Артур Дойл - Сквозь волшебную дверь. Мистические рассказы (сборник)

Боксер встретился с баронетом рядом с «Золотом крестом». Когда он пришел, Бейтс, маленький грум {575}Милберна, уже держал под уздцы горячих лошадей. Стивенс, прекрасно сложенный молодой человек с очень бледным лицом, уселся рядом со своим нанимателем в двуколку {576}и помахал небольшой группе боксеров. Эти мрачного вида люди в грубых двубортных куртках и без воротничков пришли проводить своего товарища.

– Удачи, Альф! – грянул хор хриплых голосов, когда мальчик отпустил головы лошадей и запрыгнул на запятки. Экипаж живо тронулся с места и, повернув за угол, растворился на Трафальгарской площади {577}.

Оживленное движение на Оксфорд-стрит и Эджвер-роуд {578}настолько отвлекало внимание сэра Фредерика, что ни о чем другом думать он не мог, поэтому, лишь выехав за город в районе Хендона {579}, когда кусты по краям дороги наконец сменили бесконечную панораму кирпичных стен, он смог опустить вожжи и взглянуть на сидящего рядом с ним молодого человека. Нашел он его по рекомендациям и отзывам, поэтому теперь ему было любопытно рассмотреть его воочию. Уже сгущались сумерки, света было мало, но то, что увидел баронет, ему понравилось. Одного взгляда на молодого человека было достаточно, чтобы увидеть в нем настоящего бойца: упругая фигура, мощная грудь, прямоугольное лицо и глубоко посаженные глаза – все говорило о стойкости духа и неустрашимости. Но самое главное: он не проиграл ни одного боя и имел ту уверенность в своих силах, которая исчезает после первого же поражения. Баронет довольно усмехнулся, подумав, какой сюрприз он везет заносчивому сержанту.

– Вы, Стивенс, похоже, в неплохой форме, – сказал он.

– Да, сэр. Хоть сейчас в бой.

– Я так и понял по вашему виду.

– Вообще-то я все время тренируюсь, сэр, но в прошлое воскресенье мне нужно было с Майком Коннором драться, и я сбросил вес до семидесяти двух сорока. Он получил то, что ему полагалось, ну а я сейчас в лучшей форме.

– Это хорошо, потому что вам придется встретиться с противником, который тяжелее вас на девятнадцать килограммов и выше на десять сантиметров.

Молодой человек улыбнулся.

– Я и не таких уделывал, сэр.

– Надеюсь. Но он тоже парень не промах.

– Что ж, сэр, буду стараться.

Баронету понравился скромный, но уверенный ответ юного боксера. Но вдруг в голову ему пришла неожиданная мысль и он рассмеялся.

– Черт возьми! – воскликнул он. – Вот было бы забавно, если б ночью нам повстречался Задира.

Альф Стивенс насторожился.

– Это кто такой, сэр?

– Ну, это как раз то, чего никто не знает точно. Одни говорят, что видели его собственными глазами, другие – что все рассказы про него – сказки, но, по крайней мере, кулаки у него крепкие и оставляют очень убедительные следы.

– И где ж с ним можно встретиться?

– Да вот на этой самой дороге. Как я слышал, где-то между Финчли и Элстри. Их двое, эти парни выходят на дорогу в полнолуние и вызывают прохожих на кулачный бой по старым правилам. Один останавливает людей, а второй дерется. И дерется он, как дьявол! По утрам находили людей, у которых вместо лиц было кровавое месиво. Говорят, это дело рук Задиры.

Альфа Стивенса услышанное очень заинтересовало.

– Мне всегда хотелось попробовать бой в старом стиле, сэр, только никогда не подворачивался случай. По-моему, без перчаток у меня бы даже лучше получалось.

– И вы бы не отказались побиться с Задирой?

– Отказаться? Да я бы десять миль проехал, чтобы встретиться с ним.

– Черт возьми, на это стоило бы посмотреть! – воскликнул баронет. – А что, луна полная, и мы как раз на месте. Может, повезет, а?

– Если он так хорош, как вы говорите, – заметил Стивенс, – ему нужно на профессиональном ринге выступать, а не драться с кем попало на дорогах.

– Тут недалеко есть тренировочные конюшни, поэтому кто-то считает его конюхом или каким-нибудь наездником оттуда. Там, где есть лошади, всегда и бокс любят. Если верить разговорам, в этом парне есть что-то странное. Эй, ты! Осторожнее, осторожнее, тебе говорю!

Последние слова баронет прокричал голосом, в котором соединились удивление и злость. Дело в том, что в этом месте дорога спускается в небольшую ложбину, до того густо заросшую деревьями, что ночью въезд в нее больше походит на вход в туннель. Внизу, где начинается эта аллея, стоят два огромных каменных пилона {580}. При дневном свете видно, что они все в пятнах лишайника и геральдические знаки, некогда возвышавшиеся над ними, настолько потерты временем и непогодой, что почти полностью утратили форму и превратились в небольшие каменные выступы. Изящная железная решетка ворот, криво висящая на ржавых петлях, указывает как на былое величие, так и на нынешний упадок старинного Брокас-холла, который расположен в конце этой заросшей аллеи. И вот из тени этих старинных ворот прямо на дорогу неожиданно выскочил какой-то проворный человек, с удивительной ловкостью остановил экипаж, схватив под уздцы лошадей, которые захрапели, взвились на дыбы и в испуге начали пятиться, приседая на задние ноги.

– Эй, Роу, подержи-ка пока лошадей, – выкрикнул резкий скрипучий голос. – Хочу потолковать с этим красавчиком расфуфыренным, пока он не проехал мимо.

Из тени показался еще один человек и, не произнеся ни слова, принял из рук первого лошадей. Это был низкий толстый мужчина, одетый в странную доходящую до колен коричневую куртку с пелериной, гетры и тяжелые башмаки. Голова его была непокрыта, и, когда он вошел в отбрасываемый фонарем экипажа круг света, сидящие в двуколке смогли рассмотреть угрюмое красное лицо с сильно выпирающей над бритым подбородком нижней губой и черный шарф, завязанный крепким узлом на шее. Как только он взял лошадей, его более энергичный товарищ подскочил к экипажу, положил костлявую руку на крыло и уставился на путешественников проницательными голубыми глазами. Теперь и он был хорошо освещен. Шапка его была низко надвинута на лоб, но, несмотря на это, баронет и боксер, увидев лицо незнакомца, вздрогнули – таким злым оно было. Злым, грозным, мрачным и грубым, с горбатым носом и твердым ртом, говорящим о жестком характере этого человека, который и сам никогда жалости не попросит, и не проявит ее к другому. Что касается его возраста, наверняка можно было сказать лишь то, что человек, наделенный таким лицом, достаточно молод и находится в расцвете сил, но в то же время уже успел познать все зло, которое есть в мире.

– Слышь-ка, Роу, я не ошибся, это точно расфуфыренный красавчик, так и есть, – бросил он через плечо товарищу. – А второй ничего, смахивает на бойца. Попробуем его.

– Знаете что, – сказал баронет, – я понятия не имею, кто вы такие, но вам не мешало бы поучиться манерам, и рука у меня так и тянется к хлысту, чтобы преподнести вам такой урок.