Прот. Савва Михалевич - От сокровищ моих

К Петру пришла жена с младшей дочерью – трёхлетней девчушкой. Это было очаровательное голубоглазое существо с розовым личиком и косичкой, в которую вплели цветные ниточки. «Поди Дашенька, поговори с батюшкой» – направила мать девочку, приступая к обычным заботам о супруге. Девчушка доверчиво приблизилась к священнику. «Тебя Дашей зовут?» «Да, а вы батюска?» Она смешно шепелявила. Степан пошевелился на койке. «Дед Мороз!» – показывая пальчиком на старика, вскричала Даша. «Да, это Дед Мороз. Вот видишь: ножку сломал» – подыграл отец Ростислав. «Батюска, а почему Дед Мороз курит?» – удивилась малышка, наблюдая, как старик вытянул из пачки неизменную сигарету и засмолил её. «Ты что, дед, опомнись! При ребёнке не курят!» – прикрикнул Василий. Степан, смущённо крякнув, поспешно загасил сигарету о спинку кровати. «Сразу видно: у деда внуков нет!» – заявил Макс. «Да вот, всё нет. Сын никак не женится» – вздохнул Степан. Звонкая трель мобильника прервала беседу. Василий приложил телефон к уху. По-видимому, звонила его жена из Москвы (Василий был москвичом). «Что? У Поросёнка 39 градусов? Как же так? Лечите его! Да, скажи: папа приедет, как только ножка заживёт. Да, поцелуй его в пятачок! У сына ложный круп, высокая температура, а я здесь валяюсь» – потерянным голосом сообщил Вася, – помочь ничем не могу. Что делать?» «Помочь можешь» – возразил священник. «Как?» «Помолись за него. Отцовская молитва сильна». «Я не умею. Помолитесь вы за меня». «Я это сделаю, конечно, но и ты потрудись. Молись своими словами, как умеешь, и Бог услышит тебя». Вероятно, Вася последовал совету, ибо некоторое время пролежал неподвижно и молча. Молчали и остальные, даже ребёнок. «Даша, пойди, пожалей папу» – отослал девочку к отцу священник. Пётр лежал на прибранной руками жены кровати и из его глаз сочились слёзы. «Папа, бедненький, не плачь» – пролепетала девчушка, поглаживая отца по татуированной руке, покрытой синяками. «Ничего Пётр, поправишься» – уговаривал его отец Ростислав, – «а то расстроишь только своих женщин». «Ничего, пусть поплачет. Всех довёл своим пьянством!» – вскричала жена, – «прямо здесь обещай мне при ребёнке, что пить не будешь!» Пётр с ходу дал обещание. Священник знал, что пьяницы легко обещают и также легко отступают от своих клятв, хотя сами тому не рады. Сколько он повидал таких петров на своём веку за годы служения! Беда, беда всероссийская, беда безысходная! Доколе Ты – Господи будешь терпеть нас?

P.S.

Уже выйдя из больницы, через некоторое время отец Ростислав узнал, что несмотря на строгий запрет, Пётр выпил стакан водки, поднесённый соседями по палате, и в результате скончался в реанимации. Не помогла даже трепанация черепа.

Праздник Богоявления, иначе Крещения Господня для отца Ростислава Потёмкина всегда был желанным, ожидаемым, но очень напряжённым днём. Подготовка к празднику начиналась за два дня и включала великое множество всяких хлопот и трудностей, которые знакомы всякому деревенскому священнику и почти неведомы городскому. Начать с того, что водопровода в селе не имелось. Были скважины (в том числе и рядом с храмом) с технической водой, которую пить нельзя. Для питья воду брали из двух колодцев, ближайший из которых отстоял от церкви за триста метров. Вода отличалась отменным качеством, чистотой, прозрачностью и особым вкусом, так что многие прихожане набирали её домой. При обычных условиях на приходские нужды расходовалось не более пятнадцати литров в день, но в сочельник и на Крещение для великого освящения требовалось 7–8 тонн воды и доставка её всегда превращалась в проблему. Вот почему настоятель заранее готовился к знаменательному дню, чтобы празднование проходило торжественно, благочинно, без суеты и все оставались довольны, чтобы всем желающим воды хватило. Для этого алтарник Володя – плотник и владелец автомобильного прицепа «тонника» выкраивал свободное время, откладывал, фигурально выражаясь, топор и долото в сторону и рано утром прикатывал на своей старой «девятке» к храму. В прицеп нагружали сорокалитровые бидоны, в которые в колхозные времена набирали молоко. Помимо собственно церковных, тут были бидоны, взятые напрокат у прихожан, всего штук 12. Осторожно пятясь и виртуозно управляя автомобилем, Володя выезжал из узких церковных ворот на шоссе, разворачивался и лихо подруливал к колодцу, где уже ждали батюшка с истопником Алексеем, погрузившим в колодец насос «Малыш», снабжённый шлангом, электрическим шнуром, верёвкой и со всеми прочими принадлежностями для забора воды. Подпитываться электричеством приходилось в ближайшей избе у братьев Матроскиных, пожилых сильно пьющих мужиков, могильщиков с ближайшего кладбища. Этих Матроскиных отец Ростислав знал уже много лет. Не раз они оказывали священнику разнообразную помощь, и батюшка всегда говорил, что если б не их прискорбное пристрастие, цены бы им не было, ибо, как все русские деревенские люди, братья были мастерами на все руки. Первое знакомство произошло, когда отец Ростислав, придя с ведром по воду для чая, благополучно утопил его в колодце, так как по неопытности плохо прикрепил цепь к дужке. Обратился за помощью в ближайший дом. Появился старший из братьев Виктор и с помощью «кошки» выудил злополучное ведро. Вот и теперь Матроскины крутились рядом, помогая делом и словом, порою споря и изредка соглашаясь с мнением истопника и Володи. Мотор работал целую минуту, но вода не шла. «Что-то не так» – констатировал Володя. «Погоди, ещё рано» – отозвался Виктор Матроскин, – «тут глубина 17 метров, пока она добежит!» Но воды всё не было. «Выключай!» – скомандовал Володя. Повторная попытка принесла те же результаты. Посовещавшись, решили, что виной всему ледяная пробка либо в насосе, либо в шланге, что неудивительно при 20-и градусах мороза. Извлечь её можно лишь в тёплом помещении. Володя с Виктором удалились в избу Матроскиных вместе с мотором и шлангом. Остальные решили качать воду вручную ведром. Заскрипел ворот, начала разматываться цепь, ведро громко шлёпнуло о поверхность воды. Выждав секунду, Алексей закрутил ворот в обратную сторону, ведро медленно поползло наверх. Когда оно приблизилось к жерлу колодца, истопник протянул руку к дужке, чтобы поставить ведро на специальную полку… «Что это?» Батюшка резко обернулся на крик Алексея: за край ведра уцепилось какое-то странное существо, мокрое, голое и безобразное на вид. Истопник в испуге отпрянул назад, Иван – Матроскин младший замер в оцепенении: «Свят, свят, свят!» «Да ведь это кожан!» успокоил присутствующих отец Ростислав. «Кто?» «Кожан. Летучая мышь. Он зимует в колодце». «Ой, а я- то подумал…» – вплеснул руками Алексей. «Ну что ты подумал? Надо же летучим мышам где-то зимовать. А внутри колодца, наверное, тепло. Я, правда, тоже не ожидал, что кожан выберет такое странное место, но наверное это обычное дело и нам он ничем не повредит. Давайте-ка выливать ведро в бадью и опускать следующее». «До чего же страшная тварь!» – отплёвывался Алексей, – «я и знать не знал, что они у нас водятся!»