Александр Штейнберг - Кавказская Одиссея и граф Николаевич

– Ну, это наш профсоюзный вождь. У него не хватает времени на все. Поэтому мы его мучить не будем. Я вам лучше задам такой вопрос: какой основной принцип социализма?

– От каждого по способности, каждому по труду.

– Молодец. Очень хорошо! Ну, а теперь скажите нам основной принцип коммунизма.

– От каждого по способности (пауза)…. и каждому по возможности.

– Мне кажется, что вы что-то путаете. Попробуйте еще раз.

– От каждого по способности… и каждому по возможности, точно. Вы меня не собьете.

Когда он вышел после экзамена, шеф осведомился:

– Ну как?

– Тройка!

– Что ж так слабо?

– Ничего не слабо. Тройка – это государственная оценка.

Ко мне отнеслись либерально. Преподаватель сказал: «Ну, его можно не спрашивать. Он философию знает на пять. У него даже есть своя концепция современного искусства». Никто не возражал, так как подошло время обеда.

Так как аспирантуру я оформил как заочную, у меня была возможность продолжить проектирование. Мой шеф на работе принял мое поступление враждебно и не дал мне положенного аспирантского дня в неделю. Человеком он был крайне честолюбивым, и, когда напивался, произносил такой монолог:

– Ха! Что такое архитектура? Никто здесь, кроме меня, этого не знает. Вы думаете, Шура, что вы хороший архитектор, потому что вы умеете хорошо рисовать и компоновать? Вы глубоко ошибаетесь. Нет, это я хороший архитектор. Вы умеете рисовать, зато я знаю, что хорошо, а что плохо. Вот в чем заключается настоящий архитектор. А поэтому я выпью дополнительную рюмку без вас, я ее заслужил.

Я с ним не спорил. Он рисовать не умел, но я его ставил в соавторы, и это, с одной стороны раздражало его самолюбие, зато с другой стороны тешило, и сглаживало тем самым наши отношения. Зная, что он окажется в авторах, он отдавал мне лучшие объекты.

…Приближалось время ланча. Стол накрыли не в гостиной, и не в комнате, где обычно закусывали и пили кофе сотрудники и ученики. Был накрыт огромный стол, за которым обычно обсуждались новые эскизы и показывали проекты заказчикам. Он располагался посредине зала, где работали архитекторы. На нем стояли бутылки с французским шампанским «Lanson», сладости и фрукты. Видно было, что накрывали наспех, так как торты были принесены из ближайшего супермаркета: Chocolate Snack Cake, Apple Dandy Cramb Cake и, конечно, любимые Мастером Eclairs.

Мастер праздновал победу. Сегодня утром пришла телеграмма: «Элиелу Сааринену. Поздравляем победой конкурсе на проект монумента Джефферсону в Сент-Луисе». 75-летний маэстро был очень доволен. Дело в том, что этот конкурс проходил не совсем обычно. Его сын и соратник Ээро начинал работу над проектом вместе с ним. Однако, увлеченный новыми идеями, он попросил у отца разрешения сделать собственный вариант проекта. Таким образом в Сент-Луис из Кренбрука отправилось два разных проекта. Ээро слишком любил и уважал отца, чтобы переживать по поводу результатов конкурса. Он первым от всей души поздравил отца с победой. Шел 1948 год.

В то время мы ничего не знали о наших заокеанских коллегах. Это был период, когда в советской архитектуре безраздельно господствовал сталинский ампир. В начале 60-х было ненамного легче. Разросшийся аппарат Госстроя мешал работать, он буквально душил все инициативы архитекторов. В проектных мастерских начали вспоминать прошлые времена когда проводились большие конкурсы, в 20– и 30-е годы они привлекали внимание прекрасных архитекторов, и не только советских, но и зарубежных.

В 1926 году конкурс на проект павильона для международной выставки в Париже выиграл Константин Мельников. Ему удалось построить этот павильон, но сразу после его возвращения из Парижа, как мы уже знаем, ему запретили проектировать.

В 1937 году был проведен конкурс на проект Дворца Советов – один из крупнейших конкурсов в мире. В нем принимали участие такие архитекторы, как Ле Корбюзье, Гамильтон, Бразини.

Победителем конкурса, несмотря на участие в нем всемирно известных зодчих, стал Борис Иофан, хотя в его биографии были некоторые «дефекты». Он же выиграл конкурс на лучший проект павильона на международной выставке в Париже в 1937 г. Его соавтором была замечательный скульптор В.И. Мухина.

К конкурсам у меня было отношение особое, очевидно, это наследственное. Мой отец участвовал в них с институтских времен. Он делал конкурс на здание Госпрома в Харькове и получил премию, но конкурс выиграл архитектор Серафимов. Проект, представленный Серафимовым, настолько понравился отцу, что он пошел работать на стройку Госпрома. В дальнейшем он участвовал в международном конкурсе на проект театра массовых действ в Харькове и получил первую премию. Он участвовал в конкурсе на проект Правительственной площади в Киеве. Но потом проект заказали Лангбарду, а когда он реализовал его половину, и люди увидели этот апофеоз сталинского ампира, от второй половины отказались. И правильно сделали, так как появилась возможность восстановить Михайловский Златоверхий собор.

После переезда правительства из Харькова в Киев был объявлен конкурс на проект здания Верховного Совета Украины. Материалы этого конкурса опубликовали в журнале «Соцiалiстичний Київ» (№ 7–8 за 1936 г.) – в том самом номере, который начинался статьей «Приговор суда – приговор народа» (перепечатка передовицы из «Правды»). В ней говорилось: «Троцкистско-зиновьевские бандиты будут стерты с лица земли. Утратив человеческий облик, перейдя все границы цинизма и самооплевывания, презираемые и ненавидимые советским народом, отходят в могилу шестнадцать цепных собак капитализма». Это было жуткое преддверие 1937 г. Люди, проектировавшие правительственные здания, оказались под жестким контролем. Это были проф. Рыков, проф. Штейнберг, Заболотный и Григорьев. Был принят проект Заболотного.

Я тоже очень любил конкурсы, и, так же, как Ээро Саариннен, сначала работал вместе с отцом. Я начал в них участвовать с институтских времен. В 1954 году объявили конкурс на проект Пантеона в Москве. Здание предусматривалось грандиозным. Программа на проектирование начиналась так:

«Конкурс на лучший проект сооружения в г. Москве Пантеона – памятника вечной славы великих людей Советской страны. Пантеон будет сооружен на территории Ленинских гор в юго-западном районе Москвы на площадке 3,5 км южнее нового здания Московского государственного университета… В Пантеоне должны быть предусмотрены:

а) зал, в котором будут установлены саркофаг с телом В.И. Ленина и саркофаг с телом И.В. Сталина.

б) один или несколько залов, в которые будут перенесены урны с прахом и останки выдающихся деятелей Коммунистической партии и Советского государства, захороненных на Красной площади у Кремлевской стены…»