Андрей Шаргородский - Спермотоксикоз (сборник)

– Может, помочь снять спермотоксикоз, а то, смотрю, скоро штаны порвёшь.

– Ты понимаешь…

– Да понимаю я всё, не дурочка, – оборвала она его, – но лучше так, чем будешь втихаря бегать к вонючим проституткам.

– Ты так говоришь, как будто тебя только с иконы сняли.

– Так, Серёжа, давай договоримся на берегу. Порно – моя работа. Там настолько жёсткие требования к чистоте, что даже при малейшем намёке на какую-то заразу актёра вышвыривают на улицу без выходного пособия. Ещё вносят в базу данных, и ты уже никогда не сможешь работать в этой сфере. Поэтому в этом отношении там всё идеально чисто. А что касается морально-этического аспекта, то тут просто нужно на всё смотреть с правильного ракурса. Тебе ведь впихивают в голову вещи, которые ты считаешь недопустимыми? И что? Ты ради денег, ради карьеры всё терпишь и позволяешь им это делать, несмотря на свои принципы. Так и тут. Мне никогда не нравилось то, что я делаю, но я просто актриса, которая вынуждена играть отрицательные роли. Понятно? Тогда давай быстро в постель, лечиться.

Вечером как ни в чём не бывало они дружно ужинали и строили планы на будущее.

– Представляешь, Кать, у меня же здесь есть знакомый. Он давно уехал сюда, а мы с ним вместе работали. Правда, он по другому профилю – он гей. Я с ним созвонилась, и он нас всех пригласил завтра в ресторан, вот, я записала.

– «Икра», – прочитал Сергей, – это на бульваре Распай. Русский ресторан. Там в основном икра и водка, но качество отменное. Как, Кать, сходим?

– А почему нет? Правда, я очень отрицательно отношусь к этой категории так называемых мужчин, но в данном случае можно сделать исключение. А кто платит?

– Тут платит каждый за себя. Поэтому икру ложками не жрать, водку стаканами не пить.

Ресторан был уютный, современный, без намёка на русское. Сразу бросалось в глаза фортепиано потрясающего алого света.

– Вообще это не ресторан, а модерновое бистро с великолепной кухней. А основал его уроженец Санкт-Петербурга Михаил Андреевич, – объяснил сразу Жан-Пьер, которого все в России звали Женя.

Познакомились, выпили, поболтали о том о сём. Тоня и Женя ушли на перекур, а Серёжа с Катей остались слушать живую музыку. Когда они вернулись, Женя тут же бросился расспрашивать о беременности Кати, сроки, когда рожать. Потом попросил разрешить сфотографировать. Фотографировал долго, в разных вариациях. Через час попрощались.

– Что значит русский человек – заплатил за всё сам. Знала бы, что так будет, я бы всё здесь попробовала.

– Ладно, и так хорошо, тебе на ужин не надо ничего готовить.

В воскресенье решили просто бездельничать. Идти после вчерашнего ресторана никуда не хотелось, а для прогулок погода была неподходящая. Лежали все на одной тахте и смотрели какую-то сопливую мелодраму. Неожиданно раздался звонок. Тоня взяла свой телефон.

– Привет, нормально. Спасибо за ужин, всё было хорошо. К нам? Сейчас? Не знаю, сейчас спрошу, – она прикрыла телефон рукой. – Женя звонит, хочет с нами встретиться.

– Так иди, прогуляйся, мы тут при чём?

– Серёжа, он говорит, что хочет со всеми нами встретиться, есть разговор. Он уже возле дома, с бутылкой коньяка.

– Ладно, пусть заходит, пошли, переоденемся. А ты накрывай на стол, подружка гея.

Женя вошёл, осмотрелся, присел.

– Мило тут у вас. Не помешал?

– Нет, мы тут бездельничали – кино смотрели, – Тоня поставила сыр и колбасу на стол, – сейчас бокалы принесу.

– «Камю Элеганс», – прочитал Сергей. – Не пил ещё.

– Это не из сильно дорогих, но выдержка – не менее 10 лет.

Попробовали, восхитились, стали ждать – когда Женя скажет, зачем припёрся. Тот молчал и говорил о чём угодно, кроме того, зачем пришёл. Когда бутылка наполовину уже была пуста, поинтересовался:

– Дорого сейчас за квартиру в этом районе берут?

– Дорого, но нам здесь удобно.

– Хотите через год купить такую же?

– Я не думаю, что ты допускаешь, что мы скажем «нет», – Тоня присела. – Ладно, хватит задрачивать, говори, зачем пришёл?

– В общем, так, – он поставил бокал. – Я вчера охренел от вашей похожести, сестрички. И от того, что Катя беременна.

– Хорошо начал, не останавливайся на мелочах, – Тоня с нетерпением ждала продолжения, предчувствуя что-то хорошее.

– Так вот, у меня давно уже лежит в столе классный сценарий. Если кратко, то порноактриса беременеет и затем рожает. Вычислив день, она понимает, что отцом может быть один из трёх, которые снимались с ней в тот день. Дальше интриги, поиски, любовь и хэппи энд.

– Слишком кратко, но ладно. Мы при чём?

– А вот тут как раз и интересно. Беременная нужна натуральная, и роды натуральные. А где я вам найду такую актрису, которая будет сниматься до, во время и после беременности? Нет, конечно, ничего невозможного нет, но при этом бюджет фильма будет космическим, съёмки будут длиться больше года, и так далее. А тут, если предположить чисто гипотетически, то мы снимаем вас двоих – одна снимается беременная и рожает, вторая играет порноактрису, вас же родная мать не различит, то мы за три месяца запустим фильм в прокат, причём вы заработаете очень неплохие деньги.

– Ну и ты, соответственно, тоже не сильно обеднеешь, – Тоня встала и принесла ещё сыр. – Всё это хорошо, но есть три «но».

– Слушаю.

– Во-первых, для этого нужно на это уговорить Сергея с Катей. Во-вторых, нужно знать сумму. А в-третьих, у меня виза через неделю заканчивается.

– Во-первых, продюсер сказал, что вопрос визой решит. Во-вторых, для того чтобы получить согласие Кати и Сергея, я и сижу здесь. А в-третьих – триста тысяч евро, а это, между прочим, неплохие апартаменты в пригороде.

Мария Никитична, мать Кати и Тони, уже привыкла к новому расписанию своей жизни. Утром вставала, кормила двадцать кур, которых оставили, чтобы были яйца, затем шла в церковь, стояла службу и потом возвращалась домой. Садилась возле окна и смотрела, как идут люди с электрички. Нет, непросто смотрела, а жадно всматривалась в силуэты и лица спешащих людей. «А вдруг захотят неожиданно приехать?» – думала она. Затем она кушала и ложилась отдыхать. Потом, в четыре часа, встречала вторую электричку и только потом шла во двор. В частном доме всегда есть работа во дворе, а с тех пор, как не стало Саши, все заботы по дому легли на неё. Вечером она опять ходила в церковь и потом ждала третью, последнюю, вечернюю электричку. Она специально съездила в город, в аэропорт, чтобы узнать расписание самолётов оттуда. Потом сравнила с расписанием электричек и решила, что приехать молодые могут только на трёх: в одиннадцать, шестнадцать и в двадцать один тридцать. На могилку ходила в воскресенье. Сидела подолгу и плакала. Как жить дальше – она не знала. Просто жила и ждала чуда. Чудо не приходило. Но сегодня к калитке подошла какая-то девушка, позвонила. Мария Никитична быстро вышла.