Джером Бар - Супермен (сборник)

Когда дали звонок для разминки и Пэтси вывел лошадь, у него было такое чувство, точно он не едет, а летит по воздуху. Жокеи не могли без смеха смотреть на его нелепый наряд, но было что-то — может быть, в его душе, а может быть, в четвероногом создании под ним, что делало его неуязвимым к любым насмешкам. На миг он увидел вокруг море лиц, и больше ничего уже не видел. Только впереди белела, расстилаясь, дорожка да неутомимый жеребец резвился, делая за кругом круг. Потом новый звонок позвал их назад.

С первого раза старт не был взят, и всадникам пришлось вернуться. И второй раз тоже вышла осечка. Но по третьему звонку лошади грудь в грудь вырвались за начерченную мелом полосу. Кроме Блэк-Боя здесь были Эссекс, Файфлай, Кин-Бесс и Москито. Все они шли вровень, и только на голову впереди — Блэк-Бой. Пэтси знал фамильную репутацию своей лошади: среди унаследованных Блэк-Боем достоинств резвость сочеталась с выносливостью. Жеребец таких кровей не мог подвести. Пэтси был в этом убежден и потому с самого начала уверенно рвался вперед. Восьмую часть дистанции они прошли, почти не сломав ряда, но к концу первой четверти Блэк-Бой на корпус опережал шедшего вторым Москито. Затем их вдруг обогнал Эссекс. Понукаемый кнутом и шпорами вставшего на стремена жокея, он повел скачку.

Публика заорала, загудела, но Пэтси, пригибаясь к шее своей лошади, улыбался. Он видел, что Эссекс уже на пределе, этот спурт стоил ему последних сил. Единственным, кого следовало опасаться, был Москито, который словно прилип к крупу Блэк-Боя. Кончалась третья четверть. Эссекс заметно выдыхался. Ни кнут, ни шпоры не могли больше ничего изменить.

Вот уже Блэк-Бой дышит в ухо лидеру. Вот они идут уже рядом — загривок к загривку, нос к носу. А вот наконец черный жеребец обходит соперника.

Снова орет публика, и снова улыбается Пэтси, сворачивая на финишную прямую. Но тут его почти достает Москито. Мальчик окидывает взглядом лошадь и всадника, и губы его горько кривятся. Похоже, что его все-таки победят. Финишная прямая наполовину пройдена, и голова Москито рядом с головой вороного жеребца.

На короткий миг Пэтси уносится мыслью домой. Перед его глазами возникает образ больной женщины, для которой так много зависит от исхода этой скачки, и он крепче сжимает коленями круп лошади, глубже вонзает шпоры в ее взмокшие бока. Блэк-Бой выиграет, обязан выиграть! Он спасет мать человека, у которого отнял отца. И черный жеребец в самый последний момент делает отчаянный рывок и достигает столба, на корпус опередив соперника.

А чуть позже Пэтси, очень возбужденный и очень счастливый, под гром оркестра повел лошадь в конюшню. Здесь Брэкет и нашел его вскоре, бурно выразив ему свое восхищение:

— Какой же ты чертенок! Ты скакал так, точно вы с лошадью одно целое! Мы победили! Мы победили! — И он стал совать мальчику банкноты.

Сначала у Пэтси округлились глаза, а затем он схватил деньги и быстро переоделся.

— Торопишься кутить? — спросил Брэкет.

— Тороплюсь за доктором. Мать у меня больна.

— Только не исчезай совсем. Ты мне и в другой раз понадобишься.

— О, я к вам еще загляну. До скорого!

Час спустя он привел к матери очень известного доктора, самого лучшего, какого только смог порекомендовать ему хозяин аптеки. Доктор оставил больной лекарства и сделал назначения. Но перелом в состоянии Элизы наступил еще до всякого лечения. Выслушав рассказ сына, она почувствовала, что начинает выздоравливать. Клички лошади Пэтси ей не сообщил.

Лгать ужасно утомительно. А если сказать по правде, то от этих состязаний по гребле мне не жарко и не холодно. Они для меня — нечто происходящее по ту сторону реки.

Уходит зима, начинается весна и — состязания по гребле. В этот день каждый дюйм побережья Темзы стонет от многолюдства и оглашается самыми что ни на есть демократическими звуками — их производят барабаны, трещотки, голосовые связки… Оксфорд плюс Кембридж — хороший сандвич, но все почему-то охвачены страстью либо к одному, либо к другому. Нестройными криками толпа приветствует лодки, которые срываются с места и вскоре исчезают за излучиной реки.

Да, в такие мартовские деньки есть на что посмотреть! Все эти одержимые садятся на автобусы — на двадцать второй или на тот, что идет из Бентли, — либо просто на мотоциклы. Они едут через Патнийский мост и дальше по набережной, мимо вехи, от которой стартуют Университетские Состязания по Гребле (это гранитный обелиск, и на нем выбиты буквы УСГ). Потом их путь лежит мимо чудовищного на вид отеля, где веселье так причудливо смешивается с нечистоплотностью. (Говорят, что в отелях на берегах английских рек творятся самые недопустимые шалости, но я убежден, что это низкая клевета.) По реке плывут лебеди. И тонны мерзких отбросов. Особенно любопытное зрелище можно увидеть в те дни, когда река выходит из берегов: лебеди весело плывут по улицам рядом с байдарками, которыми гордо управляют мальчишки.

Я вижу перед собой толпу людей. Они стоят молча, их ничто не заботит, они ни к чему не стремятся. Тупо моргают глазами. Некоторые одеты по-спортивному, а на мне — моя неизменная меховая куртка. Есть здесь и несколько пасторов в черном (весьма эксцентричного вида). Считанные выскочки теребят свои усы и выставляют напоказ яркие куртки, все же остальные обращают друг на друга удручающе мало внимания. Я-то, конечно, выгляжу иностранцем в любой обстановке, но время от времени демонстрирую довольно изысканный британский акцент, а когда обхожусь без него, то выговор мой становится еще более изысканным. А что еще можно требовать от человека, который пришел взглянуть на гребцов? Я опираюсь о крыло автомобиля (это щегольского вида «роллс-ройс»). Нас здесь не так много, но зато какая компания! И хотя мы молчим, кто усомнится в безупречности нашего произношения?

Оксфордцы и кембриджцы разошлись по эллингам, где хранятся их лодки; покровительствуют им, соответственно, Вестминстерский и Берклийский банки. Завидная поддержка! Банки эти весьма солидны и располагают нешуточными суммами. Над крышей каждого эллинга развеваются два флага, причем и тут и там флаг банка красуется над флагом команды. Итак, с запада подул ветерок, флаги трепещут, солнце вот-вот выглянет: наступает момент, которого мы так долго ждали! Оксфордцы в спортивных туфлях вприпрыжку сбегают по ступеням своего эллинга (перед этим они, конечно, ненадолго задержались, чтобы постоять в эффектных позах на террасе). Они становятся в круг напротив распахнутых дверей эллинга, сквозь которые можно увидеть перевернутый остов лодки, и начинают разминку. Толпа подступает поближе. Их миниатюрный капитан выкрикивает команды своим иерихонски мелодичным голосом. Оксфордцы сгибают колено и застывают в этой позе. Восхищенные зрители затаили дыхание.