Павел Верещагин - Умка

— Вот ты все повидал, дед, на войне был… Как человека убивают — вблизи видел. Скажи, есть в нас душа? Или ее нет вовсе?

Игнат тщательно поплевал в землю и бросил в образовавшуюся лужицу замусоленный окурок.

— В ком есть, а в ком нет, — ответил он.

— Так не бывает, дед. Все люди одинаковые.

Старик не стал возражать. Он сидел сгорбившись, уперевшись локтями в колени и скосившись на бок, в котором с фронта отсутствовали два ребра.

— Вся наша сельская жизнь такая, парень, — заметил через некоторое время дед. — То поросенка убьешь, то корову. Их, думаешь, не жаль?

— Я понимаю, дед. Я все понимаю. И все же собака — это собака… — сказал я.

Дед неопределенно пожал плечами: у каждого своя правда.

— А может, они и одинаковые, люди… — проговорил он. — Ты книжек много прочитал, тебе видней.

На небе стали обозначаться крупные звезды.

— Распить надо–ть шурину поллитру, — предложил Игнат. — Шура зло гонит, с медными пятаками. В банешке, чтоб невестка не изругалась.

И в старой баньке, между граблями и худыми ведрами, пили мы с дедом дрянную шурину самогонку, зажевывая ее ядовитую крепость невесткиной квашеной капустой, длинной, как заморские макароны, и нежной, как младенческое дыхание.

1988 г.