Владимир Скороденко - Спасатель. Рассказы английских писателей о молодежи

Вроде бы Джимми нечего было беспокоиться. Мистер Прендергаст от лица Инициативной группы каждую субботу вечером вручал ему скромное жалованье и вроде бы был им доволен. Он ни во что не вникал, только пришел как-то в субботу утром и прикнопил к кабине объявление. Объявление было отпечатано на машинке заглавными буквами и прикрыто от ветра и дождя прозрачным пластиком. Там оповещалось, что уроки плаванья даются бесплатно, обращаться к спасателю. Джимми польстило, что про него написано «спасатель», да еще заглавными буксами, и он улыбнулся мистеру Прендергасту.

— Оказывай людям всяческую помощь, Джимми, — сказал мистер Прендергаст, серьезно глядя на Джимми сквозь пенсне. Он был плотный неулыбчивый молодой человек, его светлые волосы уже заметно поредели. Остаточки подхватил и весело трепал ветер. — Старайся их втянуть, расшевелить. Особенно стеснительных. Замечай, кому скучно, подходи, заговаривай. Спрашивай, не хотят ли научиться плавать.

— Да, сэр, — сказал Джимми. — Если уж они здесь не научатся!.. Такая вода!

— Надо бы самому как-нибудь попробовать, — сказал мистер Прендергаст, поворачиваясь к машине. Лично он предпочитал тратить свою энергию на обдумывание способов повышения дохода. Плаванье хорошо для водных животных.

— Во всяком случае, — добавил он, — надеюсь, ты спасешь меня, если я зайду слишком глубоко. — Он дружелюбно хохотнул, и Джимми хохотнул в ответ.

— Ну трудись, — сказал мистер Прендергаст. — Правда, трудиться как будто нечего, — добавил он, уходя.

— Море всегда тут, сэр, — выпалил Джимми.

— Да, — согласился мистер Прендергаст, — даже когда никто не купается.

Он взобрался по шершавым каменным ступеням и сел в машину. Джимми вернулся в кабину растревоженный. Как бы мистер Прендергаст не пожалел, что назначил его спасателем и инструктором по плаванью. Он посмотрел в окно кабины: было десять часов, на пляж выходили первые отдыхающие с мячами и корзинками с едой. Только б найти среди них не сегодня-завтра кого-нибудь, кому охота научиться плавать. А еще бы лучше — кому надо спасти жизнь.

Между радостями и тревогами прокатилось время, наступил август. На пустыре за «Рыбными блюдами» Оуэна тремя неровными рядами выстроились автоприцепы, от маленьких, как курятники на колесах, до серебристых громадных красавцев, целых передвижных домов. А по углам пустыря, прячась от ветра за примятыми живыми изгородями, как грибы после дождя, повысыпали палатки. Был самый сезон, и погода хорошая, и когда приезжие помоложе толклись в танцзале «высшего разряда» или выстраивались хвостом в «Рыбных блюдах», казалось, что Красные Скалы наконец-то процветают. Но пансионы все равно наполовину пустовали.

Как-то в субботу утром Джимми удалось пристроиться к толстой женщине, которая сидела на пляже одна. Он заметил у нее полотенце и купальник и спросил, любит ли она плавать. Толстуха ответила, что купаться любит, а плавать не умеет. Только плещется. Джимми повезло. Он тут же предложил ей свои услуги. Два-три урока, сказал он, и она научится плавать, и тогда ей нечего бояться, если она зайдет слишком глубоко. Толстуха сказала, что и так никогда не заходит слишком глубоко и стара она плавать учиться. Джимми про себя согласился, но настаивал на своем. Народу на пляже в то утро было полно, и неплохо бы, чтобы все увидели, как он дает уроки плаванья. И он переминался с ноги на ногу, склонялся над толстухой, сидевшей на песке, и уверял ее, что, когда плаваешь, в тыщу раз больше удовольствия от купанья, и все доктора говорят, что купаться очень полезно, а уроки бесплатные.

— Мне платит Инициативная группа, — не отставал он от толстухи. — Отдыхающие обслуживаются бесплатно.

Сам он при этом чувствовал себя идиотом и злился, видя краем глаза, как Скотт стоит неподалеку, наблюдает за ним и скалится. Со Скоттом была еще сестренка, худышка лет так десяти-одиннадцати. Волосы болтались у нее по спине хвостиком. Ее звали Агнес, и она вечно все высмеивала, вечно над всеми издевалась. Джимми от нее в жизни нормального, спокойного слова не слышал.

Он покраснел, повернулся спиной к Агнес со Скоттом и все наседал на толстуху, чтобы та взяла у него урок. Парило, на море наползала серая мгла, и солнце палило сквозь жаркую поволоку. Джимми весь вспотел.

— Мы только с вами начнем, — сказал он толстухе, — а там уж вы будете упражняться самостоятельно, пока не почувствуете, что пора учиться дальше.

И вдруг толстуха, на удивление Джимми, сдалась в согласилась. Она собрала вещи и пошла в купальню переодеваться. Джимми ждал, скрестив руки на груди и напустив на себя важный вид. Но он не мог не заметить, что Агнес со Скоттом двигаются к нему, и Агнес хихикает.

— Получше выискать не мог, а? — И Скотт ткнул большим пальцем в сторону толстухи. — Ну и красотки сегодня на пляже. Одно удовольствие за них в воде подержаться.

— Ой, это Джимми слабо, — кривляясь, пропищала Агнес. — Он девочек боится, все знают.

— Она хочет научиться плавать, — небрежно бросил Джимми.

— Ладно тебе, — сказал Скотт. — Ей охота пообжиматься с молодым парнем, а когда ей еще такой случай перепадет?

— Джимми ее выручит, — сказала Агнес. — Вся надежда — Джимми, вся надежда — Джимми — ой-ой-ой! — пропела она на мотив «Знали бы вы Сьюзи».

— А если она начнет тонуть, станешь ее спасать? — язвил Скотт. — Она будет: «О, держите меня, я тону!» Это уж точно. — И он изобразил, как трепыхается и бьется толстуха.

— Да ну вас, без вас жарко, — сказал Джимми.

— Как она войдет в море, так оно выйдет из берегов, — сказал Скотт. — На два часа раньше прилив начнется.

— Джимми нарочно самую толстую выискал, — сказала Агнес. — Будет за ней прятаться, чтоб девочки его в плавках не увидели.

Скорей бы уж вернулась толстуха. Вот она появилась. В цветастом купальнике и резиновой шапочке. Вся белая и жирная. Ляжки тряслись, как желе.

— Явилась — не запылилась, — сказал Скотт. — Походкой легкою, как у слона. Спускай спасательную лодку.

— Ну вот, — улыбнулся Джимми толстухе. Она явно нервничала. — Первым делом надо войти в воду и освоиться, — сказал он.

— Я еще в этом году ни разу не купалась, — натянуто выговорила толстуха.

— Вода изумительная, вот посмотрите, — сказал Джимми.

— Вся надежда — Джимми, вся надежда — Джимми, — пропищала Агнес сзади. — Ой-ой-ой!

Джимми с толстухой пошли к морю.

— Ну вот, зайдем по грудки и начнем, — сказал он ей. Он сказал по грудки, и ему стало немного неудобно. Он смотрел прямо перед собой. Предгрозовой воздух сдавливал ему виски. Подошли к воде, Джимми забежал вперед и окунулся. Толстуха осторожно переступала по воде, лизавшей ей бледные ляжки.

— Ой, холодно, правда? — хныкала она. Потом она стала на колени и так осталась, по пояс в воде.