Андрей Шаргородский - Спермотоксикоз (сборник)

– Вы мама Кати?

– Да, а что случилось? – не узнала её Мария Никитична.

– Здравствуйте! Нет, не волнуйтесь, ничего не случилось. Можно я войду?

– Ох, дура старая, совсем из ума выжила, человек пришёл, а я его за порог не пускаю, – стала причитать она. – Проходите, как вас величать?

– Я Света, сестра Серёжи, вашего зятя. Мы на свадьбе виделись, не помните?

– Да, дочка, садись. Чайку поставить?

– Спасибо, я ненадолго, обратно электричка через сорок минут, так что хочу до вечера домой попасть.

– Да, оно и понятно.

– Мария Никитична, а я ведь к вам с посылочкой от Кати.

– Да? – было видно, как засияло лицо пожилой женщины. – А что ж это она тебя решила погонять по электричкам, адрес, что ли, забыла мой?

– Нет, не забыла. Просто это деньги, а на почту отправлять она не захотела. Мне перевела на карточку, и вот я здесь. Вы не волнуйтесь, мне не сложно.

– Деньги, говоришь?

– Да, вот здесь тысяча долларов. Если хотите, я поменяю на наши.

– Вот, значит как! Я её жду тут каждый день, глаза все проглядела, а она не звонит, не пишет, решила деньгами от матери с отцом откупиться?

– Что вы, Мария Никитична, просто они там работают, учатся целыми днями, наверно, не всё получается, вот и решила вам помочь.

– Тебе сколько раз звонили?

– Раза три, – соврала Света, разговаривали они каждую неделю.

– Вот видишь, а со мной ни разу. Вот и получается, что родители для них – ничто. Наверно, своим папе с мамой Сергей частенько позванивает?

– Сергей не общается ни с мамой, ни с папой, – Света опустила глаза.

– Ах, вон оно как, не общается. Так это он и дочь мою заставляет не общаться. Вы что, молодёжь, совсем с ума посходили? Как это можно – с родителями не общаться? «Почитай отца твоего и мать», – это первая заповедь с обетованием, «Слушайся отца твоего: он родил тебя; и не пренебрегай матери твоей, когда она и состарится», – это не я придумала, так Господь велит, а кто этого не делает, тот грех страшный на себя берёт. Вот что, милая, забери-ка ты эти деньги, отошли назад и скажи, чтобы купили билет и немедленно прилетали – он к своим, а Катя с Тоней к своим родителям. Не для того мы их рожали и воспитывали, чтобы всякие морды на поганых купюрах созерцать вместо личиков детишек наших родненьких. Уходи и больше с такими поручениями ко мне не приезжай. Приедешь – не пущу. Прощай, Света, и прости, может, ты тут и ни при чём.

В тот же день Света вечером позвонила Кате. Она выслушала молча, пожала плечами и сказала ей, чтобы та деньги оставила у себя – мало ли что, на всякий случай.

Пробы прошли успешно. Съёмки шли полным ходом. Катя оказалась неплохой актрисой и вполне устраивала всю съёмочную группу. О Тоне вообще никто ничего не мог сказать – она играла все свои эпизоды на «ура». Пять месяцев пролетели незаметно. Катя уже с трудом ходила, но нужно было доснимать эпизоды и в таком состоянии. Для достоверности её снимали по пояс оголённой. Эти сцены ей особенно давались с трудом, и она целыми днями пропадала в павильонах. Тоня в это время помогала Сергею пережить вынужденное воздержание, что у неё получалось совсем не плохо.

Через неделю всё было снято, и все ждали только родов, съёмки которых были обязательным пунктом контракта. Катя боялась этого момента больше всего. Тоня её успокаивала как могла. Женя нанял хорошего врача, который был готов в любой момент принять роды. В палату, где она должна была рожать, завезли аппаратуру и начали репетировать.

В предполагаемый срок у Кати начались схватки. Её срочно перевезли в клинику и начали снимать.

– Дублей не будет, сама, Катенька, понимаешь, от тебя сейчас зависит успех фильма, – Женя нервничал больше всех. Сергею запретили присутствовать, так как по сценарию героиня рожала без присутствующих.

Через три часа вышел Женя. Футболка на нём была мокрая. Из палаты доносился детский крик.

– Всё нормально, старик, у нас девочка.

Через полчаса ему разрешили зайти. Катя лежала измученная, красная и мокрая.

– Какой кошмар, – только и сказала она. – Если бы знала, что так всё будет, ни за что бы не согласилась.

– Всё, Катенька, всё уже позади. Отдыхай. Я утром приеду.

В студии все собрались на фуршет. Материал был отснят, и все были счастливы. Подошёл Женя.

– Слушай, Тонька, у меня родилась мысль. Давай в случае успеха теперь ты будешь беременной, а Катя будет играть ту, что до и после. Сделаем вторую серию, продолжение, только уже усложним. Тонька беременная будет сексом заниматься, ну и так далее, а? Представляешь?

– Представляю! Только давай сначала за это рассчитаемся.

– Да ладно, в контракте чётко написано – на шестой день после окончания съёмок.

– Ладно, поговорим потом, нам с Серёжей пора, надо всё приготовить к приезду Кати.

– Только не беременей без моего разрешения, ладно?

– Ладно, будь спок!

Дома традиционно сначала были процедуры для снятия напряжения, потом ужин. В первый раз легли вместе в постель.

– Серёжа, а ты не думал, что через месяц Катя отойдёт, и как мы дальше?

– Думал. Кате всё расскажем и будем жить втроём, как шведская семья.

– Ты думаешь, Катька согласится?

– А куда она денется?

– Возьмёт психанёт и уедет к маме.

– Не уедет, мать её уже не примет, обиделась.

– Запомни, мать всегда примет своего ребёнка, особенно в беде, так что я не уверена, давай пока не будем ничего ей говорить.

– Хорошо. Давай ещё разок, больно ты хороша сегодня, чертовка.

– Я всегда хороша с тобой, потому что ты мой первый по-настоящему желанный мужчина.

Неожиданно зазвонил телефон. Звонила Света:

– Привет, поздравляю, папаша!

– Спасибо, сестрёнка!

– Мама умерла.

– Когда?

– Точно не знаю, но уже давно.

– А почему не сообщили?

– А ты им адрес оставлял?

– А ты?

– За себя отвечай, сынок. Я хоть позвонила, поинтересовалась, а вы там вообще с Катькой охренели. Не звонят, не приезжают, весело вам там, да? Ты знай, Серёжа, тебе такое не пройдёт даром. Я очень не хочу, чтобы эти твои грехи по отношению к родителям отложились на судьбе твоих детей, но так, к сожалению, бывает, подумай.

– Только не надо меня делать ещё и виноватым. Это они намутили – пусть им бог будет судьёй.

– Ну-ну. Библию почитай или в Интернете набери, что такое почитание родителей, может, очки твои розовые и спадут с твоего носа.

– Ладно, хорош мне нервы трепать. Сообщила, и на том спасибо.

– Не нужно мне твоё спасибо, как Марии Никитичне – ваши вонючие деньги. И вообще, пошёл ты…

Трубку повесили.

Иван Николаевич узнал о смерти Валентины от Светы.

– Ты поедешь на могилу матери?

– Конечно, пап, поеду!

– Когда?