Джером Бар - Супермен (сборник)

Он без труда мог представить себе, как Оримунд после финала один возвращается в Европу. Еще будет множество поклонников, еще будет удовлетворение от хорошей игры, не великой игры, заметьте; но в глубине души, по существу, это будет старик, на пороге смерти, одинокий, как перст.

Оримунд выиграл финальную партию. Фрэнсису Бэрону никогда не забыть, как собрались после игры репортеры и как старик рыдал от победы куда сильнее, чем если бы он проиграл. А как Оримунд окликнул его «Маэстро!» и попрощался самым трогательным и дружелюбным образом, положив руку на плечо своему более молодому сопернику!..

— После меня, — сказал он, — через год, может, и меньше — кто знает?

Испытывая сразу и уныние, и удовлетворение, Фрэнсис Бэрон, занявший второе место в мировом чемпионате по шахматам, укладывал чемодан, готовясь вернуться в Нью-Йорк. Он знал, что анализ финальной партии многим даст основания посмеяться над ним.

— Войдите, — сказал он, услышав стук в дверь.

В дверях стояли Ричард и Салли. Он пригласил их зайти, и Ричард сказал:

— Просто нам захотелось, чтобы вы знали: мы поняли, что вы сделали в той партии. — Салли кивнула в знак одобрения. — И мы хотим вам сказать: мы считаем, это было прекрасно.

— Я сделал? Ничего я не сделал, кроме того, что проиграл, разумеется.

— Вы же ему просто подарили партию. Вы это сделали намеренно и сделали так, что те, кто досконально не знает, как вы оба играете, ничего не смогли заподозрить.

Фрэнсис Бэрон улыбнулся им.

— Незачем кричать об этом на всю гостиницу, — сказал он. — В любом случае своим донкихотством я обязан вам. Вчера вечером вы мне преподали хороший урок спортивной игры и кое-чего другого.

— Вчера вечером? — озадаченно переспросил Джеймс.

— Да, в Копли-клубе, знаете, партия номер семь.

— Ничего не понимаю, — сказал Ричард Джеймс. — Я в жизни не был в Копли-клубе.

Майкл Келли, он же Комар, впервые нокаутировал противника, когда ему было семнадцать лет. Пострадавшей стороной был его брат Конни, моложе Комара на три года и к тому же калека. Призом послужила монета в полдоллара, только что подаренная младшему Келли дамой, чей автомобиль едва не вышиб душу из его хлипкого тела.

Конни не знал, что Комар дома, иначе он не стал бы рисковать и не выложил бы монету на ручку кресла, чтобы полюбоваться на свободе ее сверкающей красотой. Как только Комар появился на пороге, мальчик прикрыл монету рукой, но не так быстро, чтобы это движение могло ускользнуть от зорких глаз брата.

— Что у тебя там? — спросил Комар.

— Ничего, — ответил Конни.

— Врешь, шпана безногая! — сказал Комар.

Он подошел к креслу, где сидел брат, и схватил его за руку, прикрывавшую полдоллара.

— Ну-ка, покажи! — велел он.

Конни захныкал.

— Покажи и перестань реветь, — сказал старший брат и дернул Конни за руку.

Монета покатилась по полу. Комар бросился к ней, и его безвольный рот растянулся в торжествующую улыбку.

— Ага, ничего? — сказал он. — Ладно, коли это «ничего», так тебе оно не нужно.

— Отдай обратно, — рыдал младший брат.

— Как же, так я тебе и отдал! А хочешь, нос расквашу? Говори, где украл?

— Нигде я не украл. Это мое. Одна леди дала за то, что чуть не переехала меня.

— Жалко, что совсем не переехала, — сказал Комар.

Комар направился к парадной двери. Калека, схватив костыль, с трудом поднялся на ноги и, все еще всхлипывая, заковылял за братом. Тот услышал его и остановился.

— Лучше не ходи за мной, слышишь? — сказал он.

— Отдай мои деньги, — хныкал Конни.

— Я вот дам тебе сейчас! — сказал Комар. Подняв кулак с зажатою в нем монетой, он изо всей силы хватил Конни по зубам. Конни повалился на пол, костыль с глухим стуком упал на него. Комар остановился над распростертым телом брата.

— Хватит с тебя, что ли? — спросил он. — Или еще подбавить?

И он пнул его в искалеченную ногу.

— Ну, теперь не побежишь, — сказал он.

Ответа не было. Комар посмотрел на лежащего брата, потом на монету в своей руке и, насвистывая, вышел на улицу.

Через час миссис Келли, вернувшись домой из паровой прачечной Фолкнера, где она работала, услышала стоны и нашла Конни на полу. Опустившись на колени, она несколько раз позвала его. Потом, бледная как смерть, поднялась на ноги и выбежала из дома.

Доктор Райен вышел из квартиры Келли уже в сумерках и направился к Хелстед-стрит. Миссис Доргэн, стоявшая у своих ворот, окликнула его.

— Кто у них болен, доктор? — спросила она.

— Бедняга Конни, — ответил тот. — Он упал и сильно расшибся.

— Как же это случилось?

— Не могу сказать наверно, Маргарет, но думаю, что его кто-то избил.

— Избил! — воскликнула миссис Доргэн. — Да кто же это?

— А того, другого, вы не видели?

— Майкла? С утра не видела. Да неужто вы думаете…

— По-моему без него тут не обошлось, Маргарет, — сказал доктор сумрачно. — Губы у мальчика разбиты в кровь, и на ноге кровоподтеки. Не сам же он себя избил. Мне кажется, Элен подозревает того, другого.

— Господи помилуй — сказала миссис Доргэн. — Сбегаю посмотрю, не надо ли ей помочь.

— Вот и отлично, — сказал доктор Райен и зашагал дальше по улице.

Около полуночи, когда Комар вернулся домой, мать сидела у постели Конни. Она даже не взглянула на него.

— Ну, в чем дело? — спросил Комар.

Мать не ответила. Комар повторил вопрос.

— Майкл, ты знаешь, в чем дело, — наконец сказала она.

— Ничего я не знаю, — ответил Комар.

— Не ври, Майкл! Что ты сделал с братом?

— Ничего.

— Ты его ударил!

— Ну и ударил. Что ж тут такого? Не в первый раз.

Крепко сжав губы, бледная как мел Элен встала с кресла и направилась прямо к нему. Комар отступил к двери.

— Отстань, мать… Я не хочу драться с бабой.

Она подходила к нему, тяжело дыша.

— Лучше не подходи, мать, — предостерег он.

Завязалась короткая борьба, и мать Комара очутилась на полу.

— Ладно, ничего тебе не сделается. Твое счастье, что я промахнулся. Говорил тебе — не подходи.

— Бог тебе судья, Майкл.

Майкл разыскал Хэппи Коллинза за картами в баре Ройэл.

— Выйди-ка на минуту — сказал он.

Хэп вышел за ним на улицу.

— Я уезжаю на время, — сказал Комар.

— А что случилось?

— Ну, дома не поладили малость. Мальчишка спер у меня полдоллара, а когда я хотел отобрать, хватил меня костылем. Ну, я его и стукнул. А старуха бросилась на меня со стулом, я отнял стул, а она и упала.

— Конни что, очень плох?

— Да нет, ничего.

— Так чего же ты удираешь?

— Кой черт говорит, что я удираю? Просто надоели придирки до смерти, вот и все. Хочу уехать на время, так вот деньги нужны.

— У меня всего шесть монет, — сказал Хэппи.

— Что, не идет карта? Ну все равно выкладывай!