Татьяна Веденская - Котики и кошечки (сборник)

В доме после зимы пахло сыростью. Стол на веранде, буфет были покрыты толстым слоем многолетней пыли. И все-таки здесь он чувствовал себя дома. Он шел по старенькому домику, построенному еще отцом, и вспоминал. Печка – гордость отца. Он сам ее клал вместе с печником. Уже потом, когда мать стала старенькая, решено было поставить котел и провести батареи. Детство вспоминалось вместе с этой печкой. Как ее топили в сырые августовские дни, как сушили на ней грибы, как маленькому Боре поручали набрать щепок для растопки.

А вот этот гостевой домик была пристроен, когда появился сын. Борис сам обшивал и украшал комнаты. Стены были расписаны сюжетами из сказок. А вот сундук для игрушек, в форме сказочного ларца. Правда, крышка отвалилась уже… Но можно починить.

А вот святая святых – мастерская. Большая светлая веранда, которую они пристроили вместе с отцом, когда стало понятно, что Боря всерьез увлекается живописью. Здесь были созданы самые лучшие его работы.

«Почему я не здесь? Как случилось, что я не здесь? – продолжал размышлять Борис, переходя из комнаты в комнату, перебирая старые вещи. – Дом совсем запущен, сложно будет навести здесь порядок. И он слишком большой… А все-таки я хочу привести его в порядок. Я по-другому здесь дышу. Надо взять творческий отпуск и уехать на месяцок-другой в деревню… Может, и совсем потом сюда перееду. Но он такой большой для меня… Кота заведу…»

Не так легко это было – решиться и вырваться из рутины… Но что-то изменилось после той поездки. Каждый раз, просматривая новости в «Фейсбуке», он снова и снова вспоминал свой дом и думал, что однажды заведет кота и уедет жить в деревню.

А однажды: «Отдадим в хорошие руки…» Почему-то Борис сразу понял, что да, вот оно. Вернее, она. Белая пушистая кошка с разноцветными глазами смотрела строго и немного укоризненно. Как-то сразу легко представилось, что вот так же она будет требовать новую порцию корма или ругаться («мяа-а-уу, мя-а-уу»), если он будет слишком долго отсутствовать.

Борис позвонил сыну и сказал:

– Раньше у меня был черный кот, а теперь будет белая кошка.

– Ну… это ты круто решил изменить свою жизнь, – не без иронии отметил сын.

Все случилось как-то сумбурно. В прихожей появились мать и дочь, переноска с кошкой и много-много пакетов.

– Это ее любимые игрушки. А это – протирать уши. Это – протирать глаза, вот тут написано. Так… Чтобы не царапала мебель, можно побрызгать… Не очень работает, но на какое-то время хватает. Когти точить она любит вот об этот коврик… В этой корзинке любит спать. Расчески, их три, они немного разные…

Женщина продолжала рассказывать и выгружать на поверхность тумбочки все новые и новые элементы кошачьего приданого.

– А этот коврик я ей сама сшила! – подала голос дочка, лет семи на вид. – Вы будете любить нашу Ворону? А можно мы к вам в гости будем приезжать? А то я боюсь очень соскучиться! Мы ее очень любим, но у мамы все-таки аллергия! Она сначала скрытая была, а потом сильнее стала, мама теперь по ночам кашляет, поэтому мы Ворону отдаем.

– Ну, ты все рассказала, все тайны, – мама потрепала девочку по голове и чмокнула в нос. – Я и правда не знаю, как мы будем, так привыкли… Но я уже полгода на лекарствах, не могу больше… Спасибо вам!

Переезд Ворона помнила смутно. Началось все как обычно, вернее, как уже бывало. Домик с сетчатым окошком на молнии. Жизнь у хозяйки была довольно суетная, и Ворона привыкла к перемещениям. Свой первый переезд она совершила еще не достигнув двухмесячного возраста: из дома отдыха на московскую квартиру. Квартира, правда, была съемной и хозяйка (другая, не Маша), такая сердитая женщина в очках, оказалась не рада прибавлению в Машином семействе. Так что пока искали новую квартиру, Вороне пришлось еще пожить у Машиной подруги. Потом была еще смена квартиры, а также частые гости: Маша с дочкой то ехали к кому-то на дачу и брали кошку с собой, то уезжали куда-то и оставляли питомицу у все той же подруги. Переезды Ворона не любила, но относилась к ним стоически, понимая, что такова жизненная необходимость. Новые открытые территории она просто присоединяла к своим владениям и чувствовала себя везде как дома.

Правда, были комнаты с холодными металлическими столами и запахом множества других котов. Эти комнаты пахли опасностью и уколами в кошачью попу, что не может, понятное дело, нравиться никому. Но такие поездки быстро заканчивались, все возвращались домой, а дома с ней снова играли и давали что-нибудь вкусное. Так что этот стресс тоже можно было пережить.

В этот раз все было по-другому, и Вороне это не нравилось. Не было железного стола, не было уже ставшей хорошей знакомой подруги. Был человек. Вроде бы неплохой. По крайней мере, шприца у него не было, а были кошачьи конфетки. Только вот почему-то хозяйки, и большая и маленькая, были очень грустные. Обе, кажется, были готовы расплакаться и совсем не настроены играть. Долго тискали Ворону, что-то бормотали, объясняли тому, другому человеку, а потом ушли, оставив домик с игрушками.

Вздохнув, Ворона медленно и методично, неторопливо, но уверенно обошла свои новые владения. Лоток, кормушка и домик с игрушками были на месте. Владения были интересными. Имелся широкий подоконник, несколько объектов мебели с приятной на ощупь обивкой, несколько источников воды. Ворона спряталась за телевизор и принялась оттуда наблюдать за человеком.

Борис и Ворона поладили. Не сразу, все-таки она уже была взрослой кошкой, у нее заняло какое-то время приспособиться к переменам. Он не торопил ее. Ждал, когда сама заскучает и подойдет. Она же сначала наблюдала за ним издалека, потом пришла его обнюхать, раз, другой. Полюбила вместе с ним разбирать пакеты из магазина. Вернее, разбирал-то Борис, а Ворона делала этот процесс веселее.

Так же ровно и спокойно развивались и его отношения с Машей и Аленкой. Девочка очень скучала по кошке, и они приезжали несколько раз «привезти Воронке вкусняшку». Борис в какой-то момент поймал себя на мысли, что придумывает мыслимые и немыслимые «кошачьи» вопросы, чтобы позвонить Маше. Он фотографировал Ворону и посылал по имейлу. Он нарисовал портрет Вороны и подарил Аленке, чтобы ей было не так грустно.

Потом, как-то незаметно, они стали встречаться безо всяких кошачьих поводов.

А еще Борис стал рисовать котов. В каждое свое произведение он добавлял хотя бы одного кота. Иногда это было легко: например, если рисуешь портрет маленькой девочки. Какая девочка откажется, чтобы ее нарисовали с котиком? Иногда сложнее. Как-то он рисовал картину для рабочего кабинета владельца торговой компании. Причем торговала компания оргтехникой и, казалось бы, при чем здесь коты? Однако заказчик согласился, что в работе в стиле «авангард» кот на клавиатуре ноутбука будет вполне уместен. На некоторых картинах коты выглядывали из-за стола или угла. Иногда вообще кот был спрятан и виднелся лишь кончик хвоста. Однако на каждой картине кот был обязательно. Это было забавно.