Стэн Барсто - Задиры (сборник)

Мы приступили к работе. С застывшими улыбками яростно разрывали коробки, впервые получив возможность уничтожить только что нами сделанное. Опустевшие коробки валялись у нас под ногами, как плоды, которые упали, еще не успев созреть, и теперь лежат, раздавленные ногами сборщиков. Молодые рабочие с урчанием набрасывались на большие картонные ящики, в которых уложены светло-голубые картонки поменьше. Первые минуты прошли на подъеме, потом наше дикое рвение прошло, и опять наступила та монотонность, с которой мы привыкли работать. Личинок больше не обнаружилось. Но один раз Кэси посмотрела на растущую груду распакованных коробок с таким сожалением, что я сразу догадался: она пропустила одну оттаявшую. Теперь этот омар попадет на полку американского магазина и окажется среди других продуктов, обдуваемый холодным воздухом кондиционера, нисходившим, как охранительный свет лампады. Ничего не подозревающая хозяйка выберет именно эту коробку, отнесет домой и, раскрыв там, увидит разлагающегося омара. Даже если бы наши три этажа холодильников являли сам ад, они бы не устояли под ее разгневанным взглядом. Да, мы сбываем скоропортящийся товар.

Работа шла своим чередом. Любой хоть немного оттаявший омар выкидывался. Наконец все было перепаковано. День кончился. Сэмми отправил последнюю тележку в морозильник.

— Может, надо было сообщить в отдел здравоохранения? — прошептала Мэй из-за своего невидимого угла. Но ее никто не поддержал. Если сообщить, дело завертится, прикроют это место, и мы останемся без работы. А кроме того, ведь ничего по-настоящему серьезного не случилось. Личинки появились здесь, но здесь же они и остались. Они не попали в американский магазин. Если бы они туда проникли, если бы они пробрались на американскую кухню, тогда другое дело, но им преградили путь там, откуда он у них начался. На рыбной фабрике.

На мосту Риксбру над Потоком стоял человек и рыбачил. Он стоял, облокотившись на парапет, и пускал леску по течению. Позади расстилался Мэларен, сразу же за спиной начиналась лужа Раддармфьевдена, словно запертая на замок от остальной массы озера мостом Вестербру и островом Лонгхольмен; прямо перед собой рыбак видел набольшой кусок стокгольмского Истока. Тут же возвышался государственный банк, а справа виднелось старое здание рикстага с выглядывавшим из-за него королевским замком. Напротив моста — Национальный музей, Гранд-отель и Опера. Вид открывался внушительный. Человеке буквальном смысле стоял и ловил рыбку в самом сердце официальной Швеции.

Я шагнул к нему и встал рядом.

— Не нужно ли особого разрешения, чтобы рыбачить здесь, в Потоке?

Не много сыщется людей, столь занятых своим делом, как рыбаки Потока. И мало кто так привычен к праздным вопросам. Прохожие обычно останавливаются возле, глазеют на воду, а потом спрашивают, каков улов, хотя сами отлично видят, что ничего нет.

— Нет, не нужно. Еще королева Кристина [13] Кристина — королева Швеции в 1644–1654 годах. постановила: любой волен ловить рыбу в стокгольмских водах ручной снастью. Закон до сих пор в силе.

Зеленая нейлоновая леска рыбака, вытянувшись метров на десять, под косым углом уходила в быстрый пенящийся Поток. Снасть явно была ручной, так что старое постановление не нарушалось. Рядом на тротуаре рыбак разложил банку с червями, сумку с едой, сачок и полиэтиленовый мешок, предназначавшийся, как очевидно, для рыбы.

— Неужели закон до сих пор действует? — спросил я, удивленный древностью указа и еще больше широтой взгляда этого человека на свое занятие.

— Но вот сетями и другой стоячей снастью ловля запрещена, — поспешно добавил он.

Рыбы видно не было, хотя несколько чаек низко кружили над водой, зорко высматривая, не появится ли там что-то съедобное. Человек уперся взглядом в место на воде, где леску становилось не видно. Он держал ее в правой руке, на другом конце скорее всего болтался жирный червяк с церковного кладбища. Правда, в Потоке ловили еще на блесну и на другую наживку.

— Ну и как? — спросил я, не отставая.

Он, наверное, безработный, подумалось мне. Или из тех, кто не хочет работать. «На одном конце червяк, на другом — лентяй-рыбак» — так, кажется, говорит народная пословица о рыбаках-бездельниках. Впрочем, сейчас никто не работал. Стояла прекрасная июльская погода, был самый разгар отпускного сезона, и город словно закрылся на этот месяц. Я представился и объяснил, как смог, мое основное занятие, состоящее в изучении людей. Словно это хоть в какой-то степени могло извинить мою назойливость.

— Карл Гектор, — представился он. Тоном, явно означавшим, что ему по горло надоели любопытные, хотя, в общем-то, на них наплевать.

— Без работы?

— Да нет. Я работаю.

Я сразу же почувствовал себя бесполезным фланером. И, верно, фланер во мне продолжал спрашивать:

— Вы живете один?

— Да, хотя у меня есть семья. Они уехали в деревню.

Наверное, рыбалкой он лечит нервы, подумал я.

— Сейчас вы на лечении?

— Нет, я здоров как бык. По всем статьям здоров. Я в отпуску.

Наверное, его семейная жизнь сложилась нехорошо. Хотя спросить об этом было неприлично. Но он сам пошел навстречу моему любопытству.

— Я говорил, что зовут меня Карл Гектор. Но с таким же успехом можно сказать, что я Никто.

— Как так?

— Я — обычный работяга с чистым, без пятнышка, профбилетом, у меня жена, дети, квартира, и я нормально зарабатываю. А стою здесь потому, что у всех отпуск и у меня тоже. Осталось две недели, потом я опять пойду вкалывать на стройку.

«Все узнал, что хотел?» — с такой издевкой звучали его слова. Высоко в небе над мостом проползал военный самолет «ланс». Рыбак неохотно оторвал взгляд от воды и посмотрел вверх. В ту же минуту развод королевской гвардии под барабанный бой замаршировал по мосту Норбру вверх к королевскому замку. Скоро пробьет час дня.

— Я исправно плачу налоги, на эту штуку тоже, — сказал он с таким видом, словно хотел показать, что не из тех, кто привык изворачиваться, и добавил: — Он вроде бы летит в полскорости.

— А вам хотелось бы, чтоб побыстрее?

— Что я ему. Пускай летит как знает. Парни, с которыми я работаю, уехали в деревню, крутят баранку по дорогам. Дело знакомое, возятся с машинами, развлекаются. Я сам ездил, пока не надоело. Здесь, по крайней мере, нет комаров.

И я тоже подумал: какое благословение, что в городах не водятся комары.

— И вы каждое лето проводите отпуск в городе? Стоя на мосту?

— В прошлом году стоял. И еще пару лет. В обычные месяцы я хожу сюда по воскресеньям.