего разномастного сброда, принесшего бесчестие и погибель достойным всяческого уважения бойцам, которые чаще всего были скромными и благородными людьми, настоящими героями. Честный любитель спорта, желающий посмотреть бой, обычно натыкался на мошенников, с которыми даже был не в силах бороться, поскольку фактически сам принимал участие в противозаконном действии. Среди бела дня его могли раздеть, отобрать кошелек, а то и проломить голову, если бы он решился сопротивляться. К рингу могли подобраться лишь те, кто не боялся пускать в ход кастеты, дубинки или охотничьи хлысты. Поэтому нет ничего удивительного в том, что этот древний вид спорта стал уделом тех, кому нечего было терять.

С другой стороны, эра спортивных залов и разрешенного законом боя в перчатках еще не наступила, поэтому бокс в то время пребывал в странном, подвешенном состоянии. Не было никакой возможности навести порядок в этой области, но и запретить этот вид спорта было также невозможно, поскольку для души обычного британца нет ничего слаще и притягательнее. Отсюда и кое-как организованные поединки в конюшнях и амбарах, и торопливые поездки во Францию, и тайные встречи по ночам в самых безлюдных местах страны, и другие ухищрения и попытки обойти закон. Даже сами бойцы под влиянием обстоятельств, можно сказать, «выродились». Теперь честные открытые бои стали редкостью, и первое место обычно доставалось не сильнейшему, а самому хвастливому. И лишь по ту сторону Атлантики появилась могучая фигура Джона Лоренса Салливана, которому суждено было стать последним представителем старой школы боя без перчаток и первым представителем новой.

В таких непростых условиях капитану кавалерийского полка было не так-то легко в боксерских салунах и пивных Лондона разыскать бойца, чтобы выставить его против здоровяка сержанта. Боксеры-тяжеловесы были нарасхват, поэтому в конце концов он остановил свой выбор на Альфе Стивенсе из Кентиш-Таун {573}, прекрасном молодом спортсмене среднего веса, который не потерпел еще ни одного поражения и имел все задатки стать чемпионом. Его богатый опыт участия в профессиональных поединках мог компенсировать разницу в весе с грозным драгуном, тяжелее его на девятнадцать килограммов. Понадеявшись на это, сэр Фред Милберн договорился с ним и пообещал отвезти его в своем экипаже, запряженном парой резвых серых рысаков, в военный лагерь. Они должны были выехать вечером, прокатиться по Большой северной дороге, заночевать в Сент-Олбансе {574}и закончить путешествие на следующий день.