Владимир Скороденко - Спасатель. Рассказы английских писателей о молодежи

Затем тишина.

— Никого там не осталось? — спросил один.

— Навальщики все здесь, — сказал другой, — но в верхнем забое было двое забутовщиков. Они, должно быть, высигнули в бортовой штрек…

— Будем надеяться… — сказал третий. Всем было не до улыбок.

Коленчатыми переходами они направились к забою. В штреке был полный разгром, верхняк рвано покорежен, стойки сломаны, а вход в забой перекрыт стеной рухнувшей породы. Одежда обоих шахтеров по-прежнему висела шагах в ста отступя, но самих людей не было ни признака.

Навальщики переглянулись. Они поняли — отец с сыном где-то там, за глухой стеной камня, и если не произошло чуда, то оба размозжены всмятку. Старший повернулся к одному:

— Скажи десятнику, что у нас завалило двоих на третьем западном. Захвати там из ящика санитарную сумку. Скажи, что вряд ли обойтись будет без пары носилок.

Принялись разбирать туго спрессованный камень завала.

Десятник направил людей и носилки, позвонил затем на поверхность. «Соедините с управляющим, быстрей», — сказал он. Десятник был молод, такой несчастный случай стрясался у него впервые, а из услышанного он понял, что надежды мало. Ему уже кошмарно замерещилось разбирательство, следствие, инспектор Ее Величества, слухи, кривотолки — и он в гуще всего.

— Прошу извинить, господа, — сказал управляющий и взял трубку. Члены профсоюзной депутации зашуршали бумагами, зашептались.

— Управляющий слушает… Что? На западном-три, говорите?.. Двоих завалило… Сейчас прибуду. За работу, и поживей. Спущусь немедля. Добро.

— Н-да, — сказал управляющий, — придется, господа, нашу встречу отложить. На третьем западном двоих завалило; дело худо, надо спускаться в шахту.

Профсоюзники ушли.

Понеслись во все концы распоряжения. Оповестить медпункт. Подать к стволу машину «Скорой помощи». Послать за врачом.

Управляющим надел комбинезон, шахтерскую каску, ботинки. Вздохнул о вечере, который будет потерян. Потянулся опять было к телефону, но, передумав, снова вызвал задерганно-спешащего секретаря.

— У тебя есть дома телефон, Джек?

— Да, сэр.

— Не в службу, а в дружбу — позвони в Кларендон-отель часов примерно в семь и скажи, что не смогу быть.

— Слушаю, сэр!

Он очнулся, из темноты перейдя в темноту; на плечи и спину давила невыносимая тяжесть. Долго лежал, не понимая, где он. Затем понял по кислому запаху своего потеющего тела: пот и шахта нераздельны; значит, он в шахте. Его пронял озноб. Опоминаясь, он стал определять положение тела. Он лежит плашмя на животе, ноги слегка подобраны, руки вытянуты вперед, точно нырять собрался. Двигать руками и пальцами в узком промежутке можно, дотянуться же до лица или до туловища нельзя. Зажат, как муха в щели. Но жив.

Затем он вспомнил об отце. Внезапная нежность нахлынула, резнул страх за старика. Крут и нежалеющ отец в гневе, но верен, как сталь. «Отец… — зашептал он. — Папка…» Но ответа не было.

Нет, в порядке отец, решил он. Много уже раз бывал на волоске и всегда выходил из беды. И вспомнилось, как отец ходил с ним, малышом, гулять в поля, терпеливо объяснял все вокруг, сажал к себе на закорки усталого, делать уроки помогал…

Воспоминанье оборвалось. Чем-то нехорошо запахло. В мозгу застучали вопросы. Газ? Спертый воздух? Или же запах смерти?.. Он вспомнил, как вдвоем с отцом они прорылись к трупу раздавленного напарника. Только откопали ноги, и таким вот смрадом дохнуло от лопнувшего живота. Тошнота подкатила тогда, он выполз ощупью обратно в штрек, и его вырвало. Нет, теперь запах другой. Это воздух спертый, больше ничего.

Да, воздух был сперт, дыхания не хватало, грудь теснило. Он был здесь как в закупоренной бочке, дышал многократно уже выдышанным воздухом.

К семи часам в поселок просочилось, что двое завалены; к половине восьмого всевозможные догадки сменились известием, что завалило отца с сыном. Друзья пришли утешать, думая, что жену уже уведомило управление шахты. Но она ни о чем еще не знала. Завернув ребенка в одеяло, она кинулась к свекрови.

Немо стали ждать они вестей. Вскипел чай и остыл непитый.

Ждали.

А в девять шахтеры дорылись до сына. Поперек спины его лежала та доска, смягчая в какой-то мере тяжесть. Деликатничать было не время, пришлось грубо тащить его из завала. Глаза его открылись. «Пап…» — шепнул он и перекатил голову, ища отца за каменной стеной.

Словно повинуясь его взгляду, один из шахтеров протянулся плашмя, сунул фонарь в глубь расщелины, откуда только что вытащили Джона. И там, где встречалась кровля с полом, в сомкнутых этих тисках стали видны две руки, скрюченными пальцами ушедшие в пыль. Человек с фонарем отшатнулся, но сын уже увидел.

То были руки отца.

Барстоу (Barstow), Стэн(р. 1928) — прозаик, один из зачинателей так называемого «рабочего романа». Известность получил после опубликования романа «Любовь… любовь?» (1960, русск. пер. 1965), повествующего о жизненных невзгодах паренька из рабочей семьи, Вика Брауна, который отходит от своего класса, чтобы приобрести профессию «белого воротничка». Барстоу часто обращался к молодежной теме. Его наиболее известные романы, кроме упомянутого, — «Наблюдатели на берегу» (1966), продолжение истории Вика Брауна, и «Яростный покой» (1968). На русском языке изданы роман и новеллы Барстоу («Любовь… любовь?», М., «Прогресс», 1969).

Рассказ «Сегодня и — завтра» взят из сборника «Лето с Эротом» (1971), рассказ «Отчаянные» — из одноименного сборника (1961).

Во (Waugh), Ивлин(1903–1966) — классик английской литературы XX века, сатирик и критик нравов. С первого романа «Упадок и разрушение» (1928) выступал с острой этической критикой буржуазной цивилизации. Наиболее значительные произведения Во — романы «Пригоршня праха» (1934), «Возвращение в Брайдсхед» (1945) и трилогия «Почетный меч» (1952–1965) — эпическая сатира на британское общество и армию периода второй мировой войны, развенчавшая снобистский комплекс «офицера и джентльмена». На русский язык переведены повесть Во «Незабвенная» (1949; журн. «Иностранная литература», 1969, № 2), романы «Пригоршня праха» и «Не жалейте флагов» (1942) (М., «Молодая гвардия», 1971) и рассказы.

Рассказ «Победитель забирает все» взят из сборника «Прерванная работа» (1943).

Гленвилл (Glanville), Брайен(р. 1931) — прозаик, автор нескольких сборников рассказов и романов, критически живописующих по преимуществу нравы английского спорта и образ жизни «высшего среднего класса» (роман «Олимпийский чемпион», 1969 и др.). На русский язык не переводился.